Наследие Скарлатти - Ладлэм Роберт - Страница 49
- Предыдущая
- 49/78
- Следующая
– Что еще?
– Что произошло на «Кальпурнии»? Только не лгать! – Он смотрел ей в глаза, не мигая.
Элизабет внутренне собралась. Она понимала, что правду нельзя говорить ни в коем случае.
– Я не понимаю тебя.
– Ты лжешь!
– Что ты имеешь в виду? Я получила телеграмму от президента банка, Горация Бутье, в которой он сообщил о смерти Картрайта.
– Прекрати! – Он подался всем корпусом вперед. – Если бы там ничего не произошло, тебя бы не стали разыскивать в Йоркском аббатстве, не было бы этого дурацкого взрыва. Я хочу знать, где он.
– Кто? Картрайт?
– Я предупреждаю тебя!
– Не понимаю, о чем ты говоришь!
– С парохода исчез человек. Говорят, он упал за борт.
– О да. Припоминаю… Но какое отношение это имеет ко мне?
Ее взгляд выражал саму невинность.
– Так тебе ничего не известно об этом несчастном случае?
– Я этого не говорила.
– Что же тогда ты можешь сказать?
– Ходили разные слухи.
– Какие слухи?
Старая дама прикинула несколько вариантов ответа. Она сознавала, что ответ должен выглядеть по возможности достоверным, без каких-либо явных искажений, вместе с тем необходимо упомянуть о полярных версиях случившегося, выдвинутых пассажирами «Кальпурнии».
– Будто какой-то человек был мертвецки пьян и воинственно настроен. Подрался с кем-то… Его урезонили и отволокли в каюту. Он решил вернуться в бар и свалился за борт. Ты его знал?
– Нет, он к нам не принадлежал. – Алстер явно не удовлетворился ее объяснением, тем не менее допрос свой почему-то прекратил. Он впервые отвел от нее глаза и о чем-то задумался. Потом снова заговорил: – И еще один, последний вопрос. Ты отправилась в Европу на поиски своего пропавшего сына…
– Я отправилась в Европу, чтобы найти вора! – резко оборвала его Элизабет.
– Вора? Я лишь слегка сместил сроки получения дивидендов.
– Да нет, дорогой! Ты обокрал семью Скарлатти.
– Мы опять впустую тратим время.
– Я хотела до конца прояснить эту проблему.
– Проблема в том, что ты отправилась в путь, чтобы найти меня, и тебе это удалось. Хотя бы в этом мы согласны друг с другом?
– Да.
– Теперь я заявляю, что тебе следует держать язык за зубами, не предпринимать больше никаких шагов и вернуться в Нью-Йорк. Более того, уничтожить все письма и распоряжения, касающиеся меня, если таковые у тебя сохранились.
– Я не могу выполнить эти требования!
– В таком случае я дам команду на проведение операции «Скарлатти», всех поголовно ждет смерть!
Алстер Скарлетт вскочил и подошел к телефонному аппарату. Он был полон решимости. Не глядя на мать, он схватил телефонную трубку и ждал ответа телефонистки.
Старая дама с трудом поднялась из кресла.
– Не надо!
Он повернулся к ней и посмотрел ей в лицо.
– А почему?
– Я выполню твои требования.
Он положил трубку на место.
– Точно?
– Точно.
Алстер Скарлетт улыбнулся: он добился своего.
– Значит, наша сделка состоялась.
– Не вполне. – Элизабет решила рискнуть, хотя и понимала, что это может стоит ей жизни.
– В чем же дело?
– Я хотела бы немного подумать, всего одну минутку.
– О чем?
– Вот о чем: что произойдет, если вдруг я нарушу нашу договоренность?
– Ты знаешь, какие будут последствия. А удержать в тайне свои действия ты бы не смогла – наша организация сильна.
– И все же ты не учитываешь фактор времени.
– Но писем у тебя больше нет! И нет смысла ломать над этим голову.
– Это как посмотреть. Предположим – только предположим, что ты здесь не объявлялся, а письма все еще находятся у меня.
– Интересно… Продолжай.
– Так вот, если вы не додумались до этого сами, то непременно нашелся бы кто-то вполне разумный, кто объяснил бы вам, что единственный способ реализовать ценные бумаги – обменять их по сниженной стоимости.
– Я и сам это знал, без чьей-либо подсказки.
– Теперь моя очередь задавать вопросы.
– Давай!
