Забытый легион - Кейн Бен - Страница 9

• Предыдущая
• 9/119
• Следующая

— Пойдем в пещеру. Возьми лук и мешок. Заберешь шкуры, а последнего волка убьешь по дороге домой. — Он пошел к ягненку, привязанному у хижины, обвил веревкой его задние ноги и повесил на плечо. Животное жалобно заблеяло.

Тарквиний следовал за гаруспиком по дороге, которой они шли несколько недель назад. Они поднимались молча до тех пор, пока любимая овцами и козами грубая трава не сменилась каменистой почвой. Погода была непривычно хорошей для гор, в небе застыло несколько мелких облаков.

При виде парившего над хребтом орла Тарквиний улыбнулся. Увидеть царственную птицу — хорошее предзнаменование.

Миновал полдень, а они все брели вверх по крутому склону. Дувший здесь прохладный ветер позволял легко переносить жару, не то что на раскинувшихся внизу полях.

Наконец Олиний остановился и вытер пот с морщинистого лба.

— Ты еще крепок, старина. — Тарквиний, довольный передышкой, приложился к фляжке.

— Шестьдесят лет живу на этой горе. — Олиний обвел взглядом голые скалы и одинокий куст, переживший капризы погоды. Тут было пустынно, но красиво. Небо очистилось от облаков; единственным живым существом здесь была хищная птица, парившая в потоке теплого воздуха. — Здесь было хорошо жить и будет хорошо умирать.

— Пожалуйста, не говори так!

— Привыкай, арун. Гаруспики жили и умирали здесь с незапамятных времен.

Тарквиний поторопился сменить тему.

— Где эта пещера?

— Вон там. — Олиний показал посохом на извилистую тропу. — В ста шагах отсюда.

Учитель и ученик подошли ко входу, скрытому так надежно, что его можно было отыскать, лишь зная, где он находится. Да и горловина была такой узкой, что двое мужчин смогли протиснуться туда лишь по одному.

Молодой этруск ахнул. Наверно, он сотни раз проходил мимо, когда сгонял овец, но ничего не замечал. Просто нужно было знать, куда смотреть. И вдруг Тарквиний улыбнулся. Долгое ожидание почти закончилось.

— Береги голову. — Гаруспик сделал паузу и пробормотал молитву. — Потолок тут низковат.

Тарквиний пошел за Олинием, щуря глаза и пытаясь привыкнуть к темноте. Это была пещера из его сна. Именно такой она ему и запомнилась. Единственным следом человеческого присутствия было маленькое круглое кострище в середине пола.

Олиний положил ягненка и привязал веревку к огромному камню. Потом пошел дальше, рассматривая стену. Через тридцать шагов старик остановился, сунул обе руки в расщелину и запыхтел, что-то отыскивая.

Завороженный, Тарквиний следил за тем, как предсказатель вынимал тяжелый продолговатый предмет, завернутый в ткань. Олиний стер с предмета толстый слой пыли и повернулся к ученику:

— Лежит на месте!

— Это и есть священная печень?

— Самая первая печень, сделанная гаруспиком, — серьезно ответил Олиний. — Принеси ягненка.

Он вышел наружу, остановился у глыбы черного базальта, которую Тарквиний заметил по дороге, положил посох, достал из-за пояса длинный кинжал и разместил его на краю плоского камня.

— Он похож на алтарь, который я видел во сне!

— Есть и еще один, в глубине пещеры. — Олиний развернул бронзовую печень и почтительно опустил ее рядом с ножом. — Но сегодняшнее гадание нужно совершать на солнце.

Тарквиний уставился на гладкий кусок металла, позеленевший от времени. По форме он почти не отличался от пурпурного органа, который вырезали у забитых коров и овец. Из внутренней части бронзовой пластины, выпуклой справа, торчали два треугольника, напоминавшие другие доли настоящей печени. Верхняя часть пластины была покрыта линиями, разделявшими ее на множество частей. В каждой части были тонко, паутинными штрихами выгравированы необычные символы. Внимательно всмотревшись в рисунки, Тарквиний обнаружил, что понимает написанное.

— Это имена богов и названия созвездий!

— Значит, годы учения прошли недаром. — Олиний снял веревку. — Ты дважды прочел «Disciplina Etrusca», поэтому должен по большей части понять то, что я буду сейчас делать.

