Волк и фея - Брюссоло Серж - Страница 18

• Предыдущая
• 18/42
• Следующая

– Ну вот, – сказал солдат, делая шаг назад. – Теперь все, желаю тебе удачи.

И он вскочил на лошадь.

Юноша упал на траву.

– Пусть божества хранят тебя! – закричал сержант и кинул ему флягу с водой. – Сегодня у тебя началась другая жизнь!

Не обращая больше внимания на осужденного, стражники поехали обратно.

Минут через десять боль, разрывавшая Колену лоб, утихла. Юноша откупорил фляжку, налил немного воды на руку и смочил рану. Собрав все силы, он встал, чтобы добраться до опушки леса. Темная ночь, окутывавшая лес, пугала его. Можно ли передвигаться там без фонаря? Он боялся идти вперед, опасаясь ловушки.

«Но и здесь оставаться нельзя, – подумал он. – Тут нечего есть, и нет ручья, чтобы напиться, разве что жевать траву и пить росу, или я умру от голода и жажды».

Действительно, на кустах не росло никаких диких плодов, да и вся растительность выглядела одинаково отталкивающе. Листья казались острыми, словно лезвия сабли, каждый стебель заканчивался колючим шипом, а цветы издавали такое зловоние, что хотелось бежать на другой конец света, зажав нос.

Колен был погружен в размышления, когда за его спиной раздался топот копыт. Он думал, что вернулись стражники, поднял голову и вздрогнул, увидев Тибо де Шато-Юрлана и Дени де Монтовера, которые смотрели на него, насмехаясь.

– А ты чего ждал, бродяга? – сказал Тибо. – Думал, мы оставим тебя в живых, при том что ты знаешь наш секрет и можешь нам навредить?

Колен хотел было крикнуть, что они опоздали и принцесса уже обо все знает, но решил промолчать.

А Дени де Монтовер уже вложил стрелу в тетиву своего лука и целился в него. Парень понял, что заговорщики решили его уничтожить. Он бросился в сторону леса в надежде, что они не осмелятся его там преследовать.

Он услышал, как завибрировала тетива, стрела просвистела в воздухе, и сильная боль пронзила его правое плечо. От удара он чуть было не потерял равновесие. Он замахал руками в воздухе, чтобы не упасть. Главное, не дать нападавшим время прицелиться второй раз. Сцепив зубы, он нырнул в сумерки Проклятого леса.

– За ним! – зарычал Тибо, недовольный, что жертва убежала. – Он всего лишь ранен! От стрелы в плече не умирают.

– Умирают, – спокойно ответил Дени, – если она отравлена. А она отравлена. Наш сборщик навоза умрет через восемь часов. От этого яда не существует противоядия.

– Ты уверен? – настаивал Тибо.

– Да, я испытал его на нескольких крестьянах. Никто не выжил. Не переживай, друг. Начиная с этой минуты Колен Манике мертв, хотя еще и ходит. А теперь пойдем, не стой. Лес опасен. Говорят, в нем живет призрак графа Бреганога.

– Оборотня?

– Именно. А я не хочу, чтобы он съел меня на обед.

Надвинув капюшоны на лоб, чтобы их никто не узнал, злодеи умчались во весь опор.

Пегги Сью и Антонен приехали на место лишь час спустя: купить запряженную повозку оказалось не так-то просто. Поняв, что они торопятся, конюхи повышали цену, так что принцессе пришлось оставить все содержимое кошелька. Напрасно они звали Колена на опушке перед Проклятым лесом. Юноша пропал. Изучив землю, синий пес заметил следы крови и осторожно их понюхал.

– Его ранили, – заявил пес. – Думаю, стрелой. От меча было бы больше крови.

– Солдаты? – простонала Пегги.

– Не знаю, – ответил пес. – Но в одном я уверен: стрела отравлена. Это особый запах. Я узнаю его среди тысячи других. Очень сильный яд.

– Яд… – пробормотала девочка, – тогда нужно поторопиться. Может, еще не поздно его спасти.

И она сделала шаг к лесу. Антонен удержал ее за руку.

– Нет! – бросил он тоном, не допускающим возражений. – Все кончено. Против яда лучников нет противоядия, а в эти леса лучше не ходить. Тебе отсюда живой не выйти. Надо уходить. У нас ничего не получилось. Теперь нужно позаботиться о твоей безопасности и отомстить за Колена. Тибо де Шато-Юрлан заплатит за свои преступления.

Колен попытался вытащить стрелу, торчащую из его спины, но ему было слишком больно, и он отказался от этой идеи. Он шел, пошатываясь, по темному лесу, натыкаясь на деревья, цепляясь за корни и падая. Он чувствовал себя очень плохо. По мере того как у него начиналась лихорадка, лицо его горело все сильнее и сильнее. Ему казалось, что волосы скоро загорятся, как солома.

Глаза его со временем привыкли к темноте, он стал лучше видеть, однако силы оставляли его. Колен никогда еще не чувствовал себя таким усталым.

Дрожа, он лег на землю. Странные картины рисовались в его мозгу. Короткие галлюцинации без начала и конца, в которых появлялись лица Анны-Софии и Тибо. Желая забыться и уснуть, он закрыл глаза. Спрятавшиеся в кустах невидимые ему животные следили за ним и облизывались.

«Они ждут, когда я перестану двигаться, чтобы прийти и разорвать меня…» – подумал Колен, не питая никаких надежд на спасение.

Обычно невосприимчивый к боли, он удивлялся своей внезапной слабости и подозревал какой-то дьявольский подвох. Простая стрела, попавшая в плечо, не могла привести его в такое состояние. Нет, вероятно, он терял сознание, потому что стрела была… отравлена!

«Тогда я пропал…» – подумал Колен, сжав кулаки.

В то же время он услышал, как во рву кто-то зашевелился, наверное, какой-нибудь зверек перебирает лапами в нетерпении вонзить в него зубы, ведь он беспомощная добыча теперь.

– Приятного аппетита! – проворчал Колен. – Надеюсь, яд отравит и тебя.

– Успокойся, – прошептал женский голос. – Съесть тебя не входит в мои планы. У тебя жар. Тебе нельзя переутомляться. Я вытащу стрелу и положу на рану компресс, который замедлит действие яда.

Колен повернул голову, чтобы разглядеть, кто обращается к нему. Он заметил странное существо в одежде из переплетенных листьев, с исцарапанными голыми ногами, чье лицо скрывала деревянная маска, размалеванная в красный цвет. «Сильва!» [10] – подумал он, испугавшись маски, страшные черты которой были словно вымазаны кровью.

Она разорвала на нем рубаху и приложила к ране таинственную жидкость. Секундой позже она вытащила стрелу, и Колен закричал.

Незнакомка понюхала наконечник стрелы, поднеся его к отверстиям в деревянной маске.

– Я не смогу больше ничего для тебя сделать, – сказала она грустно. – Это яд, и против него нет противоядия. Ты, несомненно, умрешь. Мои снадобья лишь отсрочат момент, когда ты испустишь последний вздох.

Колен понял, что странная лесная девушка делает компресс на основе мази, состоящей из размятых плодов.

– Ты должен встать, – приказала она ему. – Если будешь лежать, то привлечешь зверей. Их много, и они голодные.

– Какая разница, – вздохнул Колен, – ведь мне все равно умирать.

– Тебе решать, – проворчала незнакомка. – Снадобье, которым я смазала твою рану, продлит тебе жизнь на день или два, но если ты предпочитаешь умереть от клыков диких зверей, это твое право. Хочешь, чтобы я оставила тебя одного?

– Нет! – закричал юноша, внезапно пришедший в ужас от мысли, что умрет в одиночестве.

– Тогда пойдем, – предложила сильва. – Я подниму тебя на вершину моего дерева, трехсотлетнего дуба. Там у меня шалаш на ветвях. Это неприступное укрытие, где можно спрятаться.

Обняв умирающего за талию, она помогла ему встать.

– Как тебя зовут? – задыхаясь, спросил он. – Меня – Колен. Колен Манике.

– А меня – Дорана Деревянная Голова, – прошептала незнакомка в маске. – А теперь молчи и пойдем.

Они шли минут двадцать между деревьями, потом Дорана привязала лиану под руки раненого. Затем с помощью системы противовесов подняла Колена в воздух. Обессиленный юноша впал в беспамятство. Девушка в маске втащила его на построенную в ветвях площадку и уложила на пороге простенького шалаша. Затем она стала готовить лекарства из ягод и корней. При этом бормотала что-то непонятное.

• Предыдущая
• 18/42
• Следующая