Кризис чёрного флота-3: Испытание тирана - Кьюб-Макдауэлл Майкл - Страница 20

• Предыдущая
• 20/50
• Следующая

Хэн усмехнулся.

— Я уверен, твоя мамочка очень тобой гордится.

Йевета засмеялся, это было похоже на шипение.

— Скажи мне, неужели ты надеешься сбежать?

Хэн ничего не ответил, направив взгляд в иллюминатор, наблюдая, как челнок начал взлетать.

Тал Фраан сказал:

— Ты знаешь, что у нас нет тюрем? На планете с населением в семьсот миллионов нет ни одной тюрьмы. В нашем языке нет слова «заключенный».

Хэн ответил:

— Да, часто упускают из вида преимущества такого наказания как казнь. А ведь это здорово понижает налоги.

Тал Фраан не обратил внимания на иронию в голосе Хэна.

— Именно так. И то, что вы сохраняете жизнь тем, кто опасен для общества, и даже кормите их за свой счет, очень меня удивляет.

— Не сомневаюсь. И все же то место, где вы меня держали, очень похоже на тюрьму.

Тал Фраан снова засмеялся.

— Те, кого вы называете имперцами, построили это здание во время оккупации. Да, они знали толк в таких вещах. Имперские корабли хорошо оборудованы в этом отношении. Ты это скоро увидишь.

Хэн сказал:

— Не думаю, что увижу там что-то новое. Мне не раз приходилось пользоваться имперским «гостеприимством».

— Да, я знаю, я внимательно изучил твое прошлое. Мы знаем, что ты очень важен для своего народа. О тебе ходит столько легенд и историй, Хэн Соло, больше, чем о любом йевете, даже о вице-короле. Также мы узнали, что лейтенант Барт не представлял никакой ценности. О нем никто не сочинял героических историй. Не удивительно, что ты позволил ему умереть.

Хэна охватила такая ярость, что он не смог сдержаться, несмотря на свое желание вытянуть из йеветы побольше информации:

— Ах ты, сукин сын! Ты думаешь, что понимаешь нас, но на самом деле ни ситха ты не понимаешь! Гибель Барта сделала его важным для нас, также как и гибель тех колонистов на захваченных вами мирах. Да, мы не похожи на вас — мы не забываем наших мертвых. Поэтому мы будем сражаться до победы!

Тал Фраан никак не отреагировал на вспышку Хэна.

— Мне интересно, готова ли твоя жена ради этой победы переступить через твой труп, Хэн Соло?

— Если бы ты действительно понимал нас, ты сам бы ответил на этот вопрос.

Йевета усмехнулся.

— Как скромно. Истинный ответ не слишком приятен для тебя, не так ли?

Хэн убийственным взглядом посмотрел на него.

— Знаешь, когда наступит твой последний час — а он наступит раньше, чем ты думаешь — я надеюсь, судьба даст тебе возможность осознать перед смертью, что все, что с тобой произошло, произошло исключительно по твоей вине.

Тал Фраан улыбнулся.

— Как мило с твоей стороны такое беспокойство обо мне. Мы еще поговорим с тобой, ты будешь нам полезен.

Хэн скрипнул зубами. Тал Фраан указал в иллюминатор на огромный звездный разрушитель класса «Палач», к которому приближался их челнок.

— Какой прекрасный корабль, не правда ли, удивительное зрелище? Ты должен считать честью, что вице-король решил поместить тебя на его борт.

Когда они вышли из челнока на полетную палубу разрушителя, Хэн думал, что его поместят в одну из крошечных камер гауптвахты. На СЗР было шесть таких камер для членов экипажа и десять блоков с усиленной охраной для вражеских пленных.

Но, к удивлению Хэна, конвоиры повели его в другую часть корабля. Один из трюмов разрушителя был оборудован для транспортировки большого числа рабов или пленных, снабжен системой вентиляции, кранами для воды и автоматами для раздачи пищи. Большой трюм был разделен на несколько отделений, каждое могло вместить более тысячи рабов.

В блоке №2, куда привели Хэна, находилось не более сотни пленников. Большинство из них не обратило на новоприбывшего никакого внимания, но небольшая группа существ разных видов подошла к Хэну.

Молодая женщина в коричневом обожженном кафтане спросила:

— Из какого ты мира?

Хэн ответил:

— С Корусканта. А ты?

— Я с Мората.

Остальные подошли ближе.

— Я Бракка Баракас, старейшина с Новой Бриджии.

— Фогг Алэйт, с Поуллная.

— Таратан, родом с Кубаза, гражданин колонии Колокол Утра.

Хэн покачал головой.

— О, звезды! Так вы выжившие из колоний, захваченных йеветами?

Женщина сказала:

— Все наши дома были атакованы серебряными сферами. Неужели все кроме нас погибли?

Кубаз спросил:

— Как вы думаете, мы скоро сможем вернуться домой?

Хэн вздохнул.

— Я не знаю:

Хирам Дрейсон не раз уже задумывался о преимуществах военной диктатуры, особенно на фоне последних действий правительства. Разведка Новой Республики была против публичного разглашения информации о захвате Хэна Соло йеветами. Но Правящий Совет так спешил показать свою власть и значимость, что готов был воспользоваться чем угодно, чтобы сместить президента. А такая новость была для них очень удачной. Разумеется, после этого ни о какой секретности не могло быть и речи. Сразу же в выпуске корускантских новостей был задан вопрос «Где Хэн Соло?». Независимая сеть новостей ответила на это программой «Личная война принцессы Лейи».

Дрейсон сказал Акбару:

— Теперь молчание официальных источников будет означать, что им есть, что скрывать. Похоже, ничего не остается, как выступить в новостях и сказать правду. Возможно, народ проявит сочувствие к Лейе из-за ситуации с Хэном, и ее рейтинг вырастет.

— Я ей уже предлагал это. Но она не хочет, чтобы дети знали, что случилось с их отцом. Она сказала им, что Хэн отправился на секретную миссию.

Дрейсон сказал:

— Это не может долго продолжаться. К тому же, я думаю, дети уже знают больше, чем она представляет.

Акбар покачал головой.

— Я обещал Лейе, что поддержу ее в этом.

Дрейсон разочарованно ушел в свой кабинет, и следующий час размышлял, как направить общественное мнение в нужное русло. Наконец, он нашел решение.

Внимательно изучив записи о потерях во время боя у Доорника-319, Дрейсон отметил четыре из них: мужа и жену — пилотов с линейного крейсера «Свобода», женщину — начальника аварийной партии, которая погибла при тушении пожара в ангаре «Рискующего» и хассарианца — командира погибшего эскортного корабля «Острый».

Каждая из этих четырех историй была глубоко драматична, но в этих смертях можно было винить не только йевет, но и Лейю, приказавшую начать блокаду. Трагедия была очевидна, но не столь очевидно было то, что в ней виновны йеветы.

Поэтому Дрейсон отложил записи о потерях и обратился к данным об уничтоженных йеветами колониях в Кластере Коорнахт. И снова его мысли вернулись к Плэту Маллару.

Конечно, было бы лучше, если бы Поуллнай был исторически связан с Альянсом, а не с Империей, но это, в общем, не так важно. Оставалось только решить, кто из продюсеров информационных программ получит подарок Дрейсона — сенсационную новость. Ему нужен был кто-то, кто не только сможет придать передаче нужный тон, но и не испугается возможной реакции правительства.

«Лично Сайнделлу Товани. У меня есть для вас специальное предложение:»

Скоро историю Плэта Маллара и его отчаянную мольбу о помощи жителям Поуллная услышат все, кто смотрит новости на Корусканте. А потом эти новости будут переданы по гиперкому в другие миры Новой Республики:

Билзебоф Орн находился в отчаянном положении. Члены экипажа разбитой «Валькирии» и члены его собственного штаба один за другим покидали его, продавая оборудование «Валькирии», чтобы собрать деньги на дешевый рейс до Паквипори. Катакатин, дипломированный смотритель инкубатора, ушел последним, зарезав последних оставшихся птиц токо, чтобы они не страдали от отсутствия ухода.

Кроме того, Орн предчувствовал, что ему скоро придется убраться из гостиницы для дипломатов. «Валькирия» (точнее то, что от нее осталось) наконец была продана за долги. Последним унижением Орна стало лишение его дипломатических полномочий самим Иларом Пакви, и закрытие его дипломатического счета.

• Предыдущая
• 20/50
• Следующая