Безрассудная любовь - Лоуэлл Элизабет - Страница 53

— Успокойся, малышка, — уговаривал он, — я больше и пальцем тебя не коснусь, вот только помогу тебе искупаться, и все. Ты же не возражаешь, правда?

— Дело в том… что… никто раньше…

Сбивчивая речь девушки сменилась постаныванием от удовольствия, когда пальцы Тая скользнули во впадинку между ее ног, лаская и возбуждая.

Несмотря на снедающее его желание, Тай мягко улыбнулся.

— Я рад, — произнес он. — Мне тоже никогда прежде не приходилось купать женщину. — Он собрался было добавить, что ему этого никогда и не хотелось до настоящего момента, но девушка снова застонала, и он вспомнил прошлую ночь и ее девственность, принесенную в дар его всепоглощающему желанию. — Тебе не больно, милая?

Она не могла говорить, поэтому лишь отрицательно покачала головой. По поверхности воды побежали волны.

— Ты уверена в этом?

Она энергично затрясла головой.

— Ты что же, язык проглотила? — поддразнил Тай.

Жанна улыбнулась и показала ему кончик языка. Как она и надеялась, он обхватил ее сильными руками, вытянул из воды и поцеловал глубоким проникающим поцелуем, о котором она мечтала.

— Я тебя намочу, — выдохнула девушка, когда Тай наконец отстранился, снова окуная ее в горячий источник.

— Дождь сделал это до тебя. Раздвинь ноги, атласная бабочка. Я не хочу, чтобы в таком деликатном месте осталось мыло.

Мягкое прикосновение воды и пальцев Тайрелла воспламенили тело Жанны. Она снова ощутила аромат роз и заметила, что он снова взял в руки мыло.

— Мой голову один раз для чистоты, два раза для красоты, — приговаривал Тай. — Так мамы обычно наставляют своих дочек.

— Неужели?

— Именно.

— О да, — прошептала она, подрагивая от удовольствия.

Его пальцы снова порхали по ее телу, дразня и возбуждая, вознося на вершину блаженства. Когда они начали проникать в ее теплое лоно, Жанна беспомощно вскрикнула.

— Тебе больно? — хрипло спросил Тай.

— Нет, — со стоном отозвалась она, ощущая его пальцы внутри себя.

С его губ сорвался чуть слышный вздох. Он недоумевал, как сможет вынести долгие дневные часы без нее, а тем более долгие ночи, не имея возможности коснуться ее, обнять.

— Атласная бабочка, — прошептал Тай, отстраняясь от девушки. Руки его дрожали.

Он вытащил ее из воды и положил на полотенце, которое принес с собой. От тела Жанны шел пар, как от самого источника, окутывая ее серебристым туманом. Тайрелл завернул ее в полотенце и принялся поглаживать, вытирая насухо. Девушка хотела помочь ему, но он, схватив ее руки и нежно поцеловав, снова отправил их в мягкий плен полотенца.

— Позволь мне, — грубовато произнес он, стягивая полотенце ниже и обнажая ее соски.

— Да, — выдохнула она, напрягшись при воспоминании о его губах, покрывающих поцелуями ее тело.

Но в этот раз он касался ее груди руками, пощипывая розовые соски. Очень скоро они напряглись. Жанна изгибалась дугой, чтобы не упустить ни малейшей толики удовольствия. Закрыв глаза, она полностью отдалась ласкам своего возлюбленного. Она закусила зубами нижнюю губу, чтобы не кричать в голос, когда Тайрелл, втянув губами ее сосок, принялся посасывать его до тех пор, пока наслаждение, растущее внутри нее, не выплеснулось в неистовом взрыве. Затем его руки заскользили вниз по ее телу, и она с готовностью раздвинула бедра, чтобы предоставить ему свободу действий.

Наградой за это явилось любовное покусывание, принесшее ей небывалое чувственное наслаждение. Тай застонал, ощущая настойчивый зов своей возбужденной плоти. Он продал бы душу дьяволу за возможность овладеть сейчас этой женщиной, но осознавал, что не его душа поставлена на карту, но ее.

Жанна трепетала, когда он целовал и ласкал ее грудь, раздвинув ноги так же, как она делала это в источнике. Сейчас ее лоно подвергалось не ласкающим прикосновениям воды, а дразнящему вторжению пальцев Тая, и она с радостью сдавалась в их плен.

