В твоих сильных руках - Шелдон (Шелвис) Джилл - Страница 22

• Предыдущая
• 22/56
• Следующая

— Он велел мне идти домой. — Джин уже стояла на пороге. — Я все равно на сегодня уже все закончила, — сказала она, виновато мотнув головой в сторону его отца и всем своим видом намекая, что им следует хотя бы попытаться поговорить.

Черта с два!

Джекс редко терял самообладание. Да, иногда это требовало немалых усилий, особенно в последние дни, но отец, как никто другой, умел его взбесить.

— Да, вижу, ты по-прежнему стараешься не лезть в чужие дела.

— Ничего, переживешь. Это очень простое, даже можно сказать — элементарное дело.

В мире Джексона Каллена все было элементарным — при условии, что он поступает по-своему.

— Раз оно такое простое, возьмись за него сам.

— Нет, они хотят кого-нибудь помоложе, поэнергичнее.

— Я энергичен, да. И я очень энергично ушел из этого бизнеса, — напомнил Джекс. — Ты сейчас можешь сделать то же самое. — Он указал на дверь.

— Господи, Джекс, пять лет прошло с тех пор, как ты бросил свою работу и дал уйти невесте. Пора перестать жалеть себя и снова оказаться в седле.

Джекс швырнул папку через весь стол и встал.

— Уходи.

— Ты меня не слушаешь. Элизабет Уэстон тридцать. Она очень состоятельна, красива, и ее отец — будущий губернатор штата.

— Меня-то это каким боком касается?

— Она хочет семью, и ты ей подходишь.

Джекс рассмеялся:

— Так ты теперь еще и сводничеством занимаешься? Не могу сказать, что меня это удивляет.

— Ты же все равно никого не присмотрел.

Он хотел бы ответить «да, черт подери», но факты — упрямая вещь. Он понимал, что бывший Мэдди — юрист и вдобавок настоящий засранец. Узнай она, что и он в прошлом юрист, — сбежит, сверкая пятками. Даже если чудом удастся убедить ее, что он изменился, маловероятно, что она сможет понять его морально и эмоционально несостоятельную историю. Да он на это и не рассчитывал.

Черт, даже то, что он мужчина, играет против него. Она, видите ли, не в состоянии сейчас доверять носителям Y-хромосомы.

— Такая супруга, как Элизабет, будет незаменима, когда ты унаследуешь мою практику, — продолжил отец.

— Я же говорю тебе, я не собираюсь этого делать.

— Ты Каллен. Ты мой единственный сын. Тебе придется. Я тридцать пять лет строил это дело для тебя.

— Да для себя, а не для меня, — поправил Джекс. — Брось, пап, старая песня. Ты стращаешь меня, а я отказываюсь бояться. Найди компаньона, и покончим с этим.

— Ослиное упрямство. — Вздернув подбородок, Каллен-старший взял со стола папку и с надменным видом направился к выходу. — Никто меня еще так не разочаровывал.

Вечно одно и то же.

— Только попробуй выгнать Джин или снова вмешаться в мою работу — я тебя больше на порог не пущу.

Когда входная дверь захлопнулась, Джекс схватил со стола пресс-папье и запустил им в стену, где оно и разлетелось на мелкие кусочки. Вот. Немного полегчало. Впрочем, кажется, у них с отцом все же есть что-то общее, в конце концов, иногда Джекс тоже разочаровывал сам себя.

Он все еще боролся с гневом, когда в кабинет вошел Форд и сбросил ноги Джекса с его же стола.

— Подъем! Океан спокоен. Ветер порывистый. И мы выходим в плавание.

— Я не в настроении.

— Мне нужен старпом, а не сексуальный партнер. Кроме того, тебе не помешает легкая релаксация.

Джекс скользнул взглядом по лицу приятеля.

— Релаксация? Слишком длинное и сложное слово для тебя…

— Да ну? В баре затишье, я читаю на досуге.

— Это слово явно не с форума «Пентхауза».

— Да ну тебя, я совсем другое читаю. — Форд сделал паузу. — Иногда. А сейчас вставай. У Джин завтра выходной и у тебя тоже.

Джекс посмотрел на единственного человека, который был полностью в курсе той омерзительной истории и, кажется, не винил его за проявленную тупость. — Откуда ты знаешь про выходной Джин?

Форд не ответил.

— Черт, — пробормотал Джекс. — Это она тебе и рассказала.

— Ну, отчасти, — допустил Форд. — Она хотела, чтобы я тебя обнял.

— Отвали.

— Так и знал, что ты так скажешь. Еще я знал, что тебе захочется развеяться.

Вот так в конце концов Джекс и оказался на борту яхты Форда. Сезон для спокойной прогулки был не совсем подходящий. Вернее, совсем не подходящий. Большинство энтузиастов парусного спорта давным-давно загнали свои суда на зиму в ангары. Но Форд есть Форд, он никогда не позволяет мелочам вроде зимы подрезать ему крылья.

Они были вознаграждены неожиданно холодным и сильным ветром, который не давал лишний раз раскрыть рот и задавать какие бы то ни было вопросы. Поднялись нешуточные, почти восьмифутовые волны, превратившие их легкую увеселительную прогулку в чертовски сложную и утомительную борьбу за выживание.

— О Боже, — выдохнул Форд, когда они наконец вернулись на пристань. Он неуклюже прислонился к корпусу яхты, откинул голову назад.

— Я трижды чуть не утонул в Вест-Индии. Но по сравнению с этим то были цветочки. О чем ты только думал, когда позволил мне вытащить тебя на морскую прогулку?

У Джекса не было сил надрать Форду задницу, поэтому он просто привалился к стене рядом с приятелем в такой же позе. От усталости и перегрузки мелкой дрожью дрожала каждая мышца, кружилась голова.

— Я просто забыл, какой ты паникер.

Форд рассмеялся:

— Если бы я мог двигаться, я бы засунул эти слова обратно в твою глотку.

— Ты и полк солдат?

— Пошел ты, — дружелюбно отозвался Форд. — А когда ты собирался рассказать мне о Мэдди? Я слышал о некоем, вероятно, очень жарком поцелуе на пирсе от Джин, которой сказала об этом…

— Я знаю последовательность, спасибо. — И под тихий смех Форда Джекс прислонился затылком к корпусу судна и закрыл глаза. Он гадал, что она может делать в этот момент — наверное, занимается отелем. Он знал, что все, включая его самого, находили Фиби забавной и беззаботной, но встретив сейчас ее дочерей, Джекс почувствовал, что сердится на Фиби за то, что она их бросила.

Мэдди заслуживает лучшей доли. Все они заслуживают.

— Ты в курсе, что Андерсон пригласил Мэдди на свидание? — поинтересовался Форд.

— Еще бы!

— Черт, братишка, плавание вроде бы должно было тебя успокоить.

А Джекс и успокоился. Он был беззаботен и вальяжен. Ему понадобилось пять долгих лет, чтобы этого достичь. Он больше не позволял обстоятельствам давить на себя, пока он не свалится под их гнетом. Он больше не хранит тайны за деньги — ни свои, ни чужие. Тайны, которые, бывало, прожигали дыры в его кишках.

Так почему же он не сказал Мэдди, что был юристом?

Да потому, что он тупица и тормоз.

И трус в придачу.

«И потому что знаю, что она перестанет смотреть на меня как на супергероя…»

Вот, в яблочко.

Мэдди и ее сестры все время проводили в отеле и на пристани — каждая по своим причинам. Хлоя от нечего делать. Тара старалась не упустить из виду ни одной вещи, которая сгодилась бы для перепродажи. А вот Мэдди двигали сентиментальные порывы. Ну и еще она пыталась понять, как лучше управлять отелем. Она, правда, надеялась, что к этому моменту успеет внести все данные в компьютер, но большую часть времени потратила просто на то, чтобы разобраться, с чем именно придется иметь дело.

На второй день она отправилась в город с целым списком дел. Увидев Люсиль у картинной галереи, она подошла к зданию. Люсиль пришла от встречи в восторг и, на радостях обняв Мэдди, сказала:

— Я слышала, ты целовалась на пирсе с Джексом.

— Ты выбрала лучшего из лучших, детка. Знаешь, он дал мне денег, чтобы моя внучка могла остаться в колледже. Не позволяй мотоциклу, татуировкам и его замкнутости сбить тебя с толку — он милый и заботливый парень.

Хм, ей он не показался замкнутым. Большим, плохим, опасным — может быть. Чертовски сексуальным, разумеется. И… Постойте. Татуировки? У него есть татуировки? От одной мысли о наколках на теле Джекса стало жарко.

— Давай, заходи, — пригласила Люсиль. — Я только развесила рождественские украшения. И у меня есть чай. И бренди.

• Предыдущая
• 22/56
• Следующая