Безрассудная любовь - Лоуэлл Элизабет - Страница 30

— Ты хоть представляешь, что он делает с пленниками, которым не посчастливилось убежать?

— Да, — кратко сказал Тай. — Я же не говорю, что восхищаюсь им, Жанна. Но я усвоил, что на войне честь и хорошие манеры — самые бесполезные вещи. Они не помогут тебе выжить. А Каскабель выстоит, несмотря ни на что, и Черный Ястреб это знает. Он не выступает против Каскабеля в открытую, надеясь, что вместо него о мятежниках позаботится наша доблестная армия.

— Черный Ястреб радоваться должен, что Каскабель не переманил всех его людей, — возразила Жанна. — У него уже половина племени переметнулась на сторону Каскабеля, и они до сих пор прибывают по два или три человека.

— Каскабель наполовину индеец племени апачи. Старейшины ютов никогда не позволят ему стать вождем. Что же до молодых, они все еще верят в собственную неуязвимость. Они пока не уяснили, что армии, которая победила южные штаты, ничего не стоит разровнять несколько мятежных морщинок на лице территории юта.

Девушка начала было что-то отвечать, но в этот момент заметила на дальнем конце луга какое-то движение. Тай тоже его заметил и бросился на землю под прикрытие деревьев и кустов.

На расстоянии примерно четырех сотен футов от них на луг, широкой лентой раскинувшийся между двумя лесами вечнозеленых сосен, выехали пять индейцев. Они ехали не таясь, всем своим видом демонстрируя самоуверенность победителей, так как знали, что Черное плато находится под контролем Каскабеля. Единственная причина, по которой они не шутили и не смеялись, заключалась в том, что у оленей, на которых они охотились, был очень острый слух, а в тишине окружающей природы человеческий голос разносился на многие мили вокруг.

Тайрелл установил подзорную трубу так, чтобы солнечные блики не отражались от стекла и не выдали их укрытие, и принялся рассматривать охотников, которые ехали по опушке леса. Обычно в любой группе индейцев только половина была вооружена карабинами, винтовками или пистолетами, и у них никогда не водилось патронов в изобилии. Плохая вооруженность индейцев частично была связана с законодательным запретом продавать им оружие, поэтому его приходилось либо захватывать как военные трофеи, либо покупать у недобросовестных белых торговцев.

Но основная проблема заключалась в том, что ни одно индейское племя не имело опыта по уходу и ремонту оружия, а также не умело изготавливать пули. Поэтому винтовки и карабины, которые они добывали путем кражи или во время сражения, быстро приходили в негодность либо из-за механической поломки, либо из-за нехватки патронов.

Однако люди Каскабеля, показавшиеся сейчас на лугу, были прекрасно вооружены: помимо традиционного лука со стрелами у каждого имелись карабин и кожаный мешочек с амуницией. Тай с облегчением отметил, что карабины у них были однозарядными, такими, с которыми южане проиграли Гражданскую войну. Ни у одного из пяти индейцев не было оружия, могущего соперничать с новеньким винчестером, который ему посчастливилось обнаружить в одном из ящиков в лавке Проповедника. Про карабин Тайрелла Джонни Ребс, бывало, с завистью говаривал: «Его можно зарядить в понедельник, а затем стрелять всю неделю без передышки». Новый винчестер Тая перезаряжался так же быстро, как и стрелял. У индейцев, если только они не использовали лук со стрелами, такого преимущества не было.

Тайрелл продолжал рассматривать индейцев взглядом человека, для которого это знание означало жизнь, а не преждевременную смерть. Наличие оружия объясняло, в чем заключалась привлекательность Каскабеля для молодых воинов. У себя в резервации они недоедали, не говоря уже о том, чтобы вооружиться чем-то более существенным, помимо того, что они могли изготовить своими руками. Они даже не были свободны в выборе земель для охоты. Примкнув к отряду Каскабеля, молодые воины получали шанс покрыть себя славой и увековечить свое имя в легендах племени, они досыта питались и получали оружие.

То, что эти воины становились живой мишенью для любого белого человека, добавляло их жизни остроты. В конце концов, не так уж много белых людей было поблизости.

Тайрелл отлично знал, что очень скоро ситуация изменится, даже если сами индейцы об этом пока не догадывались. С тех пор как закончилась Гражданская война, свободные, как вольные пташки, и лишенные гражданских прав белые люди направились на запад страны. Большинство из них нюхало порох в битвах, поэтому их ничуть не пугала возможная стычка с индейцами. Тайрелл сам был одним из таких людей, так же как и его братья. Сотни и тысячи людей, подобно Маккензи, притягивались дикими горизонтами запада и соблазнительными обещаниями лучшей жизни для каждого, у кого достанет мужества и выдержки противостоять трудностям. Новая земля не сдержит всех своих обещаний, но каждый охотник за удачей был уверен, что именно его мечта воплотится в реальность.

Эти люди будут оснащены самовзводными винтовками и карабинами, а также таким количеством пуль, сколько сумеют унести. Индейцы могут заполучить часть этого оружия, чтобы сеять с его помощью смерть и разрушение, но на запад устремится все больше и больше белый людей, которые превзойдут числом и силой знания индейцев особенностей местного ландшафта.

Тай ни секунды не сомневался в исходе битвы между краснокожими и бледнолицыми, но он был не до конца уверен, что доживет до того времени, когда можно будет отпраздновать поражение мятежников.

Внезапно всадники остановились. Один из них спешился и, присев на корточки, принялся что-то рассматривать на земле. Затем поднялся, отошел на несколько шагов и снова приник к земле, глядя на что-то под другим углом.

Тай лежал не шелохнувшись, мысленно повторяя свои действия на случай, если их с Жанной обнаружат. Его новый карабин может за минуту причинить такой же ущерб, как десяток однозарядных ружей. Даже принимая во внимание тот факт, что у него не было возможности привыкнуть к винчестеру, он наверняка сможет вывести из игры двоих воинов, прежде чем остальные спрячутся в укрытие. Это даст Жанне возможность ускользнуть, пока сам он будет играть в кошки-мышки с оставшимися индейцами. Если ему немного повезет, он выпутается из этой переделки.

А если повезет по-крупному, их с Жанной просто не заметят.

Когда воин наконец снова сел на лошадь и вся пятерка продолжила двигаться по дальней кромке луга, ни разу не взглянув в ту сторону, где прятались Жанна и Тай, он вздохнул с облегчением. Он знал нескольких человек, кому доставляло удовольствие сражаться и убивать, но сам был не из их числа. Он радовался тому, что индейцы скрылись за деревьями и ему не пришлось опробовать в действии свой новый карабин.

Ни Тайрелл, ни Жанна не пошевелились, чтобы не выдать своего укрытия. Что-то привлекло внимание индейцев настолько, что они отклонились от первоначального маршрута охоты. Если их любопытство будет быстро удовлетворено, они вернутся на луг, чтобы возобновить преследование оленя.

Жанна, лежащая настолько близко к Таю, что чувствовала его тело правым боком, слегка подвинулась, чтобы прижаться к нему еще теснее, напоминая ему о своем присутствии. За последние пять дней она только этим и занималась: наклонялась к нему у костра, касалась его руки, передавая ему миску с едой, или притворно оступалась по дороге, чтобы он был вынужден ее поддерживать.

Она видела, какими глазами он смотрел на нее, но больше не была уверена в том, что сможет бессердечно рассмеяться ему в лицо и уйти, если он будет на коленях умолять о близости с ней. При мысли об этом ее саму бросало в жар, и она была готова ответить на пламенный призыв его плоти.

Бронзовый свет сумерек заливал луг. Скоро из укрытия выйдут олени, чтобы пощипать травку. Сначала они будут держаться ближе к западной оконечности луга, скрытой в густой тени сосен. По мере того как тени будут удлиняться, грациозные животные распространятся по всему лугу.

Именно тогда для Тайрелла и Жанны наступит самое благоприятное время покинуть свое укрытие. Не то чтобы Тай ожидал натолкнуться ночью на индейцев, но он слишком хорошо усвоил, что лучший способ сохранить жизнь — действовать неожиданно.