Позолоченное великолепие - Лейкер Розалинда - Страница 2

• Предыдущая
• 2/91
• Следующая

Хозяин дома, принимавший Изабеллу, сэр Роуленд Уин, был одним из множества аристократов, кому выпала честь самому видеть творения Палладио во время путешествия по Франции, Италии, Швейцарии и другим странам для завершения образования. Он вернулся с обычным набором богатого путешественника — картинами, древними монетами, скульптурами, керамикой и другими произведениями искусства, которым требовалась подходящая обстановка, чтобы показать их в наилучшем свете. Но гораздо важнее было то, что вскоре после возвращения он женился на прелестной Сузанне Хеншоу, наследнице лондонского мэра, и ему потребовалось по-настоящему великолепное жилище, где новая хозяйка леди Уин могла бы верховодить, демонстрируя свой ум и очарование.

Первоначальный вариант нового особняка являлся почти копией виллы Мочениго, которой сэр Роуленд очень восхищался, но дабы он гармоничнее вписался в английский фон, его изменил выдающийся молодой архитектор Джеймс Пейн, который теперь руководил строительством. У выраставшего здания имелся центральный блок, который дополнят павильоны, внушительные и грациозные квадратные колонны, фронтон над входом. Все это завершит картуш герба семейства Уинов. Сэру Роуленду не терпелось поскорее вселиться в новое здание, но он продолжал щедро принимать гостей в прежнем особняке. Услышав, что старшая дочь недавно умершего знакомого политического деятеля неделями лежит в лихорадке, чуть не унесшей ее жизнь, Роуленд вместе с женой решили, что ее следует пригласить в Ностелл поправить здоровье.

Сэр Роуленд твердо верил в целебные свойства йоркширского воздуха, поскольку ветер дул с Северного моря и на своем долгом пути впитывал полезные вещества из трав, росших в пустошах, болотистой местности и лесах. Это ему пришла в голову мысль о переносном кресле, в котором идущая на поправку девушка сможет ежедневно покидать дом и без напряжения подышать воздухом, пока не окрепнет до такой степени, что будет в силах гулять самостоятельно. До сих пор Изабелла могла путешествовать в нем, избегая необходимости преодолевать многие пролеты лестницы и казавшиеся бесконечными коридоры дома, который служил монастырем августинцам до того, как два столетия назад эти религиозные заведения прикрыли. Изабелле казалось, будто нет ничего удивительного в том, что сэр Роуленд решил построить более удобное жилище, хотя ей стало известно, что леди Уин полюбила старинное здание, в которое она вошла еще будучи невестой, и не торопилась переселяться в новые роскошные покои, ведь они все равно от нее никуда не уйдут.

Слуги несли Изабеллу мимо беседки, увитой зеленью, к оранжерее с колоннами, балюстрадами и обшитыми панелями внутренними стенами. Кресло опустили на мраморный пол на том месте, куда падал солнечный свет, спинку поправили, чтобы ей было удобнее сидеть, скамеечку для ног выдвинули для той же цели, после чего слуги удалились, забрав с собой шесты. Оставшись одна, она подумала, что никогда так не радовалась средству передвижения, изобретенному для нее, как в этот день, когда ее унесли дальше, чем она смогла бы уйти собственными усилиями. В конструкцию этого изящного кресла было вложено так много изобретательности! В прорези на подлокотнике нашлось место для ее книги, игольного кружева, завязываемой шнурком сумочке, где хранились ручное зеркальце, черепаховая расческа, носовой платок с кружевной оборкой. Обивка из зеленой волосяной ткани не впитывала холод, который в доме достиг бы тела через легкую одежду, а сиденье было столь просторным, что вмещало кринолин с боков ее платья, причем он не мялся. Ей говорили, что кресло незадолго до ее приезда смастерил один работник, нанятый в имении. Тот же искусный мастер занимался кукольным домом, ибо леди Уин вдруг пришла в голову капризная мысль сохранить точную копию старого дома в новом особняке, да так, чтобы каждый миниатюрный предмет мебели точно воспроизводил то, чем в нем пользовались сейчас. Изабелле не терпелось поскорее взглянуть на него, хотя она и раньше встречала подобные изысканные причуды. Подобно джентльменам, которые были причастны к Ост-Индской компании, другим масштабным торговым затеям и любили хранить модели своих кораблей и других вещей, прославивших историю, многие дамы обожали кукольные дома, дававшие возможность показать любимые вещи, крохотные фигурки самих себя, одетые в копии настоящих платьев. Ни одному ребенку не позволяли коснуться рукой этой тщательно спланированной выставки.

