Земля Серебряных Яблок - Фармер Нэнси - Страница 43

• Предыдущая
• 43/89
• Следующая

Джек точно разозлился бы не на шутку, вздумай кто-нибудь вот так насмехаться над ним. А Бука шествовал себе как ни в чем не бывало. Подданные, похоже, искренне его любили. То и дело кто-нибудь от избытка чувств кричал:

— Давай, Немезида, давай! Брани его похлеще!

В ответ Немезида раскланивался. Вот уж странный народ, право слово!

Толпа вернувшихся постепенно рассеялась: хобгоблины расходились по домам. Наконец остались только Бука, Немезида и дети. Их путь лежал к просторному чертогу с палисадником, обнесенному земляным валом. Вал был засажен грибами, причем явно рукою мастера: грибы образовывали красные, желтые, фиолетовые и белые узоры.

В палисадник высыпала толпа хобгоблинов; все громко выкрикивали приветствия и радостно подпрыгивали вверх-вниз. Дебелая дама ухватила Немезиду и смачно расцеловала его в обе щеки.

— Что, вернулся, старый пройдоха! Небось не вспоминал обо мне ни разу? — воскликнула она.

— А с какой бы стати? В кои-то веки на свободу вырвался, — отвечал Немезида, целуя ее в ответ.

И достал из кармана прелестный букетик фиалок.

— Небось помялись, — фыркнула хобгоблинка.

— От души на это надеюсь, — отозвался ее супруг.

Хотя Джек готов был поклясться: цветы выглядели великолепно.

Дама постарше суетилась над Букой.

— Ты ведь не угодил в неприятности, правда, Бученька?

— Не беспокойся, Мамуся! Владыка Лесов предсказуем как восход луны. Он был занят: приглядывал за тем, как корни деревьев разбирают оползень.

Тем временем Мамуся заметила Пегу.

— Вот теперь понимаю, что тебя так задержало! — воскликнула она, пылко обняла Пегу и привлекла девочку к груди, невзирая на ее сопротивление. — А ты у нас малышка с характером. Пойдем со мной. Уж мы избавим тебя от этих лохмотьев и нарядим — залюбуешься!

— Джек! — заплакала Пега, отчаянно отбиваясь.

— Простите, господин, но она напугана, — воззвал Джек к королю хобгоблинов.

— А кто же у нас тут застенчив и робок, уж не моя ли лесная фиалочка? — влюбленно заворковал Бука, выхватывая девочку из материнских объятий. — А что у нас тут за милый птенчик пугливо выглядывает из родного гнездышка?

— Никакой я тебе не цветок! И никакая не дурацкая птица! Ты меня того гляди задушишь! — закричала Пега.

Король поставил ее на землю и отступил на шаг с усмешкой во все лицо — а хобгоблины усмехаться умеют шире некуда, не преминул отметить Джек. Пега опрометью кинулась к нему и обняла так крепко, что мальчик едва не задохнулся.

— Вижу, я повинен в вопиющей неучтивости, — промолвил, церемонно кланяясь. Бука. — Я не понял, что ты ей брат. Вот уж никогда не подумал бы, что такая красавица приходится родней… ну да вы, грязевики, не виноваты, что с внешностью вам не повезло. Как бы то ни было, мне следовало прежде испросить твоего дозволения. Милый мой мальчик… тебя ведь Джеком зовут? Дорогой Джек, не окажешь ли ты мне великую честь, разрешив поухаживать за твоей восхитительной сестрицей, дабы мог я добиться ее благосклонности и взять ее в жены?

— В жены? — пискнула Пега.

Джек переводил взгляд с одного лица на другое. Все улыбались, женщины обменивались негромкими одобрительными возгласами.

— Эхм… гм… — пробормотал Джек, отчаянно пытаясь собраться с мыслями.

Пега бросилась наземь и залилась слезами, словно сердце ее разрывалось. Радостные возгласы тотчас же смолкли. Блуждающие огни любопытной стайкой слетелись к месту событий.

— Я-то думала… я-то думала, я давно примирилась с тем, что есть, — бурно рыдала девочка. — Всю свою жизнь я боялась поглядеться в ручей — и увидеть там свое отражение. Сколько раз, повстречав меня на дороге, прохожие отворачивались и плевали через плечо! Ни один хозяин не соглашался держать меня в доме, если его жена была беременна: а то как бы я младенца не сглазила. Я пыталась глушить в себе обиду. Я молилась, пытаясь понять, почему я такая. Почему? За что я проклята, почему родилась уродиной? Что я такого сделала, чем это заслужила?

