Джинн в плену Эхнатона - Керр Филипп - Страница 39

— Вы настоящий герой, мистер Джалобин! — воскликнул Джон.

— Погодите, погодите минуту. — Джалобин нахмурился и погрозил близнецам пальцем — Помните, что с этими словечками надо быть крайне осторожным! А то скажете ненароком слово, которое начинается на же или на хо, а последствия оказываются совершенно непредсказуемыми. Уж поверьте, я-то знаю, о чем говорю. Допустим, я использую ту формулировку, которую предложила Филиппа. Знаете, что может произойти? Я окажусь там, где находится Нимрод! То есть я действительно буду знать, где он, а вам от этого не будет никакого толку. Понимаете?

— Может, попробуем сформулировать желание заранее? И запишем? — предложил Джон. — Да-да! По всем «Багдадским законам». Как учил Нимрод.

— Да-да, как же, — кивнул Джалобин. — «Багдадские законы», помню-помню…

— Итак, я желаю, не меняя собственного положения во времени и пространстве, — начала Филиппа, — в точности знать…

— О! В точности! — воскликнул Джалобин. — Замечательно придумано.

— …в точности знать, где сейчас находится Нимрод, — договорила Филиппа.

Джон вопросительно взглянул на Джалобина и Филиппу, но, увидев, что они вроде бы пришли к согласию, дословно записал предложенную формулировку. Потом он вырвал листок с желанием из блокнота и зачитал текст сидевшему в бутылке господину Ракшасу.

— Хорошее желание, — похвалил старый джинн. — Очень точно сформулировано. Практически исключает любую ошибку. Написано в духе девяносто третьего Уложения «Багдадских законов». Остается уповать, что Нимрод нас услышит. Иначе… Иначе не знаю, что и делать. Не можем же мы ездить по всему Египту и выкрикивать это желание там и сям, рассчитывая, что он нас когда-нибудь услышит. Все-таки вероятность, что он находится где-то недалеко от «кадиллака», достаточно велика. И возможно, это наша единственная надежда.

Джон передал листок Джалобину.

— Вы готовы?

— Я чувствую в себе такую решимость, какой не испытывал никогда прежде! — Джалобин еще раз посмотрел на листок, точно актер на текст роли перед выходом на сцену, и кивнул. — Что ж, приступим. — Он нервно облизал губы и старательно проговорил: — Я желаю, не меняя собственного положения во времени и пространстве, в точности знать, где сейчас находится Нимрод.

В следующий момент земля сотряслась, да так сильно, что все решили, что в Египте началось новое землетрясение.

— Что это? — испуганно спросил Джалобин.

— Это исполнение вашего желания, идиоты вы этакие! — раздался откуда-то голос Нимрода. — Я здесь. Разве вы не слышали, как я кричал?

— Сейчас мы тебя слышим, — сказала Филиппа. — Но не видим.

— Конечно не видите, — отозвался Нимрод. — Потому что я погребен заживо. Я в гробнице под толстенным слоем песка в двухстах метрах от машины. Идите на запад, на заходящее солнце, а я буду вам говорить «тепло» или «холодно».

— Ты в порядке? — спросила Филиппа.

— В полнейшем. Только до сих пор сержусь на себя за то, что дал Хусейну Хуссауту обвести себя вокруг пальца, да еще так легко.

— Как же ему это удалось? — спросила Филиппа, двигаясь на запад, на голос Нимрода.

— Все из-за того, что я ногти кусаю. Ну, осталась у меня с детства такая дурная привычка. А ноготь джинн, между прочим, попади он в руки к человеку, дает ему возможность этого джинн закабалить. Не только ноготь, конечно, но и зуб, и прядь волос, все сгодится.

— Да, я помню, как ты грыз ногти, когда мы были в лавке у Хуссаута.

— Вот, видимо, и отгрыз, а он их подобрал. Но кроме того, он откуда-то узнал мое тайное имя. Этих двух вещей было совершенно достаточно, чтобы упечь меня в эту гробницу.

— Но почему Хусейн Хуссаут тебя предал?

— Потому что его шантажируют ифритцы. Когда я уже лежал, оглушенный, тут, на полу, он извинялся и просил у меня прощения. На самом деле у бедняги практически не было выбора. Ифритцы отравили его сына Бакшиша и собаку Эфенди, причем пса они убили, чтобы Хусейн хорошо понял, что грозит сыну в случае неповиновения отца. Он просто вынужден был выполнить их волю.

