Земля Серебряных Яблок - Фармер Нэнси - Страница 73

• Предыдущая
• 73/89
• Следующая

— Давненько я здесь не бывал, — спустя какое-то время вымолвил Бука.

— Как тут было гнездо всякой пакости, так и осталось, — пробурчал Немезида.

Сверху потянуло сквозняком, разгоняя запашок протухшего кита.

Джек огляделся, дивясь странным камням в форме луковицы: ни дать ни взять слипшиеся куски теста.

— Какой такой пакости? — осторожно уточнил он. — Тут кто-то живет?

— Да ярткины главным образом, — отвечал Бука. — Призраки не вылезают из своего чертога, кроме разве что Дженни Зеленые Зубы. Эта побродить любит, что правда, то правда.

— А зачем? Чего она ищет? — полюбопытствовала Пега.

— Не тревожься, мой моховый цветочек, — отозвался Бука, обнимая девочку за плечи. — Старушка Дженни не станет докучать хобгоблинам — она получила хороший урок с тех пор, как в последний раз… ладно, не буду вдаваться в детали.

— Я слыхал о ярткинах, но кто они на самом деле такие? — спросил Джек, прежде чем Пега успела поинтересоваться вкусами и привычками Дженни Зеленые Зубы.

— Древние боги, — отвечал Немезида. — Они живут очень замкнуто. Если их не беспокоить, так и они тебя не тронут.

Пега раздала всем холодный жареный лук: настало время подкрепить силы и дух. В ее запасах была и копченая рыба, но Бука сказал, от нее еще больше пить захочется, так что с рыбой придется подождать, пока не повстречается источник с чистой водой. К тому времени факел Торгиль догорел, и она зажгла новый.

Идти было даже приятно. Туннель все расширялся; теперь по нему вполне могли пройти бок о бок десять человек, раскинув руки. Джек всей душой радовался такому простору. В тесных подземных туннелях он ощущал себя крайне неуютно. Песок сменился земляным полом. В воздухе посвежело, повеяло чем-то животворящим, хотя, конечно, никакая зелень не выжила бы в кромешной тьме. И однако ж, стоило Джеку закрыть глаза, и он легко мог вообразить себе, что идет по полю. В этой бодрящей прохладе казалось, что из земли того и гляди проклюнется зеленый лист.

Со временем отряд дошел до того места, где из земли, побулькивая, бил родник. Вдоль ручья росли гигантские, в человеческий рост, бледные грибы.

Бука объявил привал.

— Мы уже много часов идем, не отдыхая. Думаю, снаружи уже стемнело.

Джек с удивлением осознал, что хобгоблин прав. Мальчугана так заворожила последняя часть пути, что он даже про усталость позабыл.

— Затуши факел, — велел Немезида. — Здесь он не нужен.

Джек с опаской наблюдал, как Торгиль перевернула и погасила факел. Огонь потух, и на мгновение воцарилась тьма. А затем — тут и там, далеко и близко — туманом разлилось мягкое мерцание. Мальчуган не сразу распознал его источник. Но спустя несколько мгновений свет разгорелся настолько ярко, что на землю легли тени.

Да это же грибы! Бледно-зеленые и переливчато-перламутровые, они сияли, как одетые маревом луны. По земле у их плотных ножек ползали светящиеся жуки. Под сводами сверкнула зеленоватая искорка, ей ответила другая такая же. В воздухе закружился рой крылатых светлячков.

— Здесь можно попить водицы, — предложил Бука.

Измученные жаждой путники опустились на колени у родника и подставили сложенные чашечкой руки. Вода была холодной, чистой, с привкусом какой-то зелени.

— Не будь это кощунством, я бы сказал, это — вода жизни, — промолвил отец Север.

— И ты бы не погрешил против истины, — отозвался Бука. — Мы — в самом сердце королевства древних богов; тут они жили, прежде чем землю заполонили люди. Этот источник питает корни леса и освежает воды земли. Здесь по сей день живут допотопные существа, которым дела нет до забот людей. Мы, хобгоблины, когда-то были частью этого мира, пока святой Колумба не наделил нас душой.

— Душой наделил вас Господь, — мягко упрекнул его монах. — Святой Колумба всего лишь помог вам осознать это.

