На повестке дня — Икар - Ладлэм Роберт - Страница 35

• Предыдущая
• 35/177
• Следующая

— Вот она, — воскликнул Азрак. Радость и облегчение прозвучали в его голосе — Я знал, что сумею найти!

— А что это? — крикнул Кендрик, стараясь перекричать шум воды.

— Древняя сточная канава, — ответил Синий. — Построенная несколько веков назад канализация, для обслуживания которой рабы поднимали наверх морскую воду.

— Отверстие было прорублено прямо в скале?

— Нет, Амаль. Русло чуть изменили, наклонили валуны, об остальном позаботилась природа. Акведук наоборот, если угодно. Подъем здесь крутой, но, поскольку кто-то же строил его, под водой имеются выступы для ног — ног рабов. Они подойдут и для наших палестинских ног, так?

— А как мы попадем туда?

— Сквозь воду. Если Иисус мог ходить по воде, самое меньшее, на что способны мы, так это пройти сквозь воду. Пошли. Вперед...

Энтони Макдоналд, тяжело дыша и обливаясь потом, поднимался по внешней шаткой лестнице, закрепленной на стене старого склада в районе порта. Скрип ступеней под его немалым весом сливался с обычным шумом, царящим в такой час в этой части города. Первые лучи солнца позолотили воды залива, разрезаемые небольшими яликами и старыми траулерами, отправляющимися за обычным дневным уловом. Патрульные суда сигналами приказывали им остановиться для тщательного досмотра.

Тони велел водителю развернуться и возвращаться в Маскат. Машина гнала без габаритных огней. Включить их снова Тони счел возможным лишь тогда, когда показались уличные фонари. Он понятия не имел, куда направляются три беглеца и где намерены скрываться днем от полиции, прочесывающей город. Он мог предположить лишь то, что один из них крайне нежелательный агент Махди, и встречаться с ним у Тони пока не было ни малейшего желания. Сначала надо кое-что выяснить, соединить концы с концами, а уж потом искать встречи с молодым честолюбцем.

Существовало в городе одно место, куда он мог отправиться, и был один человек, с которым он мог встретиться без опасения быть увиденным. Наемный убийца, слепо выполняющий поручения за деньги, отродье, которое и человеком-то нельзя назвать, заключавший сделки с потенциальными клиентами на самых грязных, самых темных улочках сомнительного квартала в районе порта. Место, где он живет, знали лишь те, кому необходимо было это знать.

Последний лестничный пролет, последняя ступенька. Тони в ужасе отпрянул, когда внезапно, безо всякого предупреждения дверь на смазанных жиром петлях резко распахнулась, отлетев к стене, и полуголый убийца с ножом в одной руке и пистолетом в другой подскочил к нему. Широкое лезвие вонзилось Тони в горло, висок обожгло холодом дулом пистолета.

Боясь вздохнуть, англичанин схватился обеими руками за шаткие перила, чтобы не скатиться вниз по лестнице.

— Это ты! — Тощий, с впалыми щеками убийца убрал пистолет, однако нож по-прежнему вжимался в горло Тони. — Зачем пришел? Тебе здесь не место. Сюда никто не должен приходить. Слышишь, никто!

Судорожно глотнув воздуха. Тони, не в силах совладать с дрожью, просипел:

— Если бы не крайняя необходимость, я бы никогда не появился здесь. Это так, для ясности.

— Ясность! Мне ясно одно: меня надули! — сказал убийца — Я убил сына торговца, то же могу сделать и с тобой. Девчонке, как было уговорено, располосовал лицо и бросил на улице с задранной до головы юбкой. А меня надули!

— Никто не собирался.

— И все-таки надули!

— Я помогу тебе с этим разобраться. Нам надо поговорить. Дело крайне важное, я уже сказал.

— Говори здесь. Внутрь нельзя. Никому нельзя!

— Хорошо. Если позволишь мне выпрямиться и не держаться за эти древние перила, опасаясь в любой момент распрощаться с моей дорогой...

— Говори!

Тони переступил с ноги на ногу, достал из кармана носовой платок и вытер мокрый лоб.

— Мне необходимо связаться с теми, кто сейчас заправляет в посольстве. Постольку поскольку сами они выйти не могут, к ним должен отправиться я.

