Красные джунгли - Брюссоло Серж - Страница 22

• Предыдущая
• 22/59
• Следующая

– Что-что? – недоверчиво переспросил Наксос.

– Я ничего не выдумываю, – отчеканила Лоба. – Если слон чихнет в твою сторону, ты забудешь, как тебя зовут, и разучишься говорить и даже ходить. Все, чему ты научился за четырнадцать лет своей жизни, улетучится в одно мгновение.

– Какой-то странный метод защиты! – удивилась Пегги.

– Напротив, – возразила Лоба, – очень разумный. При полной амнезии жертва забывает все, что умела делать, и даже не помышляет о бегстве, а потому совершенно уязвима. Слону больше не угрожает никакая опасность. Иногда он просто теряет всякий интерес к жертве и идет своей дорогой, а порой, для надежности, топчет ее ногами или съедает.

– Гениально… – вздохнула Пегги. – Чувствую, нас ожидают сплошные удовольствия.

– Я вас предупреждала, – заключила Лоба. – Никто не вынуждает вас уходить. Если хотите, можете остаться здесь, с нами.

Изрядно подавленные, трое друзей отправились спать, чтобы как следует набраться сил перед завтрашним походом.

Пегги спала уже часа два, как вдруг синий пес разбудил ее, осторожно покусывая за нос.

– Что случилось? – испуганно спросила она.

«Слушай!» – мысленно шепнул ей пес.

Девочка навострила уши. До нее донесся пронзительный звук, как будто десять мелков одновременно скрипели по школьной доске.

– Что это тебе напоминает? – спросил пес.

– Когти… когти, скребущие по стальной двери, – прошептала девочка.

– Точно. Давай-ка сходим и посмотрим, в чем дело, прежде чем трубить тревогу.

Девочка поднялась и, двигаясь на звук, углубилась в темные переходы подземного убежища. Теперь, когда привычный сумрак усугубился ночной темнотой, тоннели выглядели еще мрачнее. Ощупывая стены, разведчики наконец определили нужное направление. Скрежет раздавался все ближе и ближе. Миновав несколько пустых помещений, Пегги и ее четвероногий спутник вскоре уперлись в тупик – просторную пещеру, которую перегораживала надежно запертая стальная дверь. А за преградой что-то двигалось, пытаясь выбить дверную створку, взломать замок или сорвать петли. Что-то – или кто-то? – обладающее невероятной силой…

– Внутри находится пленник, – констатировала Пегги. – Интересно, кто там может быть…

– Лучше бы тебе никогда этого не узнать, – раздался у нее за спиной голос Лобы. – Потому что встреча станет для тебя смертельной.

Пегги Сью резко повернулась.

– Кто там заперт? – решительно спросила она. – Ты забыла сказать нам, что бункер служит еще и тюрьмой?

Лоба потупилась.

– Я солгала вам, – призналась девушка. – И напрасно. Здесь заперт мой костюм… Да, мой костюм супергероини, тот самый, который пытался распороть мне живот. Он сбежал, но я сумела поймать его, а потом заперла в пещере.

– Но зачем? Это же опасно!

Лоба смущенно переступила ногами.

– Я знаю, – вздохнула она. – Но я потратила столько трудов на то, чтобы изготовить его, что просто не могла решиться с ним расстаться. Костюм обладает непревзойденными возможностями… Даже, пожалуй, слишком выдающимися. Я хотела достичь совершенства, что и стало моей ошибкой. Лучшее – всегда враг хорошего. Стремясь к идеалу, я сшила поистине демоническое одеяние, которое превосходило всякое воображение своей свирепостью. Настоящее боевое облачение, достойное древних героев… И я не смогла с ним справиться.

– На что ты надеешься?

– Что однажды мне хватит смелости открыть дверь, войти и укротить его… Вот о чем ты должна помнить: сшитые костюмы остаются дикими, их нужно дрессировать, учить подчиняться хозяину. Иногда это очень нелегко. Если ты выберешь шкуры слишком свирепых животных, ты вряд ли когда-нибудь сможешь покорить сшитый тобой костюм. Из гордыни, из стремления к всемогуществу я допустила страшную ошибку… Мое творение оказалось сильнее меня.

Пегги испуганно покосилась на стальную дверь.

– А он… разве он не должен был уже истощить свои силы? – спросила она. – Ведь костюм заперт здесь уже давно, разве не так?

– Некоторые костюмы обладают таким запасом энергии, что проходит много лет, прежде чем они начинают уставать, – ответила Лоба. – Что же касается моего, то я подкармливаю его мелкими зверьками, которых ловлю наверху. И таким образом поддерживаю в нем силы. Я просовываю ему пищу вот через это отверстие, видишь?

Лоба указала на небольшой люк в нижней части двери.

– Я не хочу, чтобы он умер, потому и подпитываю его. Однажды, если мне удастся собраться с духом, я вступлю с ним в схватку. Вот войду в камеру и надену его… Только этот костюм позволит мне покинуть второй этаж, понимаешь? С ним я смогу преодолеть все ловушки саванны и баобабового леса… И вернусь наконец домой.

Девушка была готова заплакать. Пегги шагнула к ней, но юная воительница поспешно отвернулась.

– Идите спать, – бросила она сухо. – Завтра вы отправляетесь в путешествие, из которого, возможно, никогда не вернетесь.

На следующее утро Лоба вручила ребятам рюкзаки, наполненные сушеной едой и предметами первой необходимости, а потом проводила до опушки леса из деревьев-тигров и указала им нужное направление.

– Ну вот, – сказала она напоследок, – это все, что я могу для вас сделать. Если фортуне угодно, в один прекрасный день вы вернетесь сюда со шкурами легендарных животных, которых убьете, преодолев тысячи опасностей. Не обижайтесь, но я терпеть не могу прощаться. Мы просто разойдемся каждый в свою сторону и не станем оборачиваться.

И, подкрепив свои слова делом, девушка исчезла в зарослях лиан, направившись назад, к бункеру.

– Ну что ж, – вздохнул Наксос, – жребий брошен, и нам осталось только двигаться вперед.

Трое друзей пустились в дорогу. Из ультрафиолетовых ламп, закрепленных на потолке, струился невыносимый зной. В ближайшие часы жара, и без того почти нестерпимая, должна была только усиливаться, поэтому они шли молча, сберегая дыхание. Кроме того, все то, что Лоба успела рассказать о здешних опасностях, тоже не располагало затянуть в пути веселую песню.

Как и всякий раз, когда голова Пегги была ничем не занята, мысли ее вернулись к Себастьяну. Где-то он сейчас? По-прежнему ли питает пылкие чувства к Изи – юной колдунье, залучившей его в свои сети?

«Должна ли я простить его, если бы он сейчас вернулся? – размышляла девочка. – Забыть обо всем и вести себя так, словно ничего не произошло… Не уверена, что я на это способна. Его невольное предательство всегда будет стоять между нами, даже если мы никогда о нем не заговорим».

Чтобы утвердиться в своем решении, Пегги принялась перечислять в уме все недостатки своего бывшего возлюбленного. Он был вспыльчив, необуздан, не умел признавать своих ошибок. Но самое главное – прожив семьдесят лет под грузом заклятия, которое не давало ему физически стареть, Себастьян утратил энтузиазм и способность радоваться жизни, свойственную настоящим подросткам. С самого начала между ним и Пегги не было взаимопонимания: они воспринимали мир слишком по-разному. Постепенно девочка осознала, что Себастьян давно утратил свежесть чувств, свойственную ей самой: в душе он был уже изношен, пресыщен. То, что девочка открывала для себя впервые, ему было известно уже много лет. Разность в восприятии приводила к частым обидам и ссорам. В конце концов Пегги Сью поняла: втайне Себастьян глубоко сожалел, что не может вырасти, стать настоящим взрослым мужчиной и вести нормальную жизнь честного труженика, который каждый день ходит на работу.

«Вероятно, он вообразил себе, что Изи, будучи колдуньей, способна избавить его от заклятия, которое не дает ему стареть», – подумала девочка.

«Перестань терзаться! – вмешался в ее мысли синий пес. – Лучше смотри внимательнее по сторонам, а то еще наступишь на змею. Себастьян остался в прошлом! Он всего лишь один из юношей, которые встретятся тебе на пути. Ты слишком молода, чтобы считать его единственной любовью в своей жизни».

• Предыдущая
• 22/59
• Следующая