Изумрудные объятия - Дрейк Шеннон - Страница 11

— Да, Элайна, — мягко сказал он. — Мы сочувствовали южанам и молились. И все будет хорошо.

«Нет, хорошо не будет!» — чуть было не закричала Мартиса. Война проиграна, земля поругана и залита кровью.

— Мартиса потеряла на войне мужа, — напомнила Элайна. — Он погиб, сражаясь за Конфедерацию.

— Действительно.

Брюс согласился, но не добавил ни слова, не выразил сожалений, не извинился. Мартиса снова почувствовала на себе его взгляд. Казалось, он нисколько ей не сочувствовал. Более того, казалось, даже не верил, что она потеряла на войне мужа.

Повисло неловкое молчание.

— Что ж, война окончена, — сказала Мартиса. Она отпила вина из бокала, стараясь не обращать внимания на пристальный взгляд Брюса, и улыбнулась Элайне: — Игры — это и правда звучит заманчиво. Когда-то, когда я была маленькой, я видела нечто подобное в Северной Каролине. Наверное, их устроили горцы из Шотландского нагорья, оставшиеся в Америке после революции.

— Вы бывали в детстве в Штатах? — вежливо осведомился Брюс.

Мартиса замерла, с ужасом чувствуя, что краснеет и ничего не может с этим поделать. Собрав в кулак силу воли, она заставила себя улыбнуться:

— Да. Видите ли, у моего отца был брат, который переехал в Штаты, и в тот год мы ездили к нему в гости.

Мартису спасла Элайна, сестра Брюса снова преисполнилась энтузиазма:

— Все плохое позади, правда? И восстание якобитов, и обе американских войны закончились, и теперь мы в Шотландском нагорье можем носить цвета своих кланов и играть в наши игры. Знаете, Мэри нравился килт, вы понимаете, килт в цветах Кригэна, А Брюс прекрасно играет на волынке; впрочем, если на то пошло, и дядя Питер, и Конар, и Йен тоже. Но больше всего мы отличаемся в кейбере, Лэрды Кригэна всегда побеждали в бросании кейбера.

— Бросании кейбера? — переспросила Мартиса.

— О, когда-то это было очень важно, — сказал Брюс. — Кейбер — это такой длинный шест и лэрда, который сумеет бросить его дальше всех, объявляют самым сильным. В те времена, когда горцы были известны клановой враждой и когда мы сражались с англичанами не на словах, а на мечах, нам важно было доказать нашу силу.

— Но теперь это просто забава, — сказала Элайна. — Нам нужно найти для Мартисы какие-то цвета, надо будет сделать для нее килт.

— А! — воскликнул Питер. — Мы наденем на нее килт, или мы ее завернем в килт?

— А какая разница? — полюбопытствовала Мартиса.

— Килт, девочка, это юбка, готовый предмет одежды. А когда мужчина заворачивается в килт, это значит, что он наматывает на себя кусок ткани, и из одного куска получается и юбка, и шарф, я так и буду одет. Но сейчас горцы одеваются как хотят, некоторые носят длинные шерстяные юбки, а некоторые только шарф на шею повязывают. А вам, девочка, в самом деле нужно прийти одетой в какие-то цвета. — Он посмотрел на Брюса: — Какие, как ты думаешь?

Хозяин Кригэна медленно поднес к губам бокал с вином, не сводя с Мартисы обжигающего взгляда.

— Она должна одеться в цвета Кригэнов, конечно, а как же еще. Она гостья нашего замка и сестра Мэри. Ей нужно взять вещи Мэри.

— Значит, решено! — радостно воскликнула Элайна. — И она обязательно останется у нас по крайней мере до игр.

— Да, она останется по крайней мере до игр, — повторил Брюс.

Мартиса обратила внимание, что ее он даже не спросил. По-видимому, он вообще не часто спрашивает, а просто полагает, что когда он решил для себя, чего он хочет, то все будет так, как он сказал. Но с ней такой номер не пройдет.

— Посмотрим, — сказала Мартиса, обращаясь к Элайне. — Я не уверена, что смогу пробыть у вас долго.

— Вот как? Вас где-то ждут неотложные дела? — поинтересовался Брюс, впрочем, довольно вежливо.

Мартиса не могла понять, почему в его устах любой вопрос звучит двусмысленно.

— Посмотрим, — твердо повторила она.

И снова член семьи Кригэн спас ее, вернее, спас ее гордость — в эту минуту все услышали, как распахнулись и закрылись двери парадного входа, потом гулко застучали по каменному полу шаги, и через несколько секунд в коридоре показался мужчина. Он вошел, расстегивая на ходу теплое пальто, и так же на ходу извинился.

— Прошу прощения за опоздание. Дело в том, что сегодня найти отца Мартина оказалось не так просто, — сказал он Брюсу.

Когда мужчина снял пальто, оказалось, что он похож сложением на Йена. В лице тоже было заметно сходство, только у вошедшего глаза были светлее, волосы имели рыжеватый оттенок, а сам он был, по-видимому, на несколько лет старше. Он тоже был красив, а в его взгляде, когда он улыбнулся Мартисе, чувствовалась теплота.

Брюс встал.

— Конар. — Он повернулся к Мартисе. — Леди Сент- Джеймс, позвольте вам представить моего кузена Конара, это последний из обитателей замка.

Конар обошел вокруг стола и приветствовал Мартису с приятной открытой улыбкой. Рука у него оказалась холодной, но ведь он пришел с улицы.

— Счастлив с вами познакомиться, леди Сент-Джеймс, и примите мои соболезнования.

— Спасибо. Зовите меня Мартисой, — тихо сказала она.

Конар занял свободный стул в другом конце стола. Хогарт словно инстинктивно почувствовал, что прибыл Конар, и появился через несколько секунд, чтобы обслужить опоздавшего. Мартиса с удовольствием отметила, что Конар держится со слугой свободно и непринуждённо, он поблагодарил Хогарта и снова извинился за опоздание. Отметила она с радостью и то, что от него совершенно не пахло виски, иначе он мог бы навлечь на себя гнев лэрда Кригэна. Она напомнила себе, что не додлжна защищать этих людей, они живут вместе много лет и, кажется, неплохо ладят.

— Он сказал, когда придет? — спросил Конара Брюс.

— Да, он согласился прийти завтра.

— Очень хорошо. — Брюс с улыбкой обратил свой взгляд на Мартису: — Я предполагал, что вы торопитесь поскорее нас покинуть. И был уверен, что вы бы хотели, чтобы, пока вы здесь, состоялась заупокойная служба по вашей сестре. Вот почему Комар ходил за священником. Завтра в пять часов вечера в нашей часовне внизу состоится заупокойная служба по Мэри.

— О, это… вы так внимательны, — сказала Мартиса.

— Скорее, я просто сделал как подобает, — отрывисто сказал Кригэн. — Конар, как идут дела с фламандскими торговцами шерстью?

Тон разговора за столом сменился на деловой. Мартиса вскоре поняла, что содержать замок непросто и лэрд Кригэн вовлечен во многочисленные и разнообразные деловые предприятия. Самым крупным предприятием семьи был экспорт шерсти; но они занимались и рыболовством, и держали магазин по продаже упряжи. Отчитываясь перед Брюсом об этом магазине, Йен сказал:

— В магазине дела идут плохо. Думаю, нам стоит его закрыть.

— Мы не можем это сделать. От этого магазина зависят по меньшей мере двадцать семей в поселке. Нам надо найти способ сделать его прибыльным, вот и все. — Неожиданно Брюс встал и посмотрел сверху вниз на Конара. — Если ты закончил, мы возьмем с собой бренди и продолжим в кабинете.

Конар, Йен и Питер тоже встали. Пожелав Мартисе и Элайне приятного вечера, мужчины ушли, оставив их одних.

— Ах, Мартиса, я правда очень рада, что вы приехали! — сказала Элайна.

Мартиса видела, что сестра Брюса говорит искренне.

— Тогда я тоже рада, — ответила она и улыбнулась. — Скажи, чем мы теперь займемся?

— Ну, лично я собираюсь налить себе еще шерри. — Элайна встала из-за стола и подошла к буфету, где стояла бутылка шерри. Она улыбнулась и наполнила свой бокал. — Хогарт подаст нам чай. Выпьем чаю у камина?

— Прекрасно, — согласилась Мартиса. — Только у меня есть идея получше. Давайте будем пить чай в моей комнате, и прихватим с собой еще и бутылку шерри.

Элайна пришла в восторг от этого предложения. Когда появился Хогарт, Мартиса сообщила ему, что они хотя пить чай в ее комнате. Поначалу Хогарт удивился, но увидев, что Элайна выглядит счастливой, очень обрадовался.

В своей комнате Мартиса всячески старалась разговорить Элайну, однако та показала себя истинной представительницей рода Кригэн — она ловко уходила от ответов и в свою очередь задавала много вопросов Мартисе: каково было на войне, каким был до войны Юг, о котором было сказано очень много и который очень сильно романтизировали. Мартиса пыталась отвечать на многие вопросы честно, но когда Элайна переключила свое любопытство на жизнь в Африке, Мартиса снова оказалась в затруднительном положении. Она попыталась перевести разговор на Элайну.