— Это слишком опасно, особенно для того, кто проведет тебя, ведь ему придется остаться снаружи. — Убийца на секунду убрал нож, но лишь затем, чтобы, вывернув руку, упереться острием в основание шеи англичанина. — Поговори с ними по телефону. Как это делают обычно.

— То, что я должен сказать, точнее, спросить, не телефонный разговор... Мои слова должны услышать только определенные люди. И только я имею право услышать их ответ.

— Я дам тебе номер телефона, который нигде не зарегистрирован.

— Если он есть у тебя, значит, у других он тоже имеется. Я не имею права рисковать. И я должен попасть на территорию посольства.

— С тобой не договоришься, — хмыкнул убийца-псих. У него подергивалось левое веко. Зрачки были чересчур расширены. — И почему мы такие требовательные?

— Потому что я чертовски богат, а ты нет. Тебе необходимы деньги для твоих экстравагантных, для твоих привычек.

— Ты оскорбил меня. — Глаза наемного убийцы налились кровью, однако ему хватило ума не слишком повышать голос, чтобы ненароком не привлечь внимания проходящих мимо рыбаков и портовых докеров.

— Я просто говорю то, что есть. Сколько?

Убийца закашлялся, убрал нож и вперил пристальный взгляд в своего постоянного клиента, бывшего и настоящего благодетеля.

— Это будет стоить очень дорого Дороже, чем раньше.

— Я готов к разумному увеличению суммы, не чрезмерному, заметь, а разумному. У нас всегда найдется работа для тебя.

— Сегодня утром на десять утра в посольстве запланирована пресс-конференция, — прервал его убийца, находящийся под наркотическим кайфом. — Как обычно, писаки и телевизионщики, которых пропустят внутрь, будут отобраны в самый последний момент. Их имена выкрикнут из-за ворот. Приходи туда и оставь мне телефон, по которому с тобой можно связаться. Часа через два я скажу тебе, под каким именем ты попадешь в посольство.

Тони назвал телефон своего номера в отеле.

— Так сколько же придется выложить за удовольствие? — спросил он.

Убийца опустил нож и назвал сумму в оманских риалах, эквивалентную трем тысячам английских фунтов стерлингов или приблизительно пяти тысячам американских долларов.

— Большие расходы, пойми, надо умаслить тех, кому грозит неминуемая расправа, если их заподозрят.

— Это неслыханно! — возмутился Макдоналд.

— Не хочешь — не надо.

— Ладно, согласен, — кивнул англичанин.

Калейла мерила шагами комнату, время от времени бросая взгляды на телефонный аппарат. В свои тридцать два года она бросала курить шесть раз, а вот теперь курит одну сигарету за другой. Позвонить она не может. Только не из дворца Ее и так уже засекли. Будь проклят этот сукин сын!

Энтони Макдоналд, ничтожество, алкоголик чей-то шпион. Он неплохо поработал. Вот только ее так легко не одолеть — спасибо подружке по комнате в Радклиффе, которая теперь жена султана с ее легкой руки. Калейла познакомила лучшую подругу с приятелем-арабом много лет тому назад в Кембридже, что в штате Массачусетс.

Боже, до чего тесен мир, а судьбы людей так похожи! Мать, родом из Калифорнии, встретила отца, студента по обмену из Порт-Саида, когда оба оканчивали университет в Беркли. Она, египтолог, он, работающий над докторской диссертацией по западной цивилизации, — оба мечтали об академической карьере. Они полюбили друг друга, стали мужем и женой. Блондинка из Калифорнии и смуглолицый египтянин.

Ко времени рождения Калейлы шок бабушек и дедушек, не лишенных расовых предрассудков, немного прошел, обе стороны обнаружили, что ребенок для них важнее чистоты крови. Барьеры пали, сметенные любовью. Четыре пожилых человека, две четы, поначалу принявшие друг друга в штыки, позабыли о культурных, расовых и исповедальных различиях и обратили все свое внимание, всю свою любовь на ребенка и осознали наконец, сколько радости может дать общение с ним. Они стали неразлучны, банкир и его жена из Сан-Диего и богатый экспортер из Порт-Саида со своей единственной женой арабкой.

• Предыдущая
• 35/177
• Следующая