Выбери любимый жанр

Рубеж - Олди Генри Лайон - Страница 21


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

21

Я невольно оглянулся, будто ища взглядом избу или сторожку. Или по крайней мере родник, откуда страж Рубежа мог бы время от времени черпать воду.

Ничего, естественно, – кроме камней и травы, стрекоз, цикад и бабочек.

– Заходите, заходите! Или передумали?

Сале проглотила слюну. Лицо Хостика по обыкновению ничего не выражало, к'Рамоль если и трусил, то умело свой страх скрывал.

Я первым шагнул в подковообразные ворота.

И зажмурился, потому что глаза едва не взорвались от белого, отовсюду бьющего света.

Рядом охнула Сале. Крякнул к'Рамоль, и только Хостик по обыкновению не издал ни звука.

– Добрый день, господа, вас приветствует Досмотр. Назовите пункт следования.

Захотелось оторвать ладони от глаз и заткнуть на этот раз уши. Правда, эффекта и это не возымело бы – голос вибрировал во всем теле, отдавался в костях, в полостях носа, в черепе и в груди.

Ответствовала, как и договаривались, Сале. У нее у единственной был опыт путешествия за Рубеж – а выговорить название места, в которое мы идем, не под силу даже велеречивому к'Рамолю.

– Пожалуйста, документы на контроль.

Справа меня подпирало плечо Хостика, слева – к'Рамоля. За к'Рамоля цеплялась Сале; я смог чуть-чуть приоткрыть глаза. Мы стояли, как дети перед показательной поркой – сбившись в кучу.

– Визы, пожалуйста.

Мне показалось, что в воздухе перед Сале возникло нечто вроде пышной пуховой подушки, и наша проводница без колебаний сунула туда свою левую руку, после чего подушка вдруг поросла весенней травкой и рассыпалась прахом, и тут же точно такие подушки возникли в воздухе перед Хостиком и к'Рамолем. Мои подельщики, поколебавшись, повторили жест Сале, причем Рам гадливо дернулся, а Хостик оскалил желтые зубы; подушка Рама покрылась собачьей шерстью, подушка Хостика – рыбьей чешуей, и уже секунду спустя мои спутники яростно оттирали пострадавшие ладони о штаны, о голенища и о полы курток.

– Вы глава делегации? Предъявите…

Белесый сгусток приглашающе возник передо мной, и я замешкался только на секунду. Рука моя утонула будто в тине – действительно, прикосновение не из приятных.

Большую часть искателей приключений, решившихся пересечь Рубеж без должных на то оснований, больше никто никогда не видел. А среди тех, кто был отвергнут Досмотром и вернулся обратно, не оставалось охотников даже близко подходить к Рубежу.

У нас были основания и была виза, проставленная золотой иголкой уполномоченного старичка. Никто из нас не пытается пронести через Досмотр ни украденных мыслей, ни запрещенных заклинаний. За себя, Рама и Хостика я ручаюсь. А Сале… она ведь лучше нас знает, что можно нести через Рубеж, а что нельзя?!

– Спасибо. Предъявите личности для досмотра.

Сале тяжело задышала. Покачнулась, ухватилась за Рама; провела ладонью по лицу – успокоилась, зато теперь засопел к'Рамоль. Что он предъявляет – коллекцию совращенных девственниц? Набор благодарностей от спасенных пациентов?

Хостик опустил плечи. Пошатнулся, но устоял; Хостику трудно, я понимаю. В его багаже столько загубленных…

Я не успел довести мысль до конца. Досмотр накрыл меня, режущий свет сменился темнотой, и в этой тьме жил еще один голос – сухой и скрипучий:

– Вы пытаетесь провести через Досмотр второго человека? Вторую личность? Без визы, без документов, даже без линии жизни?

– Это тоже я, – сказал я, с трудом разлепив губы. – Он – это тоже я… На мне заклятье.

– Вам известно, что лица под таким заклятьем, как у вас, не имеют права пересекать Рубеж?

– Я думал…

Ничего я не думал. Впервые слышу. Никто меня не предупредил!

– Я уже очень давно под заклятьем, – я говорил, не заботясь тем, слышат ли меня спутники. – Тот, кем я был… умер. Это тень, воспоминание… а не человек. Пропустите меня, пожалуйста. Мне очень нужно…

– Всем нужно, – желчно сказал голос. – Вам известно, что лиц, уличенных в нарушении визового режима, постигает административная ответственность?

Я молчал.

