Вирус забвения - Абоян Виталий Эдуардович - Страница 2

– Какая книга? – Лохлан искренне не понимал, что хочет от него этот человек, обещавший воду. Он искренне желал оказаться полезным, но о книге ничего не знал.

Темноволосый плотно сжал губы, глубоко вдохнул, будто намереваясь надуться, как рыба-еж, и резким движением повернул плафон лампы, снова направив свет в глаза Лохлану. Тот непроизвольно зажмурился, окончательно потеряв нить разговора.

– Я сказал дать воду ему, а не самому пить ее! – проорал знакомый голос из-за пелены яркого света.

Из ниоткуда появился пластиковый стаканчик, уткнувшись Лохлану в нос. Больше половины воды выплеснулось на лицо. Лохлан жадно облизнулся, а потом, поняв, что стакан убирать не будут, потянул зубами на себя мягкий пластиковый край и одним большим глотком втянул в себя содержимое.

– Что вы делали на площади? – Свет, бьющий в глаза, исчез, вместо него появилось узкое, худое лицо, обрамленное жиденькими темными волосами, и потный светловолосый здоровяк с бегающими глазками, остервенело трущий огромной лапищей квадратный подбородок.

– На какой площади? – спросил кто-то. Голос показался незнакомым, но Лохлан быстро понял, что говорил он сам.

– Что вы делали на площади возле Замка?

– Просматривал сообщения.

Да, он вспомнил. Теперь, когда пить уже хотелось не так сильно, Лохлан начал припоминать что-то о книге. Ведь именно о ней спрашивал этот темноволосый тип. Когда спрашивал? А впрочем, не важно. Книга действительно была. Но что Лохлан мог о ней рассказать? Этим, что прятались за ярким светом своей лампы, было видней – Лохлан уже начал догадываться, что происходит.

Он посмотрел вниз, на локтевой сгиб правой руки: там, на бледной и не очень чистой коже четко виднелась маленькая красная точка от укола. Ему ввели «открывалку», химию, сыворотку правды – называй как угодно, суть не изменится. Отвечая на вопросы, можно не думать, попытки что-либо утаить – бесполезны, мозг выдаст все, что хранится в памяти, развертывая логическую последовательность, соответствующую набору заданных вопросов. Теперь понятно, почему темноволосый смотрел так, будто читал с наноэкрана, – он и на самом деле читал. Тщательно разработанный психологами список, который должен вывести дознавателей на верный путь. Скорее всего этот темноволосый и был психологом. А потный, значит, дознаватель. А может, и нет. Похоже, у светловолосого опыта работы с «открывалкой» немного, вот и потеет – волнуется.

– Небольшая, в черной матовой обложке без надписей, – послушно отвечал на вопрос темноволосого Лохлан. Что самое интересное, для него рассказ о таинственной книге, которой интересовались эти совсем непростые господа, тоже был новостью – ни о какой книге он ничего не помнил. Но сомнений быть не могло, раз рассказывал, значит, знал, – бумажная.

Темноволосый изменил своей привычке не мигая смотреть прямо в глаза Лохлану, и повернул голову, бросив недоуменный взгляд на здоровяка.

– Кто автор этой книги? – Темноволосый немного запинался.

И глаза его выглядели как-то иначе, чем до того, – он перестал читать, это был экспромт. И, надо сказать, не самый удачный.

– Не знаю, – честно ответил Лохлан и почувствовал, как логическая цепочка, выстроенная в его голове серией «правильных» вопросов, начинает медленно, но неотвратимо рушиться: он снова не понимал, о какой книге идет речь. А ведь придется понять, эти господа так просто от него не отстанут.

Нет, Лохлан особенно не рвался уйти отсюда. Тем более, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что отсюда у него только один путь – на небеса. Или в небытие. Это кто чему больше верит. Но пока ему здесь даже отчасти нравилось. Нет, Лохлан не был извращенцем – разбитый рот (как били, он не помнил, но били, судя по всему, не так давно, потому что губы еще не очень хорошо слушались), пристегнутые наручниками руки, какая-то химическая дрянь в крови, которая выворачивала мозги наизнанку, – ничего из вышеприведенного списка не доставляло Лохлану удовольствия. Но здесь было тепло, здесь было электричество, и это означало только одно – в этом месте можно жить намного лучше, чем он жил раньше.

