Патент АВ - Лагин Лазарь Иосифович - Страница 33

• Предыдущая
• 33/75
• Следующая

Попф продолжал:

— Я продам эликсир лишь в том случае, если в договоре будет оговорено, что продажная цена ампулы будет выше себестоимости не больше чем на двадцать процентов… Я хочу, чтобы она была доступна любому бедняку…

— Но… — встрепенулся было господин Цфардейа.

— Разрешите мне высказать мою мысль до конца, — сказал Попф. — Это еще не все. Реклама эликсира должна быть развернута компанией не позже, чем через две недели после заключения нашего договора.

— Но позвольте!.. — Господин Цфардейа столь стремительно вскочил на ноги, что пепел с его сигары отломился и серебристым хрупким столбиком упал на пол. — Мне кажется…

— Нет, это мне кажется, господин Цфардейа, что вы решили во что бы то ни стало помешать мне закончить мысль! — вспылил доктор Попф. — Я уже говорил вам, что я совсем не деловой человек и что мне очень трудно вести такого рода собеседования!

Господин Синдирак Цфардейа извинился и снова опустился в кресло. Теперь он все больше убеждался, что доктор Попф действительно не деловой человек, но это, как ни странно, не только не облегчает положения, а, наоборот, может привести к весьма серьезным затруднениям.

— И последние два пункта, — сказал ему доктор Попф: — Производство и распространение эликсира должны быть налажены в кратчайший срок и не должны ограничиваться в своем объеме ничем, кроме реальных размеров спроса. Это первое. А второе — я должен быть обязательно введен в состав совета директоров вновь организуемого общества, чтобы иметь возможность наблюдать за точным выполнением всех этих условий. Я кончил.

Он откинулся на спинку кресла и приготовился слушать, но господин Синдирак Цфардейа заговорил не сразу. Он не был подготовлен к требованиям такого рода. Он привык за годы своей работы в «Тормозе» с первого взгляда примечать, с каким человеком он имеет дело: с деловым или неделовым. В зависимости от этого он назначал более высокую или менее значительную сумму. Деловые изобретатели дольше торговались, неделовые всегда оставляли на душе у господина Цфардейа неприятный осадок. Они легче соглашались на предложенную им цифру, и ему каждый раз после этого казалось, что он попал с ними впросак, что можно было уплатить им еще меньше.

Но то, что требовал доктор Попф, оказалось такой диковинной смесью наивности и деловитости, что господин Цфардейа попросту стал в тупик. Не говорить же, на самом деле, этому нелепому доктору, что акционерное общество «Тормоз» скупает изобретения вовсе не обязательно для того, чтобы применять их в жизни!

Он попробовал объяснить Попфу, что ни одна уважающая себя фирма не может пойти на включение в договор пