Протокол «Сигма» - Ладлэм Роберт - Страница 9
- Предыдущая
- 9/167
- Следующая
Тем же утром, немного позже, Анна оказалась в огромном мраморном вестибюле офисного здания на М-стрит, направляясь в Отдел внутреннего взаимодействия за своим новым назначением. Работу отдела плохо представляли себе даже сотрудники министерства, а область его компетенции была – по крайней мере, по утверждениям некоторых сенаторов – опасно неопределенной. Там совсем иной мир, сказал Деннин, и ей самой тоже так казалось.
ОВВ располагался на десятом этаже этого современного здания в Вашингтоне и был изолирован от той самой бюрократии, представителей которой ему частенько приходилось выводить на чистую воду. Анна старалась не слишком пялить глаза на журчащий посреди вестибюля фонтан, полы и стены из зеленого мрамора. Какое еще правительственное учреждение может себе позволить такую роскошь? – спрашивала она себя. Войдя в лифт, она обнаружила, что даже кабина отделана мрамором.
Кроме нее, в лифте оказался лишь один пассажир – чрезмерно красивый парень в чересчур дорогом костюме. Адвокат, решила она. Как и подавляющее большинство населения этого города.
Краем глаза взглянув в зеркальную стенку кабины, Анна заметила, что попутчик устремил на нее взгляд. Вернее, Взгляд. Она знала, что стоит их глазам встретиться, как он улыбнется, пожелает ей доброго утра и заведет банальную болтовню, обычную при подъеме в лифте. Несмотря на то что он, вне всякого сомнения, не имел в виду ничего дурного – лишь мимолетный вежливый флирт без надежды на продолжение знакомства, – Анна заранее испытала легкое раздражение от мысли о подобном разговоре. Если мужчины спрашивали ее, почему такая красивая женщина вдруг оказалась правительственным следователем, она никогда не давала вежливых шутливых ответов. Как будто то, что она делала, чтобы заработать себе на жизнь, относилось к какой-то особой, грубой и не заслуживающей уважения сфере человеческой деятельности.
Обычно Анна притворялась, что не замечает таких взглядов. Но на сей раз она хмуро посмотрела на своего спутника, и тот поспешно уставился в сторону.
Независимо от того, что хотел от нее ОВВ, время для этого назначения было выбрано исключительно неподходящее; в этом Дюпре был совершенно прав. Возможно, вы сами окажетесь объектом расследования, сказал он, и хотя Анна лишь пожала плечами в ответ на это предположение, оно, как ни странно, все же тревожило ее. Что, черт возьми, это могло означать? Арлисс Дюпре сейчас наверняка сидит у себя в кабинете в компании своих собутыльников и строит всевозможные предположения на этот счет.
Двери лифта открылись, и Анна оказалась в роскошном, сплошь выложенном мрамором зале, который вполне мог принадлежать этажу, где размещаются кабинеты руководства чрезвычайно дорогой юридической фирмы. На стене справа она увидела вывеску в виде печати министерства юстиции. Посетителям предписывалось сообщать о своем прибытии по селектору. Анна нажала кнопку. Было 11.25 утра, до назначенного ей времени оставалось пять минут. Анна гордилась своей пунктуальностью.
Женский голос спросил ее имя, и в следующий момент дверь автоматически открылась. Анна вошла и оказалась перед красивой темнокожей женщиной со стрижкой «каре». «Женщиной, пожалуй, чересчур шикарной для службы в правительственном учреждении», – подумала Анна.
Секретарша холодно посмотрела на нее и предложила присесть. Анна уловила в ее голосе чуть заметный ямайский акцент.
В помещении ОВВ роскошь уступила место полной стерильности. Жемчужно-серый ковер был чистым и гладким – Анна Наварро еще ни разу не видела ничего подобного ни в одном правительственном учреждении. Холл для ожидающих посетителей ярко освещался таким множеством галогеновых ламп, что в помещении практически не было теней. Фотографии президента и министра юстиции оправлены в лакированные стальные рамки. Стулья и кофейный столик из очень светлой твердой древесины. Все выглядело совершенно новым, как будто обстановку распаковали и установили лишь несколько часов назад и она еще не успела оскверниться присутствием людей.