Первое прикосновение его языка к ее лону вызвало у девушки удивленный возглас. Тай целовал ее глубоким интимным поцелуем, жарким и нежным одновременно. Она хотела произнести его имя, но с губ слетали лишь бессвязные звуки вожделения. Она хотела сесть, но в этот момент Тай захватил губами и принялся ласкать чувственный бугорок ее удовольствия, скрытый складками кожи, вознося ее на вершину блаженства. Жанна закричала в экстазе.

Руки Тайрелла прижимали девушку к земле, не давая подняться, одновременно массируя ее бедра.

— Не отстраняйся, — негромко произнес он. — Я не причиню тебе зла. Я всего лишь хочу… любить тебя. — Медленно он поворачивал голову из стороны в сторону, лаская Жанну своим дыханием, губами, щетиной, отросшей на щеках. — Ты такая сладкая, такая нежная, такая теплая. Я буду очень осторожен. Позволь мне…

Она не ответила, так как голод плоти и интимность ласк Тая лишили ее возможности трезво мыслить и связно говорить. Ее дыхание было прерывистым, а телу открылась тайна, у которой нет прошлого и будущего, пронзая все существо горячими стрелами чувственности. Жанна стонала и инстинктивно двигала бедрами, полностью отдавшись во власть своего возлюбленного.

Наслаждение все длилось и длилось. С губ девушки слетело имя Тая, словно мольба о пощаде. Она и не подозревала, что экстаз, подобно мифическому фениксу, может снова и снова возрождаться из пепла чувственности. И она поднималась вместе с этим фениксом выше и выше, пока мощнейшая волна удовольствия не прокатилась по ее телу, опаляя разум, обнажая душу.

Затем Тай коснулся ее столь мягко и обжигающе, что, выкрикнув его имя, она обратилась в пепел, в ничто.

Долгое время он прижимал к себе ее трепещущее тело, не обращая внимания на собственный плотский голод. Он нежно поглаживал девушку до тех пор, пока ее дыхание не нормализовалось. Постепенно ею овладевал сон, и Тай, наклонившись, чтобы запечатлеть на ее губах легкий поцелуй, прошептал ей на ухо:

— Ты не шлюха, Жанна Вайленд.

Легким галопом Люцифер скакал через долину навстречу Таю и Жанне. Его уши были настороженно подняты, а хвост развевался по ветру, подобно черному знамени. Ход его был легок и стремителен. Лишь в утренние предрассветные часы жеребцу приходилось прикладывать усилия к ходьбе — давала о себе знать рана, которая не до конца зажила.

— Трудно поверить, что это тот же самый скакун, которого привели сюда ковыляющего три недели назад, — сказала Жанна.

— Скорее, месяц назад, — поправил Тай.

Девушка промолчала, отметив про себя, что прошло ровно двадцать четыре дня с тех пор, когда Тай купал ее в горячем источнике, а затем по-особенному целовал, даря изысканное наслаждение. Двадцать четыре дня, каждый из которых казался длиннее предыдущего, ведь за все это время он ни разу не дотронулся до нее. Ни разу. Даже случайно. Жанна словно оказалась за толстой невидимой стеной, которую он не в силах был преодолеть.

Люцифер остановился в нескольких футах от них и, вытянув длинную грациозную шею, принялся их рассматривать. Затем он издал приветственное похрапывание и коснулся головой рук Тайрелла. Глядя на это проявление доверия, Жанна не сдержала улыбки. Даже несмотря на то, что ему нравилось, когда она сама ласкала его, первым он всегда подходил именно к Таю. Очевидно, когда они шли сюда с плато, преодолевая многочисленные трудности, между человеком и мустангом возникли глубокие узы, навсегда связавшие их. За последние недели эти узы лишь упрочились. Жанна всячески способствовала этому, намеренно держась подальше от Люцифера, чтобы именно Тай, его прикосновения, голос и лечение исцелили и приручили жеребца.

С нескрываемым, но неосознанным желанием во взгляде девушка наблюдала, как длинные пальцы Тая гладят черную шкуру животного. Затем она поймала ответный взгляд, отражающий то же самое чувство. Жанна поспешно отвернулась, не зная, что еще предпринять, не в силах совладать с участившимся сердцебиением.

Всякий раз, когда она начинала думать, что Тайрелл больше не хочет ее как женщину, она внезапно читала в его зеленых глазах о голоде, снедающем его тело. Но он не делал никаких попыток сблизиться с ней, всегда держался особняком.