Потерянная родина - Лацис Вилис Тенисович - Страница 60

• Предыдущая
• 60/73
• Следующая

Генри П. Кук был, как говорится, мужчина в расцвете сил. Виски его уже подернулись сединой; крокет, и гольф помогали предотвратить излишнюю тучность, поэтому представительную фигуру генерального директора очерчивали всего лишь округлые и мягкие линии. Сто двадцать килограммов веса — это сама умеренность для человека со столь видным общественным положением.

Генри П. Кук зачитал отчет сидя. Для пущей важности он надел очки. На мизинце левой руки красовался перстень с большим рубином. В галстуке сверкала огромная жемчужина.

Отчет был именно таким, каким его и надеялись услышать присутствующие господа. За вычетом всех правленческих расходов, пошлин и стоимости ремонта торгового флота, чистая прибыль равнялась шестидесяти четырем процентам. В абсолютном выражении это было число, состоящее из семи цифр — два миллиона четыреста тысяч фунтов стерлингов. Эти бесчисленные острова, архипелаги, коралловые атоллы действительно были настоящим золотым дном. Во время мировой войны Общество значительно расширило районы своей деятельности, проникнув на территории, которые раньше контролировал немецкий, японский и французский капитал: но куда уж однажды пробрались щупальца Общества, там жертве редко удавалось вырваться.

В общем, что касается результатов деятельности Общества, то не стоило плакаться, они были блестящи, но директор Саймоне не был бы Саймонсом, если бы даже при таком положении не усмотрел многих упущенных возможностей. Когда Генри П. Кук окончил доклад, Саймоне от имени всех остальных директоров довольно сухо поблагодарил генерального директора за его труды, которые принесли Обществу эти скромные шестьдесят четыре процента чистой прибыли, затем крякнул и продолжал неторопливо, ворча, как собака, которой помешали грызть кость:

— Многим может показаться, что мы сделали блестящий бизнес, но у тех, кому известны все обстоятельства дела, нет причин для восторга. Господа, назовите мне другое такое предприятие, деятельность которого была бы связана с таким же риском, как деятельность нашего Южноморского торгового Общества. Наши суда могут погибнуть. На том или ином архипелаге, где у нас имеются рудники и плантации, могут возникнуть эпидемии и уничтожить нашу рабочую силу. В большой игре международной политики какой-либо экономический район, где вложен наш капитал, может перейти в сферу чужого влияния, и наши капиталовложения будут заморожены на неопределенное время, пока международная ситуация не изменится в нашу пользу. При таких обстоятельствах нельзя довольствоваться обычной прибылью. В течение одного — максимум в течение двух лет — мы должны вернуть вложенные нами капиталы. За чей счет, вы спросите? Конечно, за счет тех, кого мы одарили всеми благами цивилизации, за счет тех, кто, не будь нашей благотворной деятельности, по-прежнему продолжали бы прозябать в глубочайшей дикости, — за счет туземцев, господа. Как этого достигнуть? Очень просто. Надо использовать для обмена еще более простую, еще более дешевую продукцию, чем до сих пор. Полинезийцу или малайцу безразлично, даем ли мы ему за его копру, жемчуг, за труд хлопчатобумажную ткань первого или третьего сорта, — он все равно не разберется. Главное — только чтобы попестрее, побольше кричащих красок. Мне еще и теперь неясно,, почему мы посылали в свои фактории и сортовой товар, когда вполне можно обойтись браком. Туземец ничего не понимает в недостатках и суррогатах. Но ведь именно в браке и суррогатах скрываются неограниченные резервы, грандиозная возможность увеличить доходы Общества. Я хочу, чтобы господа директора обсудили мое предложение. Затем слово взял другой директор — Данбар.

— Я вполне согласен с мистером Саймонсом. Общество в евоей деятельности еще слишком часто попадает в положение филантропа. Но даже социалисты говорят, что филантропия — порочна, и в этом пункте я с ними вполне согласен. Брак и суррогаты, действительно, наши величайшие резервы, и мы должны их пустить в ход.

— Господа, я должен напомнить вам, что примерно шестьдесят процентов всех наших товаров в прошлом году уже составляли брак и суррогаты, — напомнил Генри П. Кук. — Принимая во внимание конкуренцию Соединенных Штатов, еще больше снизить качество товаров было бы опасно.

— С янки можно договориться, — заявил Данбар. — Они так же, как и мы, заинтересованы в увеличении прибыли.

Генри П. Куку эти дебаты наскучили. Он знал по опыту, что в конце концов все будет так, как он предложит, потому что большая часть акций Общества принадлежала ему — он был центром, главной силой, остальные же — только придатки и бутафория. Но раз в год, так уж было принято, позволяли и «маленьким» директорам излить свою душу, почувствовать себя в роли вершителей судеб Общества. С их мнением можно было не считаться, но выслушать их надо — хотя бы только ради приличия. В конце концов Саймоне и Данбар ничего такого не предлагали, чего бы уже раньше не практиковало Общество, — они только любили называть вещи своими именами, как бы грубо это ни звучало.

Генеральный директор то и дело посматривал на часы. В три часа после полудня ему предстояло навестить одну молодую даму, Еву Брис, которой он ежемесячно выплачивал определенную, довольно солидную сумму денег, с тем расчетом, чтобы это прелестное создание не стало любовницей ни одного другого сиднейского толстосума, кроме Генри П. Кука. Сегодня он хотел порадовать свою, подругу парой чудесных серег: в каждой серьге было по четыре маленьких и одной большой жемчужине — два молодых канака погибли, добывая эти прекрасные большие жемчужины — значит, с подарком связывалось что-то остроромантическое, а такие вещи очень нравились Еве.

До двух часов он позволил директорам высказываться, затем велел подать прохладительные напитки. За кофе и коньяком директора принялись обсуждать вопрос о вербовке туземцев на работу, а новых пунктах, которые следовало включить в трудовые договоры, что являлось ничем иным, как легальной работорговлей двадцатого века. Огромный процент смертности среди завербованных работников заставлял Общество искать все новые и новые контингенты, чтобы заполнять постоянно образующиеся пробелы. Ни одному из директоров не пришла.в голову мысль об улучшении условий жизни и труда на плантациях и в рудниках, а если бы кто-нибудь необдуманно заикнулся об этом, остальные осмеяли бы его.

Чтобы не портился товар, для него подготавливали соответствующие склады. Человек — живое орудие труда, с помощью которого выколачивались деньги, — был в глазах этих господ только товаром, но он относился к другой категории и ассортименту, и никто не мог требовать, чтобы о нем заботились так же, как о тюках мануфактуры, машинах и механических орудиях труда. Последние надо было производить, а человек рождается сам* без инициативы и усилий Общества.

В половине третьего Генри П. Кук принял решение и закрыл заседание. С высоко поднятыми головами, с выражением таинственности на застывших лицах вышли директора из зала заседаний, стены которого были украшены атрибутами, характеризующими деятельность Общества: географическими картами, моделями кораблей, картинами и портретами прежних генеральных директоров. И на миг в большом здании все застыло, все замерло и затихло. Швейцары еще подобострастнее согнули свои спины, отлично натренированные в искусстве кланяться. Каждый человек, находившийся в то время в фойе, коридорах и на лестницах, замирал на том месте, где его застигло торжественное шествие директоров. Двери послушно отворялись перед ними, услужливые руки протягивались к ним, подавая шляпы и трости с золотыми инкрустациями. Целая вереница роскошных лимузинов пришла в движение и разъехалась в разные стороны, развозя некоронованных властителей Южного моря в их дворцы -| после того, как они отпраздновали свою очередную большую победу.

По окончании заседания Генри П. Кук сейчас же прошел в свой кабинет, отпер сейф и достал из него маленький футляр с серьгами. Он кое-что понимал в этих вещах, и предвкушал радость при мысли, какое сильное впечатление произведет этот подарок на Еву Брис. Одаренная — достойна этого дара. Генри П. Кук улыбнулся — всегда выходило так, что он делал удачные сделки.

• Предыдущая
• 60/73
• Следующая