Выбери любимый жанр

Дитя в небе - Кэрролл Джонатан - Страница 23


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

23

Виктор завистливо фыркнул:

— Черт. Жаль я сам до этого не дотумкал! Правда, тогда, скорее всего, я еще и про свой-то кончик толком не думал, а уж тем более не задумывался о том, куда мне его потом совать.

Он продолжал рассказывать о своем выдуманном друге, но я уже почти не слушал его, вдохновенно обкатывая в уме пришедшую мне в голову свежую идею.

Я сниму фильм о Спросоне! Но только о Спросоне, которая возвращается через двадцать лет, чтобы навестить старинного друга и творца.

Как бы мы поступили, случись такое Что бы мы делали с вернувшимся детством? Или с его потаенной частью, которая вдруг явилась нам во плоти и решила на некоторое время остаться, чтобы посмотреть насколько все вокруг изменилось?

Я уже настолько устал от Кровавика с его убогим мирком, что понимал: мне срочно нужно заняться чем-то совершенно иным, а не то у меня просто поедет крыша. Как-то раз я уже играл небольшую роль в одном из фильмов Уэбера, но сейчас мне требовалось нечто гораздо большее, чем подобные экзотические блюда. И как раз в такой момент мне, буквально из ниоткуда, прямо в руки падает такой дар небес!

Проблема заключалась в том, что ни единая живая душа на идею не клевала, в том числе и мой партнер Мэтью.

— Скажу тебе всего два слова, Фил, но ты сразу все сам поймешь: Вуди Аллен[79]. — Он откинулся на спинку кресла с таким гордым видом, будто только что доказал неправоту Эйнштейна.

— Что ты имеешь в виду, при чем тут Вуди Ал-лен? Не понимаю, почему ты считаешь это последним доводом?

— Стоит Вуди Аллену снять несмешную картину, как он каждый раз может отправляться с ней прямо в сортир: с точки зрения критиков, с финансовой и с любой другой. Ты спросишь, почему? Да потому, что люди идут на фильмы Вуди Аллена, чтобы посмеяться. И точно так же они идут на твои фильмы убедиться, что Кровавик в очередной раз заставит их обделаться со страху. Вспомни, что было с "Кока-колой ", когда они попытались изменить рецепт.

Классический Стрейхорн все еще привлекает людей, Фил. И не стоит начинать суетиться с новым рецептом.

— А как бы ты поступил, если бы я стал настаивать на том, чтобы снять этот фильм?

— Ну, разумеется, продал бы свою коллекцию мебели Легендарных Пятидесятых, чтобы выручить бабки, ты, кретин. Сам же знаешь. Но это вовсе не означает, что я не сунул бы тебе в глаз ствол «узи», если бы мы прогорели!

Шучу, шучу. Хочешь — снимай. Кому какое дело? Повтори, как, как ты там собираешься его назвать, «Засоня», что ли? О, Господи!

— СПРОСОНЯ. Слушай, Мэтью, у меня есть предложение. Я напишу сценарий четвертой серии «Полуночи» и сначала мы снимем ее. А уже потом мой фильм. Идет?

— Конечно, идет! Я уже целых два года и думать не думал, что когда-нибудь смогу убедить тебя снова загримироваться под этого гнилорожего ублюдка. Как я его, а? А ведь в последнем выпуске «Фангории» именно так тебя и обозвали

Я начал набрасывать заметки по поводу "Спросони " и мира известных лишь двоим тайн в перерывах во время работы над "Полночь убивает. " Труднее всего было вспомнить, как именно она выглядела. Совершенно ясно я смог ее вспомнить лишь через много месяцев в Югославии, когда мы вели переговоры о правах на съемку там отдельных фрагментов нашего следующего «полуночного» хита.

Помню, я набросал ее на бумажной салфетке, сидя за столиком какого-то уличного ресторанчика в Дубровнике. Мы ели «сеvарсiсi» и запивали их добрым югославским «рivо'м». Закончив набросок, я свернул салфетку, сунул ее в бумажник и хранил там до самой смерти. Сам не знаю почему.

Кровавик. Возвращение к нему и в мир «Полуночи» явилось для меня тяжким испытанием. И вовсе не потому, что написать сценарий четвертого фильма было таким уж трудным делом: ведь мне нужно было лишь оказаться на месте, а уж здешнюю географию и в какую сторону двигаться я знал преотлично

Больше всего мне претила необходимость вообще снова отправляться туда Отвратительнее всего был сам факт того, что я никак не могу расстаться с этой частью своей жизни, похожую на тот захолустный городишко, где я вырос, но с которым расстался сразу по окончании школы.