Тарквиний потратил много времени на изучение потрескавшихся пергаменов, которые Олиний хранил в своей хижине. Под руководством старика, который то и дело склонялся над ним и указывал нужные места длинными желтыми ногтями, он проштудировал десятки томов. Было три вида книг. К первому относились «Libri Haruspicini», посвященные гаданию по внутренним органам животных, ко второму — «Libri Fulgurates», учившие толковать гром и молнию. В книгах третьего вида — «Libri Rituales» — описывались этрусские обряды и заклятия для городов, храмов и войск.

— Не бойся, малыш, — прошептал Олиний.

Ягненок натянул веревку, в его темно-карих глазах застыла тревога.

Продолжая ласково приговаривать, гаруспик поднял животное и положил на середину базальтовой плиты.

— Мы благодарим тебя за жизнь, которая поможет нам понять будущее.

Тарквиний подошел ближе. Он уже видел, как Олиний осуществлял жертвоприношения, но последнее из них состоялось несколько месяцев назад. Однако никогда еще гаруспик не вынимал бронзовую печень и не клал ее рядом с жертвой. Сам же Тарквиний после охоты предпринимал многочисленные попытки погадать, но у него получалось предсказывать лишь такие вещи, как погода или урожай.

— Пора. — Олиний поднял кинжал. — Смотри, как надо читать по свежей печени. Держи его крепко.

Тарквиний схватил ягненка за голову и подставил его шею Олинию. Быстрым движением ножа старик перерезал животному горло. На алтарь хлынула струя темно-красной венозной крови, обдавая их брызгами.

— Видишь, течет на восток! — радостно воскликнул Олиний, наблюдая, как хлещет жидкость. — Знамение благоприятное!

Тарквиний посмотрел на восток, в сторону моря. Оно тянулось к Лидии, из которой этруски пришли много веков назад. Если верить ритуалам, боги благоволили к людям, жившим в той стороне. Ему уже не в первый раз захотелось посетить древнюю прародину своего народа.

Олиний положил мертвого ягненка на спину и ловко разрезал кожу и мышцы на брюхе от паха до грудной клетки. Наружу вывалились кишки, блестевшие в лучах солнца.

Олиний показал на них кончиком ножа:

— Обрати внимание, какой узор образуют на камне толстые и тонкие кишки. И те и другие должны быть здорового розовато-серого цвета. В данном случае так оно и есть. Иначе гадание по печени, скорее всего, было бы неблагоприятным.

— Что еще ты видишь?

— Сильные волнообразные движения кишечника. Это тоже добрый знак.

Тарквиний следил за пульсировавшим тонким кишечником, тщетно старавшимся сохранить жизнь.

— Что еще?

Гаруспик наклонился ниже.

— Больше ничего. Когда я был мальчиком, кое-кто из стариков утверждал, что может гадать по тонкому кишечнику и четырем желудкам. Это шарлатанство, и ничего больше.

Олиний погрузил во внутренности животного обе ладони, с помощью ножа отделил печень от диафрагмы и несколькими быстрыми движениями перерезал связки, удерживавшие орган на месте. Потом вынул печень окровавленными по локоть руками и положил ее на левую ладонь.

— О великий Тиния! Дай нам добрые предзнаменования о будущем этого аруна. — Он поднял глаза к небу, отыскивая сопровождавшего их орла.

— Что ты делаешь? — спросил Тарквиний.

— Читаю по печени твою жизнь, малыш, — хихикнул Олиний. — Разве есть лучший способ завершить твое обучение?

Тарквиний затаил дыхание, не веря своим ушам. А затем до него начало что-то доходить. Не зря же он столько лет учился. В конце концов, речь шла о его собственном будущем!

— Большая часть того, что можно прочесть, находится на внутренней стороне. Вот это собачья звезда Сириус. А это Большая Медведица.

Тарквиний смотрел на указанные точки, и его книжное знание начинало обретать реальный смысл. Гаруспик подробно рассказывал о том, что означали цвет, форма и плотность поблескивавшего органа. К удивлению Тарквиния, Олиний упомянул о таких эпизодах его детства, о которых просто не мог знать. Старик перечислял множество событий его жизни, часто останавливаясь, чтобы дать ученику возможность переварить услышанное.

• Предыдущая
• 9/119
• Следующая