Влюбленный горец - Грант Донна - Страница 11

• Предыдущая
• 11/56
• Следующая

Если бы Куину каким-то образом удалось узнать это заклятие, тогда они смогли бы обратить его против Дейрдре и снова сковать всех богов. Дейрдре лишится своих Воителей, и у нее останутся только вирраны, с которыми можно будет довольно легко справиться.

Он почувствовал, как у него слипаются глаза. Надо было бы, конечно, остановить драку, но ему так хорошо рядом со спящей Маркейл, лежащей у него на плече.

Потеревшись щекой о ее макушку, Куин наткнулся на косички. Он с трудом представлял, сколько времени требуется, чтобы вот так заплести волосы, но ему нравилось, как это выглядит.

Триста лет прошло с тех пор, когда он позволял женщине дотрагиваться до себя, как это делала Маркейл. Чтобы справить плотскую нужду, он брал женщин, брал их в темноте, и они не видели его. А ему никогда не хотелось удержать их рядом.

С Маркейл все было по-другому. Но очень многое изменилось с тех пор, как Дейрдре захватила его. Теперь он мог контролировать своего бога, чего ему не удавалось добиться в течение целых столетий. Куину не терпелось рассказать об этом братьям.

Устраиваясь поудобнее, Маркейл прижалась к нему. Куин улыбнулся, наслаждаясь кратким моментом близости. Судя по рычанию, схватка Воителей началась. Скоро подземелье наполнит запах крови и смерти.

На шум объявились крысы, постоянные жители подземелья, которых привел сюда голод. Куин услышал, как одна из тварей прошмыгнула к нему в пещеру и заскреблась поблизости.

«Пошла вон! Быстро! — мысленно скомандовал Куин. — Не смей заходить сюда или приближаться ко мне или к этой женщине».

Крыса тут же кинулась прочь. Только придя в себя в донжоне у Дейрдре, Куин узнал, какой огромной силой обладает. За три века он ничего не сделал, чтобы развить свои силы или научиться использовать их.

Ему было жалко, что им очень часто руководила ярость. Во многих ситуациях он теперь поступил бы по-другому, но назад пути не было. Прошлого не воротишь, впереди только будущее.

И, как казалось, безрадостное будущее.

Куин внезапно открыл глаза. Сидящему в подземной темнице нельзя проваливаться в сон так глубоко. Что угодно могло случиться с ним или с Маркейл.

Он обнаружил, что жрица лежит почти у него в объятиях. Пока он клевал носом, ее голова, должно быть, соскользнула с его плеча.

Она спала, слегка приоткрыв рот. Волосы рассыпались по его рукам, по бедрам. Куин абсолютно честно мог заявить, что в жизни не видел такой красавицы.

В ней присутствовала чистота, мимо которой невозможно было пройти, но в ней чувствовалась и сила. Маркейл хватило ума сбежать от Данмора и вирранов и увести их от своей деревни. Благодаря ей спаслось огромное число людей. Такой шаг требовал мужества, как казалось Куину, совершенно неожиданного для женщины.

Не в силах остановиться, Куин прикоснулся к ее нежной щеке. Его рука тряслась от желания не только касаться ее, но и…

Даже понимая, что недостаточно хорош для нее, он не мог запретить себе хотеть ее, как мужчина хочет женщину. Он был готов целовать каждый дюйм ее тела.

Возбуждение захлестывало. Еще труднее было оттого, что она лежала у него на руках. Три сотни лет слишком долгий срок, он уже забыл, что это такое — ощущать хрупкость тела женщины.

Его взгляд остановился на ее губах, влекущих, соблазнительных. Они были полными, восхитительными. Он не сомневался, что вкус у них божественный и что одного поцелуя ему будет мало.

Не соображая, что делает, он наклонился к ней. И в тот момент, когда их губы почти соприкоснулись, он заставил себя остановиться. Что она подумает, если проснется от поцелуя?

Лучше себе этого не представлять. В ее огромных бирюзовых глазах было столько доверия, когда она смотрела на него, и ему совершенно не хотелось, чтобы ее взгляд переменился.

Поднеся ее локон к лицу, Куин вдохнул божественный запах. Но этого было мало, ему хотелось большего. Он опустил голову и прижался лицом к ее шее, утонул в ароматах солнца и дождя.