Где-то на середине добротного и замечательно посредственного сценария, я вдруг взял да и выбросил его в корзину и начал работу заново, поставив перед собой новую цель: если, как я надеялся, «Полночь убивает» станет последним из «этих» фильмов очень надолго, почему бы мне не постараться и не сделать ее лучшим фильмом всего сериала? Сделать фильм ужасов мощный и страшный, как атомная бомба, фильм с таким количеством разных трюков и ловушек, чтобы люди до самого конца пребывали в неведении и страхе! Пока у меня не появится возможность приступить к серьезной работе над «Спросоней» такое вполне стоило бы сделать.

Я поселился в доме Мэтью в Малибу[80] и три дня просто наблюдал за океаном. Это не помогло. Морской ветерок так и не наградил меня вдохновением.

Разочарованный я вернулся домой и обнаружил там то, что было мне необходимо на обороте открытки от Уэбера. В Европе он открыл для себя Элиаса Канетти[81] и теперь периодически посылал мне открытки с цитатами из его произведений, иногда аж по три штуки в неделю.

Наружность людей настолько обманчива, что, если хочешь прожить жизнь скрытно и никем не узнанным, достаточно просто выглядеть самим собой.

Я перечитал эти слова трижды, потом выключил единственную в комнате лампочку и улыбнулся, как довольная гиена. В висках стучала кровь, и мне даже казалось, будто я свечусь в темноте.

А что, если на сей раз, я выпущу Кровавика на улицы в консервативном синем костюме, с потрепанной Библией в руке: Гнилорожий в честном, потном, лицемерном облике телевизионного проповедника? Что, если в этот раз, он, такой, как он есть, будет вызывать у людей не страх, а преклонение?

Он станет объектом преклонения общества, кото-рому больше всего хочется, чтобы и Бог, и спасение были такими же понятными и отвечающими их чаяниям — доступными — как пышный чизбургер с картошкой фри. Одним словом, этакий спаситель с хлебами и чудесами.

Вот только Кровавик будет преподносить себя, как оборотную сторону спасения.

… Взять хоть меня, братья и сестры! Я пошел по кривой дорожке, и вот, смотрите, что со мной стало! Я видел Ад, конец, безысходность. Да-да, это именно так ужасно, как вы и думали. Да, там и впрямь водятся дьяволы — взгляните на меня. Пламя? Вглядитесь в мое лицо. Присмотритесь ко мне — да ведь я же самая, что ни на есть, живая виза из этих самых стран. Подтверждение ваших самых худших страхов. О'кей. Смотрите, но и слушайте меня: я был там и могу помочь вам обойтись малой кровью. Лео Нотт. Такое вот имечко, друзья, самое обычное американское имя, такое же американское, как и у вашего закадычного друга. Такое же американское как и ваше.

Лео Нотт. Вот как меня звали. Это был я.

Вовсе не тот Кровавик, что теперь стоит перед вами. Вовсе не этот вопль ужаса в человеческом обличий, с похожим на лужу блевотины лицом и душой, смердящей горклыми старыми духами и падалью.

Нет, это был просто Лео Нотт, проповедник Божьей милостью, отправившийся по верной стезе. А потом вдруг кое-что случилось, друзья. Лео Нотт неожиданно понял, что может употребить данную ему силу убеждения на то, чтобы получать все то, чего ему хочется. Исполнять не волю Господню, а волю собственную, волю Лео Нотта.

Вы спрашиваете, использовал ли я свой дар, чтобы грешить с женщинами? Да мой дом был просто битком набит блондинками. Пришлось даже отключить телефон, потому что они звонили буквально дни и ночи напролет. Не поверите, но у меня было аж две толстые черные записные книжки с телефонами!

Использовал ли я его, чтобы купаться в деньгах? Да у меня карманы постоянно просто оттопыривались от денег, будто я все время таскал в них пару сэндвичей!

вернуться

79

Аллен, Вуди (род. в 1935 г., наст, имя Аллен Стюарт) —один из известнейших американских режиссеров, а также актер, драматург, музыкант, лауреат нескольких «Оскаров» и многих других престижных премий.

вернуться

80

Малибу — курортное место неподалеку от г. Санта-Моника в южной Калифорнии. Место жительства и отдыха американских кино— и телезвезд.

вернуться

81

Канетти, Элиас (1905-1994) — австрийский писатель и эссеист, в творчестве исследовал массовую психологию и природу авторитарной власти. Лауреат Нобелевской премии за 1981 год.

23

Вы читаете книгу


Кэрролл Джонатан - Дитя в небе Дитя в небе
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело