Железная маска - Ладусет Эдмон - Страница 39

• Предыдущая
• 39/47
• Следующая

— Что вам угодно, сударь?

— Сударю угодно поговорить.

— Но предписание полиции запрещает…

— Плевать я хотел на их запрещения.

— И на гвардейцев тоже?

— Они подчиняются моим приказам, приятель.

— А, так, значит, вы как тот, другой…

— Какой другой? — встрепенулся Росарж.

— Не ваше дело, — ответил Дюран, прикусив губу.

— Любезный хозяин! — прорычал Росарж. — Похоже, мне придется развязать вам язык!

— Черт возьми! Интересно узнать, как?

— А вот так! — ответил Росарж, доставая кинжал. — Это очень опасная игрушка. Когда какой-нибудь бездельник отказывается отвечать на мои вопросы, я приказываю привязать его к столу и медленно, лоскут за лоскутом, начинаю снимать кожу с его груди… Пока он не заговорит, конечно. Ну что, месье Дюран, мне будить моих людей?

Тем не менее хозяин не испугался. В тот день Ивонна, одетая в мужское платье и представившаяся как шевалье д'Армансон, показала ему приказ с королевской печатью, и он отвел ей лучшие комнаты, позаботившись также и о лошадях. Полагая, что столь высокие гости смогут защитить его, Дюран ответил:

— Я не боюсь вас, сударь. И предупреждаю, что в моей гостинице остановился король, у которого карманы набиты приказами об аресте с королевской печатью. Ему достаточно вписать в них ваше имя и…

Но довольный Росарж уже не слушал его. Он выхватил шпагу и, треснув кулаком по столу, крикнул:

— Все ко мне! Он здесь!

Не понимая, что случилось, солдаты испуганно таращили сонные глаза.

— Быстро! Окружить гостиницу и стрелять в каждого, кто попытается бежать!

Росарж полагал, что ему удалось поймать самого монсеньора Людовика, ведь кто, кроме него, мог владеть королевской печатью?

Поднявшаяся суматоха разбудила короля, и он вышел узнать, в чем дело.

— Победа, монсеньор! — завидев его, вскричал Росарж. — Мы застали его врасплох! Он еще в гостинице!

В этот миг со стороны конюшни донесся страшный шум, а затем быстро удаляющийся стук копыт нескольких лошадей. Страшно ругаясь, Росарж выбежал наружу.

— Они уходят! — взревел он. — Стреляйте!

Грохнули два пистолетных выстрела, вслед за которыми раздался крик боли и шум падения тяжелого тела. Лошадь одного из беглецов упала, всадник вылетел из седла и лежал, обливаясь кровью. Увидев его, Росарж издал звериный крик радости, подобный рычанию тигра, схватившего свою жертву.

Когда Ивонна и ее друзья узнали о прибытии короля и солдат, они сразу же поняли грозящую опасность.

— Тысяча чертей! — воскликнул Фариболь. — Что же нам делать? Мы не ждали их так скоро… Черт возьми, их слишком много, и нам нечего надеяться на наши шпаги.

— Надо уйти незамеченными, — заметила Ивонна, — но мы должны поклясться друг другу, что если все-таки одного из нас ранят или схватят, остальные не станут приходить ему на помощь. Минута промедления может погубить всех. Вы поняли меня?

— Да.

— И готовы поклясться?

Все неохотно поклялись.

— Теперь, — сказала Ивонна, — надо забрать золото и бумаги, оставленные нам монсеньором Людовиком.

Сборы заняли не больше минуты. Затем они бесшумно спустились в конюшню, где стояли их лошади. Момент благоприятствовал побегу: король и его свита располагались на отдых после сытного ужина. Секунду спустя четверо друзей были уже в седлах и пересекали двор, когда путь им преградил один из людей Росаржа, отправленный последним накормить лошадей.

Он схватил лошадь девушки за сбрую, но Ивонна выхватила шпагу и вонзила ее в грудь солдата. Издав предсмертный крик, несчастный упал.

— Вперед! — крикнула бесстрашная девушка и пришпорила своего скакуна.

Это и был тот шум, что заставил Росаржа выбежать из гостиницы и разрядить пистолет вслед быстро исчезающим в ночи всадникам. Он стрелял наугад, но пуля по нелепой случайности попала в цель: одна из лошадей упала вместе со своим седоком.

Выстрел майора ранил Ивонну; забыв о клятве, Фариболь спешился и бросился к ней, но девушка крикнула ему:

— Бегите! Помощь бесполезна… Лошадь придавила мне ногу… Спасайтесь же! Я приказываю вам как супруга монсеньора Людовика!

Скрепя сердце Фариболь повиновался. Одним прыжком он вновь оказался в седле и тут же вместе с остальными растворился в темноте.

В этот момент показался Росарж в сопровождении нескольких солдат с факелами. Он хотел было подойти к упавшей лошади, но вдруг увидел, что ему навстречу сверкнула сталь. Привыкший к любым превратностям судьбы майор всегда был настороже и сумел отскочить в сторону, но шпага Ивонны успела пронзить его левую руку.

— Черт побери! — вскричал взбешенный Росарж. — Взять этого бездельника! Клянусь, он дорого заплатит за мою рану!

Ивонну извлекли из-под упавшей лошади и крепко связали, но ее шпага задела при этом еще нескольких врагов.

Измученная неравной борьбой и сильно кровоточащей, хотя и легкой раной на голове, девушка потеряла сознание, и ее отнесли в гостиницу.

Первым делом Росарж приказал обшарить ее карманы, надеясь найти в них документы и печать, но поиски лишь убедили его в том, что все бумаги и сам символ королевской власти исчезли вместе со скрывшимися беглецами. Но обыск дал и другой результат: тот, кого он принял за ловкого фехтовальщика, оказался молодой женщиной. Это открытие так взбесило майора, что он хотел тут же задушить ее, но Людовик XIV, мнивший себя галантным кавалером и большим поклонником женского пола, остановил его, приказав хозяину гостиницы и его жене ухаживать за ней, пока она не придет в себя.

Росаржу пришлось не только смириться с полученной раной, но и с ужасным приступом delirium tremens, вызванным неумеренным пьянством и свалившим его на несколько дней в постель.

На взмыленных, загнанных до полусмерти лошадях Онесимо, Фариболь и Мистуфлэ прискакали в Гренобль и сообщили монсеньору Людовику о том, что преследователи вот-вот явятся туда, поскольку всю дорогу буквально дышали им в затылок.

Монсеньор Людовик почти не слушал их, страшно расстроенный известием о судьбе своей супруги, которая скоро должна была стать матерью.

Он решительно отказался бежать со своими друзьями дальше, заявив, что останется и сам освободит Ивонну. Видя его непреклонность, Мистуфлэ задумал маленькую хитрость. Их разговор происходил у моста через реку, переехать который бывший узник и не желал, намереваясь повернуть обратно. Дождавшись, когда что-то отвлекло внимание монсеньора Людовика, Мистуфлэ подал знак Онесимо, а тот набросился на истинного короля Франции, без лишних церемоний крепко привязал его к седлу и, невзирая на бурные протесты, спокойно пересек вместе с ним мост.

Когда они скрылись из виду, Фариболь сказал Мистуфлэ:

— А теперь, друг мой, нам с тобой во что бы то ни стало надо задержать преследователей.

— Раз надо, хозяин, значит, задержим.

— Конечно, мы не сможет открыто выступить против них, но отступать нам придется шаг за шагом, не быстрее. Ты понял?

— Да, хозяин.

— Когда же нас оттеснят за мост и мы окажемся на другом берегу реки, можно уезжать: к тому времени монсеньор Людовик будет уже в безопасности.

Внимательно слушая своего друга, Мистуфлэ в то же время не спускал с дороги глаз и вдруг воскликнул:

— Вот они, хозяин!.. Черт возьми! Да это же драгуны полка господина де Флорака, в котором мы с вами служили!

— Вот и возобновим старое знакомство. Ты готов, Мистуфлэ?

— Да, учитель.

Между тем произошло следующее:

Беспамятство Ивонны длилось недолго, а часа отдыха вполне хватило, чтобы восстановить силы. Она встала, вновь облачилась в мужское платье и уже начала обдумывать варианты побега, когда за ней явились люди Людовика XIV. Король хотел как можно скорее возобновить погоню и одолжил в гостинице карету, дабы увезти свою пленницу с собой.

Солдаты гнали лошадей, во весь опор. Но на подъезде к Греноблю им пришлось задержаться, услышав незнакомый зычный голос, приказавший:

• Предыдущая
• 39/47
• Следующая