Ком - Злотников Роман Валерьевич - Страница 62

• Предыдущая
• 62/69
• Следующая

— Ладно, — оборвал веселье досадливо морщащийся Гнездо. Ему-то все приключение обошлись в здоровенную шишку на затылке, которую он время от времени трогал, скрипя зубами. Так что особенного веселья хозяин ночлежки не испытывал. — Что ты намерен с ними делать, Кузьмич?

— А есть какие-то ограничения? — в свою очередь поинтересовался Андрей.

— Если вздумаешь грохнуть — сначала выведи во двор. Не хватало еще комнату кровью загаживать, — попросил Гнездо и, поднявшись на ноги, вышел в коридор. Часть бродников потянулась за ним, но Легкий и еще парочка остались посмотреть, чем все закончится. Андрей окинул стоящих перед ним на коленях испуганных бывших со-трудников хмурым взглядом и бросил:

— Раздевайтесь.

— Что? — ошарашенно вякнул Подвальный. Андрей молча с размаха вломил ему в рыло, от чего того опрокинуло и унесло к дальней стене. Землянин перенес тяжелый взгляд на Концова. Тот икнул и принялся торопливо снимать с себя снарягу, комбез и ботинки…

Спустя один орм оба придурка стояли перед ним абсолютно голыми, поеживаясь и заслоняя ладонями свои посиневшие причиндалы. Андрей молча убрал их шмотки в свой практически опустевший после сдачи принесенного с рейда хабара мешок, бросил туда же оба «одноручника», проводив их насупленным взглядом. Ведь «налетчики» обзавелись ими, ни на кредит не увеличив свой долг компании, только благодаря ему. И как они решили их использовать? Вот и делай людям добро…

— Остальные трое где?

Придурки переглянулись.

— Так это, двоих схарчили, а Тихий… он уже давно сам по себе. Мы ему говорили, что надо создать организацию, что только вместе мы можем заставить считаться с собой, что честные люди должны сказать решительное…

— Так, замолкли оба, — оборвал их словесный понос землянин. — И бегом на двор.

В глазах обоих, стоявших перед ним, полыхнул нескрываемый ужас.

— Ку-у-у-узьмич!!! — завопили оба, падая на колени. — Кузьмич, прости! Кузьмич, да мы… да никогда… прости…

Путь вниз вылился в серию пинков и ударов, потому что придурки висли на землянине, умоляюще протягивая руки, цепляясь за ноги и даже пытаясь целовать ему башмаки. Так что, когда они, наконец, вывалились на двор, оба придурка не только сверкали свежими синяками, но и оказались изрядно изгвазданы в грязи. Причем, вот ведь сука, не только они. Их поползновения умоляюще обхватить колени Андрея и обмусолить ему ботинки привели к тому, что его, слава богу, пока еще не стиранный комбез и, вот ведь блин, совершенно новая обувка покрылись свежим слоем грязи. Андрей с тоской оглядел изгвазданные ботинки, покосился на высыпавших из ночлежки бродников, с интересом уставившихся на разворачивающееся шоу и… понял, что не способен вот так просто грохнуть этих убогих. Если бы там, в комнате, они напали бы на него, то он прикончил бы их без малейшего сомнения, но эти два голых тела, валяющиеся в грязи, вызывали только брезгливость. И рука на них не поднималась. Несмотря на все те проблемы, которые это его решение должно было принести в будущем.

— Валите отсюда, — хмуро бросил Андрей. Обе кучки дерьма, стонущие и всхлипывающие у его ног, ошеломленно замерли. Стоявшие вокруг бродники также замолчали и озадаченно уставились на него. Андрей зло стиснул зубы.

— Ну! — рявкнул он, злясь больше на себя, чем на этих двух придурков.

— А вещи? — проблеял… вроде как, Концов. Различить, кто есть кто, в этих покрытых грязью фигурах, было почти невозможно.

— Чего-о?! — взревел Андрей, мгновенно рассвирепев. Это оказалось последней каплей. Две облепленных грязью фигуры дунули со двора прямо на четвереньках, сопровождаемые свистом и улюлюканьем всех, кто наблюдал за процессом наказания.

— Зря ты их отпустил, Кузьмич, — задумчиво произнес стоявший рядом Легкий. — Теперь нет на свете более ненавидящих тебя людей, чем эти два подонка. Эти из тех, что с удовольствием кусают руку дающего. Сначала ты им помог, теперь — отпустил. Такое не прощают…

— Плевать! — хмуро произнес Андрей и, резко развернувшись, двинулся обратно в свою комнату. Он был зол и расстроен, причем не произошедшим, а тем, что Найденыш, оказывается, вовсе не умер, а просто спрятался глубоко в нем. И, время от времени, высовывает оттуда из глубины свою жалостливую физиономию. Так что бороться ему придется не только с тварями Кома, врагами и обстоятельствами, но и с самим собой. Впрочем, разве с кем-то когда-то было как-то иначе? Ведь в первую очередь мы проигрываем не врагам и обстоятельствам, а самому себе. Враги же и обстоятельства всего лишь потом умело пользуются этим нашим проигрышем…

— Всего с меня семьсот двадцать универсальных кредитных единиц, — довольно выдал лавочник, запирая в сейф наиболее ценную часть добычи Андрея — позвоночник Шестилапой ящерицы. — Вот удивляюсь я тебе, Кузьмич: вроде и «нулевик», а хабара с рейда всегда столько волокешь, что иной «двойке» не всегда удается.

— И много ты тут, на первом горизонте, «двоек» видел? — усмехнулся Андрей.

— Да, встречаются иногда, — не согласился с ним лавочник. — Сейчас, например, пара таких в баре Клауса торчит. С караваном пришли. А ты к нам надолго?

— Нe-а, только хабар скинул — и до дому, — мотнув головой, решительно заявил Андрей, хотя еще пару дирсов назад собирался задержаться в поселении на ски-другой: помыться, пожрать нормальной пищи, а не полевых пайков. Но… «двойкам» на глаза он старался попадаться как можно реже. Если «единички» были напрочь не способны засечь то, что он уже овладел хасса, во всяком случае, если он не начинал оперировать им поблизости от них на достаточно высоком уровне, то с «двойками» все было не так однозначно. Хорошо продвинутые «двойки» способны были уловить способность к оперированию хасса, даже если человек просто стоял рядом — только приглядевшись. Пока землянина выручало то, что продвинутых «двоек» на первом горизонте практически не было. Ибо все, кто сумел овладеть хасса на втором уровне или просто сделать себе второй узор, слегка освоившись со своими возможностями, сразу же двигали на нижние, куда более жирные в плане добычи, горизонты. Так что те «двойки», которые встречались здесь, на первом горизонте, были для него не слишком опасны, поскольку почти поголовно еще только осваивались со своими возможностями. Исключение составляли только те, что попадали на первый горизонт по каким-то своим делам, например, в сопровождении караванов, как упомянутая лавочником парочка.

— Чего, даже не помоешься и не похаваешь? — удивился лавочник.

— Не-а, — мотнул головой Андрей и рефлекторно поправил маску — первый ее вариант при резком движении головы слегка сползал на сторону и натирал нос. Перед этим рейдом Руб Кинжальник все поправил, но от привязавшегося за первый саус ношения маски жеста землянин пока окончательно не избавился. — Опаздываю. Обещал одному знакомому быть в Тасмигурце, а тут, видишь как — славная добыча подвернулась. Не упускать же? И до Тасмигурца на своем горбу переть тоже смысла не было, вот я и заскочил к вам. Ну а теперь, чтобы уложиться к указанному сроку, — придется поднажать.

— Угу, — кивнул лавочник, — тогда понятно… брать что будешь?

Андрей задумчиво почесал затылок:

— Давай пяток полевых пайков второго уровня и… слушай, а мне тут рассказали, что есть такой линк, называется симбиотическим. У тебя такого нет?

— Нет, — с сожалением покачал головой лавочник. — Дорог больно, а спрос на него не очень. Ну да он просто сумасшедшие для первого горизонта деньжищи стоит. Мало кто способен вытянуть. Да и польза от него только в том случае будет, если у тебя природная чувствительность к хасса проснется. А часто ли такое бывает? Один на сотни тысяч! Так что на нашем горизонте его мало кто в лавках держит. Вот ниже… А ты что, купить хочешь? — засуетился лавочник. — Так я для тебя специально закажу. С большой скидкой. Всего за три с половиной…

— Не, — оборвал его Андрей, — не надо. Хотя купить его я подумываю. А что? С деньгами, как видишь, у меня все нормально, с удачей — тоже все в ажуре, и чего бы мне не оказаться, в этом случае, как раз таким вот одним из сотен тысяч, у которого эта самая природная чувствительность к хасса и проявится, а? Но вот то, что я его куплю именно у тебя, уж извини, гарантировать не смогу. Уж больно ваше поселение далеко от Тасмигурца. Кто его знает, когда я еще сюда забреду?

• Предыдущая
• 62/69
• Следующая