Девочка в отчаянии раскачивалась взад-вперед. Все застыли на месте, Джек, Торгиль, хобгоблины; даже блуждающие огни словно оцепенели перед лицом такого горя.

— Брат Айден внушал мне, будто у меня прекрасная душа и в Небесах я воссияю как утренняя звезда. А Джек вернул мне свободу, и теперь я не рабыня. — Пега подняла взгляд, ее испещренное пятнами лицо светилось обожанием. — Я поклялась служить ему всю жизнь и никогда, никогда больше не жаловаться на судьбу. Но подобную жестокость я даже представить себе не могла! Никакой я не цветок. И никакой не птенчик. Никто не захочет на мне жениться; такое можно только в шутку сказать.

Бука присел на корточки рядом с Пегой и попытался взять ее за руку. Девочка резко оттолкнула его.

— Поганочка моя, не плачь, ну пожалуйста! Я вовсе не шутил. У меня и чувства юмора-то нет!

— Он говорит правду. Своими историями он даже галку не насмешит, — заверил Немезида.

— Сперва меня очаровал твой голос, — рассказывал Бука. — Я уж подумал, это королева эльфов вторглась в наши земли, и собирался уже… ну да неважно, что я там собирался. С эльфами мы никогда не ладили. Но стоило мне увидеть твое лицо, и я влюбился с первого взгляда. «Это все обманчивый лунный свет, — внушал себе я. — В лучах солнца она станет такая же, как любая грязевичка». Но вот занялась заря — и красота твоя засияла еще ярче.

Пега вскинула голову. Лицо ее было мокро от слез. Девочка вытерла нос рукавом, дрожа от волнения.

— Так ты все это время за мной подглядывал?

— Конечно! И кто бы удержался на моем месте? — воскликнул Бука.

Пега невесело засмеялась.

— Ну да… в твоих глазах… я, наверное, выгляжу очень даже соблазнительно.

Король хобгоблинов ухмыльнулся, подвижный рот растянулся от уха до уха. Крапчатая физиономия лучилась радостью.

— Ох ты, боже мой, — вздохнула Пега, вновь повесив голову.

Джек решил, что пора вмешаться.

— Возможно, я ей и не брат, господин, — объявил он, — но я со всей определенностью ее опекун. А в наших землях ухаживание длится неспешно. Даме нужно время, чтобы попривыкнуть к своему поклоннику.

Джек, конечно же, знал, что на самом деле это не так, но слышал о чем-то подобном в сказках.

— Брак — это ловушка, — перебила Торгиль. — Угодив в нее по дурости, девушка разом теряет все. Прости-прощай, сладкие радости битвы! Ей уже не бросать вызов яростным штормам и не пограбить всласть! Бедняжка проведет всю жизнь за унизительной работой — ей придется стряпать, ткать, шить, скрести да мыть, да еще и приглядывать за вонючими младенцами. В том нет чести. Нам с тобой нужно серьезно поговорить, Пега.

Все потрясенно уставились на воительницу. Наконец молчание нарушил Бука.

— Владыка Леса ее все-таки не забрал — а жаль! Но правила ухаживания я понимаю. Прости меня, моя ненаглядная полынная веточка, за излишнюю поспешность. — Хобгоблин завладел руками Пеги, и на сей раз девочка была слишком подавлена, чтобы его оттолкнуть. — Я стану ждать, сколько скажешь. Хоть всю жизнь, если понадобится.

Все присутствующие дамы восхищенно заохали, одна-две украдкой смахнули с глаз слезинки. Пега лишь удрученно глядела в пол.

— А теперь пора и за стол! — воскликнул Бука под аплодисменты и одобрительный гомон.

— Ну наконец-то, — буркнул Немезида.

Хобгоблины засуетились, забегали туда-сюда, расставляя столы на козлах и таща деревянные тарелки, ножи и ложки. Расставили что-то вроде гигантских желудевых шляпок, приплюснутых с одного конца устойчивости ради. Джек взял в руки одну такую шляпку и внимательно рассмотрел ее со всех сторон.

— С собственного дуба самого Владыки Леса, — похвасталась Мамуся.

— О чем Владыка Леса, разумеется, и не подозревает, — добавил Бука.

— Вы все время упоминаете про Владыку Леса, — промолвил Джек. — А кто он такой?

— Один из древних богов, — объяснил король хобгоблинов. — Он пришел сюда первым, вместе со Стариком-с-Луны, Диким Охотником и ярткинами.

• Предыдущая
• 43/89
• Следующая