Кризис чёрного флота-3: Испытание тирана - Кьюб-Макдауэлл Майкл - Страница 32

• Предыдущая
• 32/50
• Следующая

Он увидел, что его слова произвели на Виэйлу гнетущее впечатление.

— Вы поможете мне попытаться ее остановить?

Виэйлу покачала головой.

— Мы не можем идти путями джедаев. Это не наша война.

— Однако вы вмешались и спасли этих х'кигов. Акейна предложила мне отказаться от оружия и искать другие пути служить совести. Это было нелегко для меня, но я не отказался от познания этих путей. Теперь я предлагаю вам отказаться от изоляции и попытаться потушить пожар войны.

В этот момент позади Виэйлу появилась другая женщина, невысокая, стройная, с большими глазами. Она спросила:

— Это может быть сделано?

С другой стороны раздался голос:

— Конечно, может.

Люк повернулся и увидел еще двоих фалланасси. Одна из них сказала:

— Йеветы уязвимы для нас. Если бы мы захотели, мы могли бы направить их корабль на колонию, которую они строят.

Молодая женщина-дуу'ран появилась рядом с Люком, напугав его на мгновение.

— Нельзя ли обойтись без такого насилия? Ведь наша цель — предотвратить войну, а не участвовать в ней. Мы не можем выбирать сторону.

Люк сказал:

— Вы должны. Недостаточно просто предотвратить сражение, война не прекратится, пока не устранены причины конфликта.

Одна из фалланасси ответила:

— Взять оружие в руки означает принять путь агрессии и насилия. Новая Республика и йеветы одинаково виновны.

Люк возразил:

— Когда начнется война, расплачиваться за нее будут и виновные и невиновные.

Акейна добавила:

— И мы будем расплачиваться вместо х'кигов. Мы не сможем оставить это место, пока здесь остаются йеветы.

Люк кивнул.

— Да, если вы не хотите видеть х'кигов уничтоженными. А йеветы никогда не оставят этот мир по собственному желанию. Вы должны решить, согласиться вам с их претензиями или нет.

Виэйлу спросила:

— Но если йеветы так решительно настроены, как можно остановить их, не прибегая к насилию?

Люк повернулся к ней.

— Я точно не знаю, как это может быть сделано. Вы можете обмануть их, как сделали это здесь, только в большем масштабе. Я не знаю пределов возможностей вашего искусства проецирования иллюзий. Но если фалланасси способны создать иллюзию огромного флота Новой Республики, иллюзию такой глубины и реальности, которую я видел, когда прилетел сюда:

Виэйлу удивленно подняла брови.

— И ты полагаешь, что это заставит йевет отступить?

Люк пожал плечами.

— Я надеюсь, что они хоть немного ценят свои жизни. По крайней мере, больше своих претензий на Дж'т'птан. Если они капитулируют или хотя бы просто отступят, множество жизней с обеих сторон будет спасено.

Норика спросила:

— Новая Республика примет их капитуляцию, или просто использует ее как возможность уничтожить йевет?

Люк твердо сказал:

— Лейя никогда этого не сделает, я ручаюсь своей честью.

Еще одна фалланасси предложила:

— Возможно, мы должны сначала проверить, сможем ли мы прогнать один йеветский корабль таким обманом?

Люк повернулся, разыскивая взглядом говорившую.

— Нет, это может быть ошибкой. Нужно присутствие хотя бы одного настоящего военного корабля, чтобы поддержать этот обман. У йевет не должно возникнуть ни малейшего сомнения в реальности происходящего.

Виэйлу сказала:

— Тогда нужно сообщить республиканскому командованию об этом, чтобы оно поддержало нас. Ты знаешь, как можно с ним связаться?

— Да, я могу доставить ваших представителей к генералу А'Бату.

Виэйлу кивнула.

— Тогда я полечу с тобой.

Она сурово посмотрела на Акейну.

— И ты полетишь тоже.

В резиденции Мон Мотмы не было охранников или высоких стен, хотя оно продолжало официально находиться под защитой сил безопасности. Все их присутствие ограничивалось патрулем в воздушном пространстве резиденции.

Хотя Лейя не была приглашена сюда и не спрашивала разрешения о визите, никто не мешал ее появлению на территории резиденции. Лейя посадила свой орбитальный джампер на меньшей из двух посадочных площадок в северо-восточном углу поместья и начала долгий путь через густые сады, окружавшие дом. Под сенью старых деревьев было прохладно, пахло цветами. Лейя почувствовала глубокую умиротворенность от этой картины.

Низкий квадратный дом имел прозрачные стены и потолки, внутри дома, как и снаружи, было много растений. Мон Мотма была дома, в одной из комнат, которую она называла своим салоном, она сидела с ноутбуком на коленях.

— Лейя? Я рада тебя видеть. Входи.

Лейя была поражена видом Мон Мотмы. Ее короткие волосы были пугающе седыми, тонкие морщинки вокруг глаз были отчетливо видны. Лейя сказала:

— Надеюсь, вы простите мне это вторжение:

Мон Мотма грустно улыбнулась.

— Я, наверное, сильно изменилась, раз ты так на меня смотришь. Но это не следы вероломства Фургана. Я заслужила каждую морщинку, и каждый седой волос, Лейя, так же как и ты начинаешь заслуживать свои. Я не хочу претендовать на молодость:

— Я думаю, вы еще полны сюрпризов, Мон Мотма, и я по-прежнему готова учиться у вас.

— Возьми что-нибудь выпить в баре и садись, понаблюдаем вместе с тобой за птицами. Я могу смотреть на них часами и ни разу не заскучать.

Бар Мон Мотмы содержал множество самых разнообразных напитков, собранных со всей Галактики. Лейя выбрала себе высокую бутылку холодной минеральной воды.

Когда Лейя уселась в кресло напротив, Мон Мотма спросила:

— А теперь расскажи, что привело тебя сюда из дворца? Наверное, не только желание полюбоваться на мои сады.

— Вы уже знаете, что случилось с Хэном?

— Да, от таких новостей нигде не скроешься. Как это восприняли дети?

Лейя вздохнула.

— Джайна очень злится, Джесин испуган. Энакин, похоже, просто не понимает, почему кто-то хочет причинить зло его отцу. К счастью, они не видели этой передачи:

— А ты что собираешься делать?

— Я не знаю, что делать: Завтра я должна буду предстать перед Сенатом, возможно, у меня отнимут полномочия. Правящий Совет полагает, что после того, как Хэна похитили, йеветы имеют возможность влиять на меня, и мне нельзя более доверить президентский пост.

— Это глупо с их стороны.

Лейя встряхнула головой.

— Честно говоря, после этой последней передачи с Н'Зота я не уверена, что они так уж не правы. Моим первым желанием было отдать Найлу Спаару все, что он требует, лишь бы он вернул Хэна живым. Следующим моим желанием было обратиться к военным, чтобы они использовали самое мощное оружие, которое у них есть, и истребили бы всех йевет, желательно максимально болезненным и мучительным образом.

Мон Мотма сочувственно улыбнулась.

— Ты не была бы человеком, если бы не испытывала таких чувств.

— Но я могу позволить чувствам управлять мной. Сейчас я не знаю, что делать — сражаться или уступить.

— А что ты хотела бы делать?

— Прежде всего, я хотела бы вернуть Хэна и заставить йевет заплатить за все.

Мон Мотма сказала:

— Когда врагом был Император, ты была готова рискнуть всем, и ты пожертвовала многим за свои принципы.

Лейя покачала головой.

— Сейчас я снова должна чем-то пожертвовать, но я менее чем когда-либо готова это сделать.

Мон Мотма понимающе кивнула.

— Когда мы молоды, мы чувствуем себя бессмертными. Двадцать лет войны не прошли бесследно. Сейчас мы сильнее цепляемся за жизнь, за любовь, потому, что теперь мы знаем, как легко это потерять.

Лейя встала с кресла и подошла к прозрачной стене.

— Да, сейчас передо мной стоит тот же вопрос. Чем я готова рискнуть ради своих идеалов? И чего стоит моя вера в них, если ради их защиты я не готова рискнуть всем?

Мон Мотма твердо сказала:

— Принимая решение, ты должна исходить из уверенности, что наши основания справедливы и наши намерения достойны. Но в Корусканте, в Сенате этого мало. Эту уверенность ослабляют компромиссы, столь обычные для демократии. Справедливость уступает желанию достигнуть консенсуса. Ответственность становится настолько размытой, что практически исчезает, а согласие достигается настолько редко, что это пугает.

• Предыдущая
• 32/50
• Следующая