А вопрос его дальнейшего будущего… Лохлан во многом был человеком несведущим, но совершенно точно знал одно: если ты кому-то нужен, если можешь принести пользу, убивать тебя не будут. Так что ничего не остается, как попытаться понять самому, о какой книге идет речь. Куда она делась. И как сделать так, чтобы эти господа искали ее как можно дольше, не переставая остро нуждаться в услугах Лохлана.

Но чтобы понять, что привело к такому финалу, нужно вспомнить, с чего все начиналось. Уроки истории, так сказать…

Провал открылся сам собой – подошва ботинка соскользнула в подмокшей грязи и, скатившись с невысокого пригорка, провалилась в небольшую, сантиметров сорок в диаметре, нору. Первым делом Лохлан так и подумал, что дыру в земле вырыла какая-нибудь опасная шерстистая тварь, одна из тех, что, по слухам, водились на Пустыре в изобилии. Но, резко ухнув в вязкую липкую грязь до колена, нога уперлась во что-то твердое, по всем признакам похожее на бетон.

Нож, измазанный в быстро подсыхающей крови, Лохлан Флетт аккуратно вытер об одежду убитого. Странный тип. Лохлан следил за ним несколько часов, выжидая, когда подвернется удачный момент, а человек сам решил все проблемы. Несчастный пробирался какими-то трущобами, вокруг была такая гниль, что Лохлан уже задумывался, не бросить ли это дело. Но когда вдруг из чахлых кустов показалась Гарри Лодер Роуд, которую тот тип уверенно пересек, даже не глянув по сторонам, стало ясно, что он просто нарывается на неприятности.

Этот район Эдинбурга пользовался дурной славой давно, еще до всех событий, превративших мир в большую помойку. Оно и не мудрено – за Гарри Лодер Роуд, точнее, за невысокой и теперь давно не стриженной полосой плотного колючего кустарника на той стороне широкой улицы, начиналась территория корпорации Мутабор. Место, которое люди в здравом уме обходили стороной.

После того как Мутабор разгромили тритоны Сорок Два, а сами храмовники куда-то исчезли, территория опустела, но здесь не рисковали селиться даже самые опустившиеся бродяги. Поговаривали, что до сих пор в развалинах лабораторий храмовников сохранились какие-то страшные мутагены, превращающие людей в совершенно неописуемых монстров. Лохлан, как и многие, не верил в эти россказни, но на Пустырь не ходил. Если бы кто-нибудь спросил, боится ли он появляться там, Лохлан с уверенностью ответил бы, что нет. Просто у него на земле исчезнувших храмовников не было никаких дел. Равно как не нашлось бы дел на той стороне Гарри Лодер Роуд и у остальных жителей Анклава.

А вот сегодня дела появились – его подопечный, ни секунды не сомневаясь, рванул на Пустырь.

Этот клиент не понравился Лохлану с самого начала. Невысокий, весь какой-то нескладный, в грязном темно-сером плаще, в который он кутался, как новорожденный в пеленки. Он вел себя подозрительно и даже вызывающе. Дважды подходил к Лохлану в булочной «У Креппи», заглядывал в лицо, как будто даже пытался заговорить. Только Лохлану совершенно не было нужды, чтобы кто-нибудь потом вспомнил, что видел их вместе. Порядка в Эдинбурге не было давно, но следить за ним пытались все кому не лень. И у кого все еще имелись патроны. Так что совершенно не стоило в сложившейся ситуации привлекать к себе внимание.

Тип в грязном плаще купил небольшую булку, свежую, с отрубями, расплатившись наличными. Повертел, с интересом рассматривая ее, будто видел хлеб впервые, но есть не стал, спрятал под плащом.

То, что это тот самый клиент, Лохлан понял, как только увидел его. Слишком уж необычный вид, ошибиться сложно. И место заказчик указал именно это – в переулке возле булочной «У Креппи». Лохлан ведь в лавку не за булками пошел. И листок на месте, там так и сказано, черным по белому, отпечатано на качественной белой бумаге. Понятно, заказчик – человек не бедный, у него проблем с бумагой, надо думать, нет. Вот непонятно только, чем ему перешел дорогу этот пришибленный. С булкой под плащом.