Он осторожно поднял голову, боясь, что она проснется. И что не проснется.

Маркейл взмахнула ресницами, и Куин сообразил, что смотрит ей прямо в глаза. Некоторое время они оба оставались без движения и не издавали ни звука.

— Я совсем не собиралась использовать вас в качестве постели.

Ее голос был едва ли громче шепота, нежного и соблазнительного.

В ответ Куин почувствовал, как у него стало тесно в паху.

— Для меня это настоящее удовольствие.

Она улыбнулась.

— Вы не остаетесь в обличье вашего бога постоянно, как другие, почему?

— Потому что Дейрдре только это и нужно. Я и так близок к тому, чтобы потерять контроль над моим богом. Если это случится, я окажусь в ее руках.

Маркейл коснулась его щеки и нахмурилась.

— Вы сильно рискуете, давая волю своему богу.

— Я делаю это ради братьев.

— А о себе вы подумали?

Он собрался покачать головой, но Маркейл приложила палец к его губам.

— Пожалуйста, не смейте говорить мне «нет». — Она села и приблизила к нему лицо. — Вы можете победить Дейрдре, несмотря на все ее уловки и хитрости. Всю жизнь я слушала множество историй о вас и ваших братьях. Вы водили ее за нос столетиями.

В ответ Куин закрыл глаза. Он не мог шевельнуться, пока она прижимала руку к его губам, но и не хотел слушать ее. Она не знала его, ничего не знала о том человеке, который обрек на бесчестье своих братьев и подверг риску осуществление их плана.

Никому не захочется знаться с таким человеком. Пусть это даже будет сам Куин.

— Вы не понимаете, о чем говорите, — наконец выдавил он из себя. — Вы не все знаете обо мне.

— Никто из нас не совершенен, Куин Маклауд. Вы должны понять это, пока не поздно.

Прежде чем он придумал, что ответить, ее не стало. Ощущение от ее прикосновения, ее тепло — все исчезло. Чувство потери навалилось на него, как будто двери рая приоткрылись лишь на те несколько мгновений, когда она лежала у него на руках.

Он открыл глаза и опять оказался в аду.

Маркейл стояла у камня с ямкой, в которую набиралась вода. Она напилась, потом ополоснула лицо.

Куин хотел подойти, но не знал, что ей сказать. Ведь не станет же он объяснять ей, что он за человек на самом деле. Она была одной из многих, кто видел в нем того, кого хотел.

Но когда она находилась рядом, само ее присутствие рождало в нем желание стать таким, каким он был в ее глазах.

Отстирав в озере тунику от крови, Лукан Маклауд растянул ее для просушки на ветвях дерева. В третий раз за последние два дня на них напали вирраны.

— Это не последняя атака, — сказал Рамзи.

Лукан посмотрел на спокойное замкнутое лицо Воителя. Рамзи был из тех, кто сначала выслушает, подумает, а потом выскажется. Поэтому, раз он заговорил, всем надо взять его слова на заметку.

Фэллон тяжело вздохнул и потер затылок.

— Конечно, будут еще. Дейрдре знает, что мы обязательно придем за Куином. Я не могу позволить моему брату сгнить в недрах горы.

Лукан перевел взгляд с брата на Ларину. Жена брата была единственной известной им женщиной-Воительницей. Ее способность становиться невидимой окажет неоценимую услугу, когда они достигнут горы Дейрдре.

С тех пор как Куин оказался в плену, Лукан не переставал беспокоиться о младшем брате. Куин всегда был безрассудным. Он позволял чувствам командовать собой, не слушая голоса разума.

Неистовство, владевшее Куином, было вполне объяснимо. Лукан не представлял, как он сумел бы пережить потерю Кары, а уж тем более — сына. Это была одна из причин, почему Кара и Ларина пили специальную настойку, чтобы не забеременеть. Пока не было известно о случаях, чтобы Воитель наградил жену ребенком, но Лукану не хотелось пускать все на самотек, пока Дейрдре жива.

Куин имел полное право ненавидеть Дейрдре, однако он так и не научился контролировать свою ярость. Проявления его гнева беспокоили Лукана больше всего.

• Предыдущая
• 11/56
• Следующая