Безрассудная любовь - Лоуэлл Элизабет - Страница 74

— Позволь мне помочь тебе.

Она обернулась так стремительно, что пламя свечей вздрогнуло и затрепетало.

В дверном проеме стоял Тай, глядя на нее. Он разительно переменился. Грубый вояка исчез, уступив место гладко выбритому, за исключением усов, джентльмену, пахнущему мылом. Он был одет в белоснежную льняную рубашку, черные брюки и начищенные до блеска ботинки. Сейчас Тай выглядел именно тем человеком, кем он в действительности и являлся: мужественный, необычайно привлекательный, рожденный в богатстве и безупречно воспитанный. Он имел полное право требовать того, чтобы мать его будущих детей полностью соответствовала ему по статусу.

Жанна отвернулась и с трудом выговорила:

— Спасибо, я справлюсь сама. Закрой, пожалуйста, дверь с противоположной стороны.

Воцарилось молчание, затем хлопнула дверь. Девушка прикусила губу, чтобы не выдать боль, терзавшую ее душу.

— Настоящий джентльмен никогда не оставит леди в беде.

Ее руки, пытающиеся нащупать ускользающие застежки на спине, замерли в нерешительности.

— Но я не леди, поэтому можешь не расточать зря хорошие манеры. И я не беременна, поэтому не нужно чувствовать себя обязанным.

Невыразительный тон ее голоса изумил Тая. Он подошел и стал за ее спиной настолько близко, что уловил тепло ее тела.

— Кейз сообщил мне, — сказал он, вдыхая аромат роз, исходящий от ее кожи и волос. На мгновение в глубине его глаз отразился проблеск воспоминаний. Он убрал ее руки от застежек на платье. — Атласная бабочка, — произнес Тай, расстегивая их сам, чувствуя растущее внутри него желание прикоснуться к Жанне, желание, которое было более глубоким и сложным, чем просто страсть, желание, от которого все его тело напрягалось с каждым последующим расстегнутым крючочком ее платья, обнажавшим спину девушки. — Я собираюсь освободить тебя из твоего кокона.

Указательный палец Тая скользил по линии ее позвоночника. Она издала приглушенный вздох, когда платье упало на пол, оставив ее полностью обнаженной. Никогда в жизни Тай не видел ничего более прекрасного, чем женственные изгибы ее тела. Он снова очертил пальцем линию ее позвоночника.

— Во время войны Кейз, чтобы сохранить рассудок, научился абстрагироваться от любых проявлений эмоций, — тихо произнес Тай. — Я же сберег свой здравый смысл по-другому, поклявшись, что никогда больше не буду видеть вокруг себя уродство и несовершенство мира. Я дал себе слово, что, если выживу, окружу себя только прекрасными хрупкими вещами, не знающими ни тени насилия или смерти. И всякой раз, как картечь разрывала человеческую плоть или я видел детей с пустым взглядом, всякий раз, как при мне умирал человек, я вспоминал о своей клятве.

Закрыв глаза и дрожа всем телом, Жанна впитывала ласку рук Тая, скользящих по ее спине, но именно боль в его голосе проникла ей в сердце, сломив его сопротивление. Там, на Черном плато, она неистово и безрассудно предавалась любви с ним, не думая о том, какую цену придется заплатить за это в будущем. Сейчас пришло время возвращать долги.

— Я все понимаю, Тай, — хрипло произнесла она. — Ты заслужил свою прекрасную даму. А я…

Голос ее дрогнул, когда руки Тая переместились ей на грудь.

— Никогда больше не убегу от тебя? — предположил он, закончив начатое ею предложение. От легких прикосновений его пальцев ее соски затвердели, кровь быстрее побежала по его жилам. — Это правильно, потому что, прикасаясь к тебе, я настолько теряю контроль над своим телом, что едва стою на ногах, а догнать тебя уж точно не сумею. — Он продолжал нежно ласкать ее груди, чья податливость и готовность отвечать на ласку не переставала изумлять его. — Ты такая мягкая, такая теплая. Нет, милая, стой спокойно, не шевелись. Все хорошо. Мы поженимся, как только я найду в себе силы покинуть эту комнату и съездить за священником.

— Тай… — В глазах Жанны показались все ее невыплаканные слезы, все мечты, которые так и не воплотились в реальность. — Ты должен отпустить меня.