Вот они, недобрые предзнаменования. Вот она, встреча с Шакалом; к'Рамоль, Хостик и Сале окажутся по ту сторону Рубежа, а меня, по всей видимости, больше никто никогда не найдет.

Бесславный, идиотский финал.

Рука моя легла на рукоять меча. Просто так, механически – я прекрасно понимал, что сила здесь ничего не решает.

– Ну? – желчно спросил скрипучий голос.

– Что? – спросил я в ответ.

Молчание. Чернота, головокружение; глухо, будто из-под земли, доносился хрипловатый голос Сале… но слов я все равно не разбирал.

– Впредь будьте осмотрительнее, – порекомендовал скрипучий голос.

Я проглотил вязкую слюну.

Тьма рассеялась; свет снова ударил в глаза, и пришлось прикрыть лицо ладонью. Сквозь пальцы я рассмотрел бледное лицо к'Рамоля, красное – Сале и невозмутимое – Хостика.

– Счастливого пути за Рубеж!

Резкий белый свет медленно сменился мягким, белесым.

Мы стояли в снегу. И лошади наши стояли в снегу; снег валил живописными лохматыми хлопьями, и пахло дымом.

Я снова приложил ладонь к слезящимся глазам.

– Предупреждать надо, – глухо сказала Сале. – Чуть не влипли!

– Что ты ему дала? – требовательно спросил к'Рамоль.

Сале молча взобралась в седло.

– Что ты ему дала?!

– Взятку, – отозвалась Сале устало. – Поехали, нам туда, к жилью.

– Мы уже за Рубежом?

Благоговейный голос Хостика скрежетнул железом о стекло. Я отнял руки от лица.

Наш палач, всю дорогу хранивший невозмутимость, стоял, подставив ладони летящему снегу, и по страшной физиономии его растекалась радостная, детская улыбка. За Рубежом… Надо же, вырвался!

– Я понимаю, что взятку, – к'Рамоль не давал сбить себя с толку. – Я спрашиваю, что именно ты ему дала?!

Сале помолчала, решая, по-видимому, стоит ли отвечать. Вздохнула, пожала плечами:

– Артефакт… железный крючок для ловли саламандриков. Ничего, с князя новый стребую… Когда будем делать визу для ребенка – что-то надо будет придумать и для Рио, иначе на повторный Досмотр не стоит и соваться.

Сале смотрела теперь на меня. С вопросом – и одновременно с упреком.

– Я не знал, – сказал я хмуро. – Не знал, что у них такие правила!

Сале, Сале, вот так Сале…

Поняла ли она, в чем заключались претензии Досмотра? И если поняла – как восприняла новость? В отношении Заклятых всегда было полным-полно предубеждений…

– За дело, – хрипло велел я, забираясь в седло. – Сперва найдем младенца, а потом… потом посмотрим.

Хостик улыбался, глядя в пасмурное небо. Улыбка преобразила его лицо – будто сфинкс, переживший века, вдруг вывалил из суровой каменной пасти розовый влажный язык.

Чумак Гринь, сын вдовы Киричихи

Исчезник больше не появлялся. Будто ушел обратно в свою скалу.

Миновала неделя; младенец жрал, как не в себя, и рос так, что чуть не лопалась кожа. Уже пытался сидеть, ползал на четвереньках и заползал в самый дальний уголок на печи; Гринь боялся, что очень скоро и корзина станет для него мала.

Однажды, пососав свою «куклу», младенец внезапно разболелся – его понесло жидким поносом, глаза затуманились, тельце сделалось горячим, как разогретый свечной воск. Гринь нашел среди прочих травок одну «от живота», но и отвар не помог; младенец пищал непрерывно, но и голос его был какой-то болезненный, слабый. Гринь сидел перед корзиной, свесив руки почти до пола, и думал, что вот и конец, что он, сам того не желая, отравил братишку, и только бы дите не мучилось, только бы скорее все кончилось…

Прошел еще день. Ребенок отощал так, что явственно проступили ребра, и уже не плакал – лежал тихо. Гринь ходил к знахарке, старая Ивдя сперва отказалась пустить «чортового пасынка» на порог, но потом, сжалившись, дала свежий травяной сбор и заговоренное ржаное зернышко.

Еще через день младенец оклемался. Попросил есть, завозился в пеленках, высвобождая ручки; Гринь глянул на розовые разнопалые ладошки – и ушел на двор, сел на пороге, опустил голову на руки и так сидел до темноты.

21

Вы читаете книгу


Олди Генри Лайон - Рубеж Рубеж
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело