Уловка Прометея - Ладлэм Роберт - Страница 32

• Предыдущая
• 32/186
• Следующая

И Гиффорд по-прежнему продолжал на нее работать, иначе Калаканис не позвал бы его сюда, дабы проверить образец-наживку.

– Может, в Гонконге? – спросил Брайсон. – Или в Тайбее? Ваше лицо мне кажется знакомым.

Брайсон держался с ленивой небрежностью, как будто его забавляла эта неразъясненная путаница. Но сердце его бешено колотилось. Ник почувствовал, что на лбу у него выступает испарина. Инстинкты оперативника остались при нем, отточенные, как прежде; но его психология, его чувства были уже не те. «Гиффорд играет, – понял Брайсон. – Он знает, кто я такой, но не понимает, что я тут делаю. Слава богу, он опытный оперативник и с этим справился».

– Ну, как бы там ни было, я рад снова вас видеть.

– Я всегда слежу за новыми игрушками, – небрежно произнес оперативник. Взгляд Гиффорда-Жанретта был пронзителен.

«Он наверняка знает, что я вышел из игры». Когда какому-нибудь агенту Директората случалось погореть, эта новость молниеносно разносилась повсюду, дабы предотвратить попытки проникновения со стороны человека, лишившегося такого права. "Но известно ли ему об обстоятельствах, при которых закончилась моя служба? Станет ли он воспринимать меня как врага? Или как нейтральное лицо? Может, он предположит, что я действую в частном порядке – ведь многие агенты, действовавшие под прикрытием, после окончания «холодной войны» занялись поставками военного снаряжения? Нет, для этого Гиффорд слишком умен. Он не может не увидеть, что ему предлагают украденную сверхсекретную технологию. И он знает, что это трудно считать обычной сделкой, даже в таком странном мире, как черный рынок оружия.

Вариантов может быть несколько. Он может предположить, что его провоцируют, предлагают наживку с припрятанным крючком. В таком случае он решит, что я перешел на службу в другую правительственную контору – или даже сменил сторону! Крючок с наживкой – это же классическая технология вербовки, ее используют все спецслужбы мира".

У Брайсона голова пошла кругом.

"Возможно, он предположит, что это все – часть какой-то междоусобной бюрократической войны, какая-то ловушка...

Или хуже того – вдруг Гиффорд заподозрит, что я мошенник, участвующий в какой-то операции против Калаканиса или даже против его клиентов?"

Сумасшедший дом! Предугадать реакцию Гиффорда было совершенно невозможно. Оставалось лишь одно: быть готовым ко всему.

Лицо Калаканиса сохраняло непроницаемое выражение. Грек кивком подозвал оперативника Директората к своему столу, на котором он разложил кальки и техническую документацию к хитроумной конструкции. Гиффорд подошел и, наклонившись, с напряженным вниманием принялся изучать документацию.

Потом он что-то шепнул дельцу, не глядя на него и почти не шевеля губами.

Калаканис кивнул, поднял голову и вежливо произнес:

– Прошу прощения, мистер Кольридж. Нам с мистером Жанреттом нужно побеседовать наедине.

Поднявшись из-за стола, Калаканис открыл дубовую дверь, ведущую, как теперь увидел Брайсон, в личный кабинет. Жанретт двинулся следом, и дверь закрылась за ними. Брайсон уселся в одно из антикварных кресел, расставленных вдоль стен, и застыл там, словно муха в янтаре. Со стороны казалось, что он терпеливо ждет – посредник, жадно размышляющий о сделке, на которой можно сорвать крупный куш. Внутри же его разум напряженно работал, отчаянно пытаясь предугадать следующий ход. Все зависело от того, по каким правилам решит играть Жанретт. Что он прошептал Калаканису? Как Жанретт сможет объяснить Калаканису, откуда он знает Брайсона, не упоминая при этом о его работе в Директорате? Готов ли Жанретт пойти на такой шаг? Как много он сможет разгласить? Насколько надежно его собственное прикрытие? Любой из этих вопросов мог оказаться решающим, но все они оставались открытыми. Кроме того, человек, называющий себя Жанреттом, понятия не имел, что Брайсон здесь делает. Исходя из доступной ему информации, Брайсон на самом деле действовал как частное лицо и продавал новую модель оружия. Откуда Жанретту-Гиффорду знать, что это не так?

Дверь кабинета отворилась, и Брайсон поднял взгляд. На пороге появилась белокурая стюардесса. Она держала поднос с пустыми бокалами и бутылкой вина – судя по виду, портвейна. Очевидно, она явилась по вызову грека и вошла в кабинет Калаканиса через какую-то другую дверь. Словно не замечая Брайсона, девушка собрала со стола пустые бокалы и рюмки, потом двинулась в сторону гостя. На миг остановившись, чтобы вытряхнуть окурки кубинских сигар из большой стеклянной пепельницы, стоящей на небольшом столике рядом с Брайсоном, стюардесса вдруг заговорила – едва слышно.

– Вы очень популярный человек, мистер Кольридж, – произнесла она, даже не взглянув на Брайсона, и переставила пепельницу к себе на поднос. – В соседней комнате вас уже ждут четверо друзей.

Брайсон взглянул ей в лицо и увидел, как девушка показала глазами в сторону дубовой двери, расположенной на другом конце библиотеки.

– Постарайтесь не испачкать кровью эту ковровую дорожку. Это очень редкая вещь, и мистер Калаканис очень ее любит.

И с этими словами стюардесса исчезла.

Брайсон напрягся, ощутив выплеск адреналина. Но теперь он знал достаточно, чтобы сохранять неподвижность, делая вид, будто ничего не произошло.

Что все это значит?

Действительно ли в соседней комнате его ждет засада? А стюардесса что, тоже участвует в операции? А если нет – почему она его предупредила?

Внезапно дверь кабинета распахнулась. На пороге появился Калаканис собственной персоной, в сопровождении Яна, своего телохранителя, маячащего за спиной у шефа. Жанретт-Гиффорд стоял позади.

– Мистер Кольридж, – позвал Калаканис, – вы к нам не подойдете?

Долю секунды Брайсон смотрел на него, пытаясь угадать намерения грека.

– Сейчас, одну минутку, – отозвался он. – Кажется, я оставил в баре одну важную вещь.

– Мистер Кольридж, боюсь, у нас очень мало времени, – громко и резко произнес Калаканис.

– Это буквально одна минута, – сказал Брайсон, поворачиваясь к двери, ведущей в обеденный зал. Выход, как он теперь увидел, перегораживал вооруженный охранник. Но вместо того, чтобы застыть на месте, Брайсон продолжал шагать к двери, как будто ничего особенного не произошло. И теперь он находился всего в нескольких футах от коренастого телохранителя.

• Предыдущая
• 32/186
• Следующая