Анне сразу бросились в глаза голографические этикетки из фольги, наклеенные на стоявшие перед секретаршей факсовый и телефонный аппараты; это были знаки правительственной маркировки, свидетельствовавшие, что эти линии связи защищены при помощи официально сертифицированных шифровальных телефонных систем.
То и дело негромко мурлыкал телефон, и женщина – у нее на голове были надеты наушники – негромко отвечала. Первых два абонента говорили по-английски, третий, вероятно, по-французски, потому что секретарша ответила именно на этом языке. Еще два кратких разговора по-английски – как показалось Анне, по поводу времени приема. И еще один звонок, на который секретарша отвечала на языке из свистящих и щелкающих слов. Анна задумалась, пытаясь отгадать, какой же это язык, еще раз посмотрела на часы, поерзала на стуле с прямой жесткой спинкой и подняла глаза на секретаршу.
– Это был баскский язык, не так ли? – спросила она. По ее голосу можно было угадать, что это больше, нежели простое предположение наугад, но она все же не уверена до конца.
Женщина коротко кивнула и сдержанно улыбнулась.
– Вам придется ждать не слишком долго, мисс Наварро, – сказала она.
Затем внимание Анны привлекла высокая деревянная конструкция, сооруженная позади секретарского стола. Эта конструкция полностью загораживала противоположную стену. По закрепленному на ней значку, указывавшему на наличие выхода, Анна поняла, что это перегородка, скрывающая вход на лестницу. Она позволяла агентам ОВВ или их посетителям приходить и уходить, оставаясь не видимыми никем из присутствующих в официальной приемной. Что же все-таки представлял собой этот отдел?
Прошло еще пять минут.
– А мистеру Бартлету известно о моем присутствии? – осведомилась Анна, поднявшись с места.
Секретарша без всякого выражения на лице встретила ее вопросительный взгляд.
– Он как раз заканчивает беседу с кем-то.
Анна снова опустилась на стул. Ей было очень жаль, что она не взяла с собой ничего почитать. У нее не было даже «Морнинг пост», а первозданную чистоту приемной, естественно, не оскверняли никакие газеты или журналы. Она вынула электронную записную книжку, авторучку и принялась составлять список предстоящих дел.
Секретарша приложила палец к уху и кивнула.
– Мистер Бартлет говорит, что сейчас примет вас. – Она вышла из-за своего стола и повела Анну вдоль ряда дверей. На них не было табличек с именами, одни только номера. Дойдя до самого конца приемной, она открыла дверь, отличавшуюся от всех остальных тем, что на ней красовалась надпись «Директор», и Анна оказалась в самом опрятном кабинете из всех, которые ей когда-либо приходилось видеть. На стоявшем у дальней стены столе стопки бумаг были разложены с такой аккуратностью, будто расстояние между ними специально измеряли линейкой.
Из-за огромного орехового стола вышел маленький, совершенно беловолосый человек в идеально чистом и отглаженном костюме, похожем на флотский мундир, и протянул посетительнице маленькую тонкую руку. Анна заметила бледно-розовые, прекрасно наманикюренные ногти и была удивлена силой пожатия руки. Она заметила также, что на столе не было ничего, кроме стопки зеленых папок и блестящего черного телефона. А позади стола на стене был закреплен выложенный бархатом стеклянный ящик, в котором лежало двое карманных часов, на первый взгляд по-настоящему старинных и представлявших антикварную ценность. Это был единственный намек на эксцентричность в этой комнате.
– Я ужасно сожалею, что заставил вас так долго ждать, – сказал хозяин кабинета. Его возраст было трудно определить, но Анна решила, что ему пятьдесят с небольшим. Его глаза, прикрытые толстыми стеклами очков в оправе телесного цвета, казались большими и круглыми, будто у совы. – Я знаю, насколько вы заняты, и считаю огромной любезностью с вашей стороны то, что вы согласились прийти. – Он говорил тихо, настолько тихо, что Анне пришлось напрягать слух, чтобы расслышать его слова, заглушаемые шорохом вентиляции. – Мы очень благодарны за то, что вы смогли выкроить для нас время.
- Предыдущая
- 9/167
- Следующая