Изабелла снова повернула лицо к солнцу, закрыла глаза, ее длинные ресницы подрагивали, когда яркий свет стал проникать сквозь них. В любое другое время она поостереглась бы подставлять лицо лучам солнца, но они были еще слабыми и не могли причинить вреда. Она охотно нежилась в лучах солнца и предавалась своим мыслям. Но вскоре нежное тепло улетучилось, и она заметила, что небо заволокло облаками. Поежившись, Изабелла отбросила шаль, которая накрывала ей колени и, опираясь на руки, поднялась и вышла из кресла. Лучше пройтись, чем сидеть и замерзнуть, ведь только физические упражнения позволяли надеяться, что ее ослабевшие конечности, снова обретут прежние силы.

На мгновение она оперлась о дверной косяк, выпрямила плечи и приготовилась к трудному испытанию. Как и прежде, она выбрала себе цель. Она совершит на двадцать шагов больше, чем прежним днем прошла по дому. Изабелла решительно и осторожно ступила вперед по дорожке между клумбами. От этого физического усилия сердце забилось быстрее, колени затряслись, но она не сдалась и достигла намеченной точки.

Отдохнув несколько минут на каменной скамейке, она решила рискнуть и преодолеть еще несколько ярдов, что ей неплохо удалось. Она осталась довольна собой. Только обернувшись, чтобы проделать обратный путь, Изабелла поняла, что безрассудно увлеклась. Казалось, оранжерея осталась на опасном удалении от нее, более того, безобидный ветерок неожиданно изменил направление, принес скверную погоду, усилился и бил ей прямо в лицо.

Она уже устала, каждый шаг назад давался с огромным трудом, накидка то вздымалась, то обвивала ее тело, ленты шляпки пустились в дикий пляс. Вскоре она обнаружила, что шатается от полного истощения сил, и вытянула руки вперед, дабы удержать равновесие. К ее отчаянию, одна тяжелая капля дождя упала ей на руку, другая — на плечо. Спустя мгновение небо разразилось ливнем.

Стараясь из последних сил найти укрытие от дождя, она споткнулась, упала головой вперед, и у нее сбилось дыхание. Ей казалось, что она никогда не сможет встать, и она заплакала от отчаяния. Ужасная мысль, что она наверняка умрет от нового приступа легочной лихорадки, заставила ее снова подняться на колени, затем на ноги. Изабелла думала лишь о том, как добраться до спасительного кресла, где она окажется в полной безопасности, избавится от дождя и ничто не причинит ей вреда. Но скудные запасы сил совсем покинули ее и, сделав еще один нетвердый шаг, она снова упала.

На этот раз ее подняли. Доусон и его товарищ вернулись, когда переменилась погода, и, не найдя девушку в оранжерее, побежали искать ее. Изабеллу завернули в теплые покрывала, которые слуги прихватили с собой, усадили в кресло и отнесли через парк в Ностелл.

Несколько дней спустя Изабелла избавилась от последствий опасной прогулки, что посчитали хорошим знаком — к ней возвращалась способность быстро восстанавливать физические и душевные силы.

Однако это происшествие, заставившее Изабеллу так переволноваться, настолько расстроило ее, что ей все меньше и меньше хотелось покидать надежное кресло, будь то дома или на природе. Она желала путешествовать в нем гораздо дальше, чем было необходимо. Временами она ловила себя на том, что трясется от страха при мысли, что придется выйти из кресла и совершить короткую прогулку. Изабелла находила предлоги, чтобы сидеть в кресле, читать или шить, она даже избегала возможности выехать в карете и впервые познала одиночество, влекшее за собой неизбежное подавленное настроение, которое обрушивалось на нее, словно черная туча. С каждым днем она все больше интересовалась креслом, задавала вопросы о дереве, из которого оно сделано, расстраивалась, когда ей казалось, что невнимательный слуга поцарапал его, и, видно, забыла, что оно является не ее собственностью, а хозяина дома. Ее горничная заметила, что этот чертов предмет мебели заворожил бедную юную барышню.

• Предыдущая
• 2/91
• Следующая