— Мы видели Бакшиша, он выглядит вполне здоровым, не то что тогда, в первый раз, — сказал Джон. — Мы сегодня съездили в магазин. И притворились, будто верим байке Хусейна, что ты якобы и до лавки его не доехал. По-моему, он и не подозревает, что мы тоже джинн.

— Как же мне повезло, что у меня такие сообразительные племянники. Без вас я бы остался здесь на веки вечные. Вы у меня настоящие детективы! И светлые головы! Надо же — вспомнили, что у Джалобина осталось неиспользованное желание. Кстати! Мистер Джалобин, отныне я ваш вечный должник.

— Не будем пока об этом, — проговорил Джалобин, вышагивая вместе с детьми навстречу заходящему солнцу. — Ну как, уже тепло или по-прежнему холодно?

— Осталось метров пятьдесят, и вы на месте, — ответил голос Нимрода. — Увидите там невысокий вал из песка. Подойдите к его подножию и ждите дальнейших указаний.

— Уже вижу, — воскликнул Джон.

Они остановились, как и было велено, перед валом и огляделись. Теперь вокруг, сколько хватало глаз, колыхались в мареве песчаные барханы. И трудно было представить, что Нимрод где-то здесь, совсем близко.

— Вот сейчас я прямо у вас под ногами, — снова донесся до них голос Нимрода. — Вам придется каким-то образом сдвинуть гору песка, которая высится перед вами. Причем самостоятельно. Гробница запечатана джинн-силой, поэтому я ничем не смогу вам помочь.

— Может, заставить ее вообще исчезнуть? — предложила Филиппа.

— На это потребуется слишком много времени, — ответил Нимрод. — Для таких как вы новичков трансформация песка — дело слишком хитрое. Каждая песчинка норовит вести себя как отдельный предмет. Вам не по силам с ними совладать. Даже не думайте. И сдуть тоже не пытайтесь. Надо сообразить, как его подвинуть.

— Да проще простого, — сказал Джон. — нужен экскаватор. — Он взглянул на сестру. — Ты знаешь, как он выглядит?

— Не уверена, — призналась Филиппа.

— У меня дома игрушка такая есть, — напомнил Джон. — С дистанционным управлением. На книжном шкафу стоит. Ну, вспомнила?

— Между прочим, — сказал Джалобин, — на въезде в Мединет-эль-Фаюм было место, где производились дорожные работы. Я уверен, что у них есть бульдозер. Давайте так, мы с господином Ракшасом останемся здесь, чтобы не потерять место, где сидит Нимрод. А вы с Масли вернетесь на главную дорогу и попытаетесь пригнать сюда какую-нибудь технику. Или сделаете такую же. Это не важно. Главное — спешить. Скоро будет совсем темно, а у меня и без того уже мурашки по телу бегают.

Когда Масли с близнецами ушли и Джалобин остался в одиночестве среди пустыни, ему показалось, будто сам он тоже полузабытая статуя. Хотел было сесть на землю, но побоялся скорпионов, которых в этих краях великое множество, причем крупных и весьма опасных.

— Ну как там внизу? — окликнул он Нимрода, и голос его чуть дрогнул, потому что в этот миг мимо него что-то пролетело, почти коснувшись лица.

— Темно и холодно, — отозвался Нимрод. — Я не смог толком обустроиться, потому что закрепостившая меня джинн-сила чрезвычайно велика. Мои собственные возможности практически сведены к нулю. Похоже, Хусейн использовал двойное заклятие. А то и тройное. У меня есть карманный фонарик, но батарейки в нем потихоньку садятся. Сотовый телефон не работает. Шоколадку которая оказалась в кармане, я уже съел. В общем ситуация довольно печальная.

— Как же вам удалось выполнить мое желание? — спросил Джалобин. — Если ваша сила совсем не действует?

— На то есть «Багдадские законы». Уложение сто пятьдесят два. Обещанное, но не исполненное желание превыше заклятия другого джинн. Понимаешь, в момент исполнения желания происходит что-то вроде передачи полномочий. В сущности, меня вовсе могло не быть рядом, а желание бы все равно исполнилось. — Нимрод вздохнул. — Жаль, что у тебя оставалось только одно желание. Будь у тебя в запасе еще одно, я бы мог оказаться на свободе.