Великие загадки истории - Пернатьев Юрий Сергеевич - Страница 50

Можно было бы не обратить внимания на эти детали, припи­сав неточности художнику, если бы не стихотворение, помещенное на развороте слева от портрета и подписанное инициалами В. I. Смысл его сводится к следующему: поскольку гравер не су­мел, следуя природе, точно изобразить автора книги, то смотреть надо не на его портрет, а в саму книгу, которая должна предшест­вовать рисунку. Иными словам, надо видеть главным образом не портрет, а содержание того, что есть в книге.

Получалось, что в первом полном издании Шекспира помещен не его портрет, а кого-то другого. Кого же? Отложим пока ответ для чуть более позднего изложения, сейчас же уточним, что в «Первое фолио» вошло все, что, помимо стихов и поэм, было написано Шекс­пиром за 26 лет творческой деятельности. Поэтические произведе­ния вышли уже в третьем издании сочинений Барда в 1640 г.

Исходя из этого списка, историки литературы обозначают три периода драматургического творчества Шекспира. К первому отно­сятся ранние хроники, ко второму — хроники, близкие к трагедии, романтические комедии и первая зрелая трагедия «Ромео и Джуль­етта». Третий период обозначил перелом в творчестве драматурга. К нему относятся такие известные драмы, как «Гамлет», «Король Лир», «Макбет», античная трагедия «Антоний и Клеопатра».

Творчество Шекспира впитало в себя все важнейшие ценности эпохи Возрождения — мотивы популярных романтических жан­ров, ренессансной поэзии и прозы, фольклора, народной драмы. Он высказался по самым разным проблемам устройства челове­чества — о миропорядке и христианской этике, политической централизации и роковой воле, природе власти и природе челове­ка, неизбежности исторических событий и... Главный же тезис всего творчества заключен в его гуманистическом начале, и все это в сочетании с противоречиями, которыми, как тогда, так и сей­час, пронизана вся жизнь человеческого сообщества.

Но все это будет позже. В начале пути отчетливо прослеживались несколько иные смысловые линии, Шекспир очень четко чувствовал комические, фарсовые и драматические несообразности жизни.

В это время он осваивает национальную, общеевропейскую тради­ции, а также итальянскую гуманистическую комедию.

Зрелый же Шекспир тяготеет к героическому и комическому, явно оставаясь на стороне тех, кто, несмотря на суровую правду жизни, сохраняет романтические представления об отношениях между людьми. Основная мысль пьес-хроник, которые Шекспир писал с 1590 г., — победа сильной власти над анархией, жестокос­тью и своеволием в сочетании с народными понятиями о тирани­ческих и добрых правителях. Хотя наверняка драматург осознавал, что реальные носители власти не всегда могут быть изображены в полярных тонах.

И наконец, комедии этого периода необычайно легки, свежи, насыщены фольклором, авантюрными приключениями, роман­тикой любви и дружбы. Здесь есть все — поединки в острословии, проделки шутов, забавы простаков, праздничность атмосферы, восходящей к старинным обрядам и веселому карнавалу. И все это живое действо изумляет игрой ума и безудержной фантазией. Интересно, что если парадигма хроник — человек и государство, то сфера комедий ограничивается, а может и обогащается, сферой естественного слияния человека и природы.

Наверное, не все, что написано драматургом, дошло до нас в пер­возданном виде из-за многочисленных переделок и поверхностных переводов. Собственно, мода на «исправление» Шекспира началась сразу же после его, смерти. Так, известный драматург эпохи Рестав­рации Джон Драйден без зазрения совести переделал «Бурю», пос­читав ее язык ненормативным, а «Антония и Клеопатру» превратил в классическую трагедию «Все ради любви». Суфлер Джон Даунз, служивший в лондонских театрах с 1662 по 1710 г., описывает случай, когда «Ромео и Джульетта» в один из дней показывалась в перво­зданном виде, а на следующий день зрители видели ее переделку, где герой и героиня оставались живы. И вообще, публика в те времена могла в двух представлениях видеть «Короля Лира» в совершенно разных версиях: трагедию — с горой трупов в финале и трагикоме­дию — со счастливым концом. В последней сцене Лир получал назад свой трон и благополучно выдавал Корделию замуж за Эдга­ра. Шекспира не раз «осовременивали» и в новые времена, подгоняя под «злобу дня», и как тут не вспомнить бесчисленные интерпрета­ции драм великого англичанина уже в наши дни.

И все же факт остается фактом: Шекспира много и охотно ста­вили во все времена, да и сегодня его пьесы востребованы: они высокохудожественны и актуальны. Но не надо забывать и о ки­нематографе, который безжалостно эксплуатировал всю сцено­графию драматурга с момента своего зарождения. Наиболее из­вестные экранизации: «Укрощение строптивой», «Двенадцатая ночь», «Ромео и Джульетта», «Гамлет», «Король Лир», «Макбет»... Короче говоря, о пьесах Шекспира, их интерпретациях известно все. Они сосчитаны, выстроены в хронологическом порядке, тек­сты исследованы чуть ли не под микроскопом. Остается самая малость — выяснить, кем же был этот человек масштаба поистине космического. Как раз на этот вопрос однозначного ответа и нет.

О том, что имя Шекспира окружено непроницаемой тайной, знали еще в XVIII и XIX вв. Все дело в скудости биографических данных о жизни и творческой деятельности Великого Барда, которые по большому счету укладываются всего в несколько строк, а потому-то их и биографией назвать трудно. Согласно церковным записям, Уильям Шекспир родился 3 апреля 1564 г. в Стратфорде. Его мать Мария Арденн была дочерью фермера, а отец Джон Шекспир — про­давцом шерсти или перчаточником. Нет никаких данных о том, что Уильям получил хотя бы начальное образование, кроме того, что вроде бы он учился какое-то время в городской школе, подобной нашей дореволюционной церковноприходской. Забегая вперед, за­метим, что этот существенный биографический пробел, касающий­ся получения определенных, пусть и не фундаментальных, знаний, еще не раз поставит в тупик всех шекспироведов.

27 ноября 1582 г. восемнадцатилетний Уильям женился на Энн Хетэвей, которая была на восемь лет старше его. От этого брака супруги имели троих детей: дочь Сюзанну и близнецов Хэмнета и Джудит. Известно также, что Шекспир занимался мелким рос­товщичеством, упорно преследовал своих неимущих соседей за долги, скупал недвижимость, а однажды даже откупил право на сбор с фермеров церковной десятины. И вот здесь происходит совершенно неожиданный поворот, определивший грань между судьбой Шекспира-предпринимателя и Шекспира-творца. В 1592 г. он внезапно покидает семью и Стратфорд и отправляется в Лондон, где становится актером в труппе королевского театра «Глобус». Через три года чудесного превращения он уже был совладельцем «Королевской труппы Иакова I», а в 1608 г. — совладельцем Доми­никанского театра. К концу своей карьеры в Лондоне Шекспир, по некоторым сведениям, стал настолько состоятельным человеком, что мог уже позволить себе купить, видимо, важный для него дво­рянский титул. Однако снова по необъяснимым причинам он по­кидает Лондон и возвращается в свой родной город, где 23 апреля 1616 г. умирает в возрасте 52 лет после дружеской пирушки.

Кончина Шекспира в Стратфорде и тем более за его пределами прошла совершенно незамеченной. На его смерть не было напи­сано ни одной элегии или памятного сборника, как это было в обы­чае того времени. Скажем, на смерть замечательного поэта, хотя и не масштаба Шекспира, Бена Джонсона друзья откликнулись целой книгой элегий. Умер литератор Бомонт — торжественные похороны, скорбные элегии... Уходит в мир иной поэт Майкл Дрей­тон (кто сегодня его знает?) — и студенты идут длинной траурной процессией по улицам города. Солидные издания оплакивали кон­чину Сидни, Спенсера... А в случае со своим земляком — ни сло­ва соболезнования. Единственная запись в стратфордском при­ходском регистре на смерть Барда гласит: «25 апреля 1616 года погребен Уилл Шекспер, джент.»

Кроме раннего отклика того же Бена Джонса на первые поэмы Шекспира, современники обошли полным молчанием дарование Шекспира как драматурга и актера. В частности, не называет его имени актер Ален в своем дневнике, где отмечал все более или менее значительные театральные события. Зять Шекспира, доктор Холл, в своих писаниях также не обмолвился ни единым словом о своем тесте, авторе многочисленных пьес.