Вот теперь можно было подкрепиться и копченой рыбой, и земляными каштанами, и чесноком, тушенным в водорослях (это Пега расстаралась). Несмотря на нездешнюю жутковатую обстановку, ужин удался на славу. Торгиль рассказала несколько душераздирающих историй о кровопролитных битвах: каждая заканчивалась тем, что всех убили, а трупы склевали вороны.

— Может, ты лучше стихи почитаешь? — предложил Джек, надеясь отвлечь воительницу от ее кошмарных саг.

Он знал, как Торгиль гордится своим поэтическим даром.

— Охотно, — с улыбкой согласилась Торгиль.

— Что такое? — запнулась на полуслове Торгиль.

Хобгоблины глядели на нее в ужасе, отец Север качал головой, Пега с трудом сдерживала слезы.

— Все эти люди умерли? — очень серьезно спросила Этне. — Мне нужно знать точно: я ведь никогда мертвых не видела.

— Это же стихи! — завопила Торгиль. — Ими полагается наслаждаться!

— Стихи отличные, — быстро заверил Джек. — Но сдается мне, после такого долгого перехода все устали. Нам бы сейчас послушать что-нибудь не такое волнующее.

— А давайте я расскажу историю, — предложил отец Север.

Джек не возлагал больших надежд на предложение сумрачного монаха, но тот немало удивил всех повестью под названием: «Самый лучший гвоздь и самый худший гвоздь в ковчеге».

— Давным-давно, — начал отец Север. — Ной задумал смастерить ковчег. Но он был человек занятой. Требовалось отобрать всякой твари по паре, а на это нужно время и немало денег. Так что постройку ковчега Ной поручил вечно пьяному плотнику. Ну, тот и принялся орудовать молотком, одну доску здесь приколотит, другую — там. По-настоящему он за работу брался только тогда, когда сыновья Ноя — Сим, Хам и Иафет — стояли над ним с палкой. Наконец ковчег был готов. Все бы хорошо, кабы не один изъян. Плотник забыл вбить последний гвоздь в самом днище, оставив дырку. Через которую неминуемо просочится вода. И вот сошлись тучи, и загремел гром, и хлынул ливень. Сим, Хам и Иафет погнали животных в ковчег. Животные шли парами, но сыновья Ноя просчитались-таки: змей было не две, а три. Это сам дьявол решил тайком пробраться на корабль в обличье змея. Ной обошел весь ковчег от носа до кормы, проверяя, погружены ли припасы и в порядке ли загоны для животных. А дьявол метался по кораблю, прятался то тут, то там: ведь зоркий Ной сразу отличил бы настоящего змея от поддельного. Наконец укрыться было уже негде, кроме как в одной-единственной дырочке в днище судна. Туда-то и заполз дьявол и — надо же! — застрял: ни туда ни сюда. Даже пошевелиться не мог. Там он и сидел, затыкая собою течь, пока Потоп не прекратился. Вот почему дьявола называют самым лучшим гвоздем в ковчеге — ну и самым худшим, понятное дело.

— Замечательная история! — похвалила, смеясь, Пега.

— Надо запомнить, чтобы другим хобгоблинам рассказать, — промолвил Бука.

— И какой, скажите на милость, викинг выйдет в море, не проверив сперва, нет ли течи? — возмутилась Торгиль. — И о чем только его бестолковые сыновья думали, позволяя пьянице-плотнику баклуши бить? Я бы их всех выдрала хорошенько — мало не покажется, — а потом наняла бы дельного корабела.

Джек видел, что воительница не поняла сути рассказа, но предпочел промолчать. Тем более что Торгиль все еще переживала из-за того, что стихи ее не встретили должного отклика.

Последней вызвалась петь Пега. Вот так оно было всегда — и в темнице Эльфландии, и на взморье. После Пеги уже никто не дерзнул бы выступить: настолько она хороша.

Джек вынужден был признать: он завидует девочке. А чувство это недостойное. В конце концов, у бедняжки ничего больше нет, кроме ее таланта.

«И вообще, чем я лучше Торгиль в таком случае? Жду, что все будут безоговорочно восхищаться моими стихами», — подумал он.

• Предыдущая
• 73/89
• Следующая