— Но почему? — Его пальцы, порхающие по ее телу, заставляли ее сотрясаться от неистового желания. — Ты хочешь меня так же сильно, как я хочу тебя. Я говорил тебе, как мне это нравится? Никакого притворства и жеманства, а только ответ твоего тела на мои прикосновения.

Жанна подавила стон и настойчиво спросила:

— Твои родители любили друг друга?

На мгновение руки Тая замерли.

— Да. А почему ты спрашиваешь?

— Подумай, как бы ты себя чувствовал, если бы это было не так. Подумай, что должен испытывать ребенок, который взрослеет с мыслью, что его отец испытывает к матери смесь страсти, чувства долга и разочарования. Твои будущие дети заслуживают лучшей судьбы. И ты тоже. И я, — чуть слышно добавила девушка. — Знать, что я владею твоим телом, но не душой… это разобьет мне сердце, Тай. Ты этого хочешь?

Он мягко развернул ее к себе лицом, и она посмотрела ему прямо в глаза. Слезы струились у нее по щекам.

— Жанна, — чуть слышно произнес он, наклоняясь к ней, — я…

Девушка резко отвернула голову в сторону и заговорила быстро, сбивчиво, желая поскорее выговориться:

— Нет. Пожалуйста, послушай меня. Пожалуйста. Может, я и не хрупкая и изящная, но и дикарку можно больно ранить. Однажды ты сказал, что должен мне больше, чем когда-либо сумеешь вернуть. Теперь ты можешь это сделать. Отпусти меня, Тай. Отпусти меня до того, как я сломаюсь.

Закрыв глаза и опустив вдоль тела сжатые в кулаки руки, чтобы не касаться человека, которого она любила слишком сильно, чтобы запереть в клетку нежеланного ему брака, Жанна ждала, чтобы он ушел. Она услышала, как Тай тяжело вздохнул, словно от боли или гнева, затем почувствовала перемещение потоков воздуха и задрожала от переполнявших ее эмоций.

В ложбинку между ее грудей закапали слезы, и Жанна с удивлением обнаружила, насколько они горячи. Затем она ощутила прикосновение щеки Тая, когда он, опустившись на колени возле ее ног, крепко обнял ее за талию, и девушка осознала, что жгучие слезы принадлежат не ей.

Не в силах вымолвить ни слова, Жанна принялась ласкать его волосы дрожащими руками, чувствуя себя так, словно ее разрывают на части. Она думала, что сможет оставить этого мужчину, но каждая минута, проведенная рядом с ним, убеждала ее, что вдали от него жизнь ее будет жалкой и лишенной смысла.

— Никуда я тебя не отпущу, — произнес он, — не проси и не умоляй. Я не в силах сделать этого, Жанна. Я слишком сильно нуждаюсь в тебе.

— Тай, не надо, — прошептала она, изо всех сил пытаясь унять дрожь, сотрясающую ее тело. — Больше всего на свете я хочу, чтобы сбылась твоя мечта.

— Ты — моя мечта, Жанна. Находясь вдали, я не переставал думать о тебе. Я снова отправился в земли индейцев, чтобы найти это золото для тебя, а не для себя. Всякий раз, как закрывал глаза, я представлял тебя, всякий раз, проводя языком по губам, я ощущал твой вкус. По ночам я не мог заснуть, страстно желая тебя. Когда я вошел в бальный зал и увидел прекрасную даму моей мечты, танцующую с прекрасным джентльменом, — и не я был тем джентльменом — я просто обезумел. Больше всего на свете мне хотелось убить на месте того заносчивого аристократишку голубых кровей уже за то, что он осмелился смотреть на тебя.

— Но ты же сказал… ты сказал, что знаешь, что скрывается за моим напускным лоском, и я вовсе не хрупкая прекрасная дама.

— Я благодарен за это Всевышнему.

Медленно наклонив голову, Тай принялся целовать ее груди, пахнущие розами.

— Послушай меня, Жанна. Быть дамой значит гораздо больше, чем наряжаться в красивые платья и кичиться своим происхождением. Истинную леди больше заботят нужды других людей, чем содержимое собственного гардероба. Истинная леди помогает страждущим, утешает павших духом, дает приют уставшим. А одному очень-очень счастливому человеку истинная леди дарит себя… и ничего не просит взамен, кроме возможности давать свою любовь. — Тайрелл потерся щекой о груди девушки, впитывая в себя их тепло. — Этот дар любви настолько редкий, что застает человека врасплох.