– Ты думаешь, сложно выявить хозяина вкладов? Разумный человек сразу же задаст себе два вопроса. Первый: где, в какой стране находятся банки, принимающие любые виды вкладов? Думаю, долго искать не надо – только в Швейцарии. Второй вопрос: как конкретно называются банки, принявшие такие вклады?
– Ответ ясен. Но ведь в этих банках тайна вклада охраняется как святыня. Все закодировано, зашифровано, подступиться к ним невозможно.
– А разве в великих банковских концернах Швейцарии все служащие страдают неподкупностью?
Сын выдержал паузу и прищурил ставшие жабьими глаза:
– Кажется, ты сама сошла с ума.
– Отнюдь. Ты мыслишь малыми категориями, Алстер. Оперируешь крупными суммами, но мыслишь категориями малыми… Представь себе, что по мраморным залам Берна и Цюриха проносится слух, будто за конфиденциальную информацию можно получить миллион долларов, американских долларов…
– И что бы это тебе дало?
– Информацию! Я узнала бы имена!
– Да это же просто смешно!
– Смеяться вам пришлось бы недолго!.. Ясно, что у вас есть союзники, вы нуждаетесь в них. И вы, я уверена, хорошо им платите… Вопрос в другом: как скоро они мне станут известны? Способны ли они устоять перед моей ценой? Ясно, что ты никогда не сможешь со мной в этом конкурировать. Тут уж я за ценой не постою!
Самодовольная ухмылка исчезла с его лица, он разразился каким-то натужным, похожим на клекот, смехом.
– Я годы ждал, чтобы сказать тебе, что все твои теории смердят! Твоим вонючим манипуляциям «куплю-продам» пришел конец! Вы прошли свой путь! Все кончено! Все мертво! Все сгинуло!.. Кто ты такая, чтобы манипулировать? Ах, эти твои раболепствующие банкиры? Эти твои вонючие мелкие жиды! Всем вам крышка! Я наблюдал за вами! Ваше время прошло. Что же касается моих союзников, то они вам не чета! Им нет никакого дела ни до вас, ни до ваших денег! – Человек в черном был вне себя от ярости.
– Ты так уверен в этом? – спокойно спросила Элизабет.
– Совершенно! – Незалеченная кожа на лице Алстера Скарлетта покраснела от прилива крови. – У нас иная шкала ценностей. И вы не подступитесь к нам. Ни к кому из нас! Нас купить невозможно, мы неподкупны.
– Тем не менее имей в виду: я могу принять свои меры. Очень суровые меры. Ты желаешь сыграть со мной эту партию?
– Тем самым ты подпишешь одиннадцать смертных приговоров! Ты этого хочешь, мама?
– Разумеется, нет.
Человек с лицом-маской выдержал паузу и медленно, чеканя слова, сказал:
– Ты мне не ровня. Да, запомни: рядом с нами ты – ничто.
– Что случилось, Алстер? Что?.. Почему?
– На то, что делаю я, никто из вас не способен! Что вы все? Ничтожество!
– А если бы я… мы… захотели присоединиться к вам?
– Отказавшись от всего? Да вы слабаки!
Раздался пронзительный звонок телефона.
– Не трудись, – сказал Алстер. – Это мне. Меня предупреждают, что моя жена-потаскушка и ее последний любовник вышли из «Клариджа».
– Следовательно, нашу встречу можно считать законченной.
К великой своей радости, она отметила, что он не возражает. Она понимала, что в нынешнем его состоянии он очень опасен, как всякий истерик. Верхнее правое веко дрожало от нервного тика, он вновь выставил перед собой по-паучьи скрюченные пальцы рук.
– Помни, что я сказал. Ты совершишь роковую ошибку…
Она не дала ему договорить:
– Помни, кто я! Ты разговариваешь с женой Джованни Скарлатти! Ты получил, что хотел. Можешь продолжать свой грязный бизнес. Ты меня больше не интересуешь!
Человек в черном устремился к двери, бросив через плечо:
– Я ненавижу тебя!
– Надеюсь, ты получишь свое.
– Да, получу, хотя ты и не в состоянии понять, что мне нужно!
Он ушел, оглушительно хлопнув дверью.
Элизабет Скарлатти подошла к окну и раздвинула шторы. Прильнула лбом к холодному стеклу. Голова кружилась. Ночной Лондон был погружен в сон, уличные фонари пунктиром вырисовывали схему улиц.
- Предыдущая
- 49/78
- Следующая
