Слёзы Марии-Антуанетты - Бенцони Жюльетта - Страница 64

• Предыдущая
• 64/76
• Следующая

— Вы приехали из Версаля, и у вас дурные новости, — сразу объявил он.

— Это еще слабо сказано: Морозини исчез, а ваш Лемерсье обвиняет его в краже, а потом, наверное, повесит на него убийство. Тот еще субчик!

— Прежде всего успокойтесь! Вы еще не остыли. И заметьте, кстати, что Лемерсье вовсе не «мой». Расскажите мне обо всем максимально кратко и точно!

— Попытаюсь… Вам ведь известно о первом убийстве? Помнится, мы с вами встретились у мадам де Соммьер…

— И о других убийствах тоже. Поймите, дела там приняли такой серьезный оборот, что Париж не может оставить это без внимания.

— Уже хорошо! Так с чего же мне начать?

— С похищения мадемуазель Отье…

— Понятно. А историю с маркизом дез Обье вы знаете?

Ланглуа нахмурился и покачал головой. И Адальбер начал рассказывать: о печальном происшествии с маркизом, о своем ночном визите к профессору Понан-Сен-Жермену, о найденной странице из дневника Леонара, о вечере у Кроуфордов и обо всем, что за этим последовало. Наконец, о предполагаемой встрече Альдо с похитителями и драматических последствиях его исчезновения. И завершил свою речь признанием:

— Клянусь вам, я сдержу слово. Если Морозини не найдут живым, Лемерсье будет расплачиваться всю жизнь, пусть даже мне придется сесть за это в тюрьму.

— Сомневаюсь, что это вам принесет утешение. А вот я буду искренне огорчен. Самое неприятное состоит в том, что официально я не имею права вмешиваться в дела версальской полиции…

— В таком случае как же вы получаете информацию?

Тонкие губы полицейского тронула легкая улыбка.

— С самого начала этой проклятой выставки я принял определенные меры — в Версале у меня есть свои «глаза» и «уши». К несчастью, их законный обладатель не обладает даром быть вездесущим, и ваш рассказ очень многое для меня прояснил. Вы не говорили Лемерсье о листке бумаги, найденном в доме мадемуазель Отье, и об открытии леди Мендл?

— Чтобы он арестовал нас обоих? Меня — за ночное вторжение в чужой дом, а ее — за незаконный обыск? Я еще не сошел с ума!

Ланглуа искренне рассмеялся.

— Несмотря на риск… вполне обоснованный риск, вы все же должны были рассказать ему. Повторю вам то, что уже говорил в присутствии маркизы де Соммьер: это превосходный полицейский, хотя характер у него отвратительный и к некоторым людям он проникается просто маниакальной неприязнью!

— И вы хотите, чтобы я откровенно поговорил с ним после всего, что произошло?

— Нет, теперь уже поздно! Возвращайтесь в Версаль и постарайтесь отыскать следы Морозини. Со своей стороны, я сделаю все возможное, чтобы как-то урезонить Лемерсье. Сегодня днем я отправлюсь в Версаль. Дело приняло такой размах, что Парижу теперь вполне позволительно проявить повышенный интерес к нему. Но я не скажу, что встречался с вами.

Обменявшись рукопожатием, мужчины расстались. Адальбер снова сел в машину и поехал к себе, на улицу Жоффруа, чтобы поболтать немного с Теобальдом, своим изумительным слугой — мастером на все руки.

Тот как раз готовил соте из ягненка — с привычным старанием, хотя и меланхолично: грустно стряпать для себя одного! Но Теобальд даже в самые горестные моменты своей жизни не был не способен заменить настоящий обед сэндвичем и листочком салата. Приход хозяина его обрадовал и явно взбодрил.

— Ах, неужели вы наконец-то вернулись домой, месье?

— Обойдемся без ложных надежд, Теобальд, я заглянул сюда лишь на минуту: взять почту и узнать, что нового, — заявил Адальбер, но тут же принюхался, как собака, берущая след. — Чертовски вкусно пахнет! Ты что, ждешь гостей?

— Нет… разве что вы окажете мне честь… и бесконечное удовольствие, месье, пообедав вместе со мной. Я могу добавить омлет с грибами, салат и сваренный вчера персиковый компот с корицей.

— О да, вне всякого сомнения! Ты знаешь, что я скучаю по дому? И по тебе тоже, но пока я не могу уехать из Версаля: дела там идут все хуже и хуже. Что до кухни, она в гостинице превосходная, но начинает утомлять…

— Тогда я сейчас накрою на стол! О, какое счастье!

— Бог с ней, со столовой! Мы пообедаем на кухне, вместе. Мне столько надо тебе рассказать…

Прекрасный обед, вкупе с обещанием Ланглуа и бутылкой любимого бордо, стал для Адальбера подлинным отдохновением. Никогда еще собственная квартира не казалась ему такой привлекательной. Если бы не ужасная история с исчезновением Альдо, с каким блаженством он бы сменил лакированные туфли на домашние тапочки, сел бы в свое любимое старое кожаное кресло за письменным столом и нежно склонился бы над недавней находкой из царской гробницы в Верхнем Египте, который любил больше всего на свете!

Он уже стал подумывать, не перевезти ли ему свою картотеку в «Трианон-Палас», чтобы поработать с ней в редкие минуты отдыха, но тут в прихожей зазвонил телефон. Теобальд пошел снять трубку и почти сразу вернулся.

— Это миссис Белмонт, — возвестил он. — Что ей сказать?

— Ничего. Дай мне трубку!

Положительно, этот день был помечен белым камешком удачи, ведь ему позвонила Полина! Молодая женщина была встревожена. Полагая, что маркиза де Соммьер вернулась в Париж, она решила отвезти на улицу Альфреда де Виньи визитную карточку, но ей сообщили, что мадам все еще пребывает в Версале. Полина интересовалась: уж не заболела ли мадам?

— Нет. Только сильно беспокоится, как и все мы. Морозини исчез!

— Что вы говорите? Но это… это ужасно! Адальбер рассказал ей о случившемся, стараясь не слишком драматизировать ситуацию и заверив, что этим делом лично займется большой полицейский чин, что совсем не успокоило Полину. После небольшой паузы она спросила, есть ли еще возможность остановиться в «Трианон-Палас».

— Я очень привязалась к маркизе, и мне хотелось бы находиться рядом с ней в такие тяжелые дни!

— Надо просто позвонить в гостиницу! Я сам это сделаю, а потом перезвоню вам.

Через несколько минут он получил ответ: если миссис Белмонт удовлетворится одноместным номером, администрация будет счастлива принять ее.

— Прекрасно! — сказала Полина. — Я оставлю свою камеристку здесь. Вы ведь едете в Версаль? Не могли бы вы взять меня с собой?

— С радостью! Я заеду за вами через полчаса.

Он и в самом деле был так рад, что забыл спросить у своей спутницы, какой багаж она намеревается взять. И когда маленький «Амилькар» остановился у входа в «Ритц» на улице Камбон, носильщик, уже вынесший дорожный сундук и два чемодана, едва не заплакал.

— Мы это никогда сюда не уложим, — сказал он. — Если только не используем водительское и пассажирское сиденья, но тогда я не понимаю, как эта штуковина поедет…

— Но я же взяла лишь самое необходимое, — простонала Полина, которая, видимо, думала, что знаменитый египтолог может ездить только на автомобилях класса «Роллс-Ройс», «Бентли» или «Испано-Сюиза»…

— Нет причин для расстройства! — пресек ее сетования слегка задетый Адальбер. — Вызовем такси и на нем отправим ваш багаж в Версаль.

Итак, решение было найдено, и Полина вскоре забыла об этой неувязке, радуясь тому, что чудным июньским днем проносится по Елисейским Полям в машине с открытым верхом. Даже шумные выхлопы автомобиля показались ей забавными…

Они миновали Булонский лес и мост Сен-Клу, потом начался крутой подъем, и «Амилькар» с пыхтением благополучно преодолел его. Все шло как нельзя лучше, но на выезде из Виль-д'Авре они увидели, что дорогу загораживают грузовик и большая черная машина, которые врезались друг в друга. Около них стояли жандармы и двое полицейских, чуть поодаль толпились зеваки…

— Авария! — сказал Адальбер. — Нам нужно поискать другой путь…

В этот момент появилась машина «Скорой помощи» и встала прямо за ними — дорога была слишком узкой. Водитель жестом велел им съехать на обочину и больше никуда не двигаться.

— Черт возьми! — сказал Адальбер. — Должно быть, дело серьезное! Я пойду посмотрю…

Вернулся он через минуту с очень расстроенным видом, и Полина, естественно, встревожилась.

• Предыдущая
• 64/76
• Следующая