Зловещее светило - Грубер Фрэнк - Страница 60

Розмари Чейз переводила взгляд с одного мужчины на другого:

— Но… вы же не имеете в виду…

— Я имею в виду, что автокатастрофа вашего отца была ложью от начала до конца, — теперь Саймон говорил мягким тоном. — Требовался липовый доктор, чтобы подтвердить наличие травм. Это не получилось бы с честным врачом, весь план пошел бы прахом. Мне понадобилось много времени, чтобы это понять. Причина в том, что мы все слишком многое готовы принимать на веру. Вы сказали мне, что видели отца после несчастного случая, поэтому я не задавал больше никаких вопросов. Естественно, вы не посчитали себя обязанной говорить мне, что видели его всего замотанного в бинты, словно мумию. Да и он явно не говорил нормальным голосом, а только хрипел. Но ему нужен был Квинтус, чтобы оставаться в таком состоянии.

— Вы, вероятно, сошли с ума! — взвизгнул Квинтус.

Святой улыбнулся:

— Нет. А вот вы уж точно вышли из игры. Очень выгодной казалась роль. Я же сказал, что мы все слишком многое принимаем как должное. Вас представляют врачом, и все в это верят. Теперь вам предстоит изменить образ — вы подпишете признание, которое я обещал сержанту Джессеру. Вы это сделаете для спасения собственной шкуры. Расскажете о том, что Форрест на самом деле не был таким идиотом, каким казался, и о том, как он подслушивал под дверью комнаты Марвина Чейза ваше с напарником обсуждение преступных планов. Ваш приятель разбил здесь окно и выстрелил в вас для произведения нужного эффекта, а затем, после того как мы с Хоппи включимся в схватку, собирался убить нас. Форреста убили, чтобы он ничего не рассказал…

— И что еще? — спросил новый голос.

Саймон повернулся к двери и увидел мужчину. Одет он был нелепо — в темно-бордовую шелковую пижаму и домашние тапочки. Голова оказалась так замотана бинтами, что торчали одни глаза. В правой руке в перчатке он держал револьвер, нацеленный в грудь Саймону. Святой услышал, как Розмари вскочила на ноги, сдавленно вскрикнув, и ответил ей, а не кому-то другому.

— Я предупреждал вас, Розмари, что история нелицеприятная, — сказал он. — Вашего отца убили неделю назад. Помните его секретаря? Это мистер Бертран Тамблин.

XII

— Считаете себя очень умным, да? — злобно спросил Тамблин.

— Не очень, — с досадой признал Саймон. — Мне следовало давно обо всем догадаться. Но, как я уже говорил, мы многое принимаем на веру. Все говорили о вас как о Марвине Чейзе, и поэтому я не сомневался, что это он и есть. Еще больше меня сбило со следа появление Розмари с Форрестом в эллинге в самый неподходящий момент. Именно тогда вы испугались и поспешно сбежали. Я не приближался к разгадке, пока не стал думать о вас как о миллионере-невидимке — человеке, вокруг которого разворачивалась вся суматоха и которого, тем не менее, нельзя увидеть. Тогда все стало понятно. Вы убили Марвина Чейза, избавились от его тела во время ложной автокатастрофы, а вместо него Квинтус привез домой вас. Никто ничего не заподозрил. Квинтус был вашей ширмой. Вы достаточно хорошо были осведомлены о делах Марвина Чейза, чтобы поддержать любой разговор, — вам даже удалось обмануть его дочь во время коротких посещений. Лицо у вас было все в бинтах, говорили вы слабым неузнаваемым голосом, как на самом деле говорит сильно пострадавший человек. И вы приготовились получить как можно больше денег Марвина Чейза — столько, сколько удастся вытянуть из банков и облигаций, пока кто-нибудь не выведет вас на чистую воду.

— Правда?

— О да… Это была прекрасная идея, но события приняли неожиданный оборот. Сначала Форрест. На вас остались следы его крови, она и сейчас на вас, — и вы решили, что не стоит возвращаться в кровать, услышав, как я поднимаюсь по лестнице. Вы снова потеряли голову и устроили ложное похищение. Я не верю, что вы выпрыгнули из окна именно тогда — вы просто перебрались в другую комнату и прятались, пока путь не оказался свободен. Я задумался об этом, не услышав никакого шума отъезжаю щей машины, и никто в меня не стрелял, пока я обходил вокруг дома.

— Продолжайте.

— Тогда вы поняли, что нужно исключить возможность звонка в полицию и перерезали телефонный провод. Вам требовалась отсрочка, чтобы довести до конца изначальный план — усилить алиби Квинтуса и убить меня и Хоппи. Перерезывание провода было еще одной ошибкой. Посторонняя банда сделала бы это сразу, чтобы не рисковать. После выполнения работы они не стали бы специально задерживаться для этого. И вы снова не выстрелили по мне, когда я во второй раз вышел из входной двери, поскольку вам хотелось вначале показать, что в Квинтуса тоже стреляли. Затем, когда вы наконец выбрали момент для стрельбы, мне повезло. Я действовал слишком быстро для вас. Когда вы услышали, как я бегу вокруг дома, вы снова скрылись в ночи, чтобы обдумать дальнейшие поступки. Мне не удалось бы вас поймать в темноте, шансов практически не было, поэтому я позволил вам послушать, как разговариваю с дворецким. Я знал: это заставит вас действовать.

Тамблин кивнул.

— Вы допустили только две ошибки, — сказал он. — Форреста я убил бы в любом случае, только мне следовало выбрать для этого более подходящее время. Я слышал, как Розмари однажды вечером разговаривала с ним перед входной дверью, прямо под моим окном, они прощались перед его уходом. Именно тогда я и узнал, что Нора написала вам письмо, и где она с вами встречается.

— А вторая ошибка? — холодно спросил Саймон.

— Когда вы сами себя перемудрили. Вы придумали хитрый план для того, чтобы завлечь меня сюда и обеспечить кульминационный момент ваших полных драматизма откровений. Даже оставили входную дверь приоткрытой, чтобы облегчить мне путь. Вы — тщеславный дурак! Вы получили признание, но неужели вы думали, что я оставлю вас в живых? Ваш блеф вызвал у меня лишь минутное беспокойство. Тогда я боялся, что Квинтус выдал меня. Как только я убедился, что он этого не сделал, то начал забавляться вашей кипучей деятельностью. Теперь мне придется убить и Розмари. Благодаря вам. Квинтус имел на нее виды, и мы могли бы ее использовать для поддержания версии…

— Бертран, боюсь, что вы несете околесицу, — самым серьезным тоном сказал Святой.

Револьвер, нацеленный ему в грудь, не шелохнулся.

— Поясните мне, почему, — поинтересовался Тамблин.

Саймон неторопливо выпустил дым через нос. Он все еще сидел, откинувшись на спинку кресла, расслабленно и безмятежно. Он вел себя так с тех пор, как Тамблин зашел в комнату.

— Потому что теперь вы сами слишком многое принимаете на веру. Вы решили, что я сам себя перемудрил, поэтому перестали думать. Похоже, вам не пришло в голову, что поскольку я ожидал вашего прихода, то прекрасно понимал, насколько дружелюбным вы будете после появления здесь. Вы слышали, как я отдал Дживзу пистолет, поэтому пришли к выводу, что я не вооружен. А теперь взгляните на мою левую руку. Вы видите, что она опущена в карман пиджака. Мой второй пистолет направлен на вас, Бертран, и я готов поспорить, что стреляю быстрее вас. Если не верите, начинайте нажимать на курок.

Тамблин молча смотрел на него несколько секунд и не двигался, затем откинул голову назад, и жуткий трескучий смех вылетел из прорези в бинтах на месте рта.

— О нет, мистер Темплар, — радостно воскликнул он. — Именно вы приняли слишком многое как должное. Вы решили, что Квинтус лишь притворяется врачом, вам и в голову не пришло, что на самом деле он вор-карманник. Вы помните, как он хватался за вас в коридоре наверху? Он вынул обоймы из обоих ваших пистолетов. Вы можете сделать один выстрел — воспользоваться патроном, который остался в патроннике, но Квинтус теперь тоже целится в вас. Вам не удастся убить нас обоих одной пулей. Вы все-таки слишком перемудрили.

Это не было блефом. Саймон понял это интуицией игрока и знал, что смеяться последним будет Тамблин.

— Выньте руку из кармана, — рявкнул Тамблин. — Квинтус прицелится в Розмари. Если вы воспользуетесь своим оружием, то убьете ее, как если бы…

Святой увидел, как указательный палец Тамблина дернулся на спусковом крючке, и ждал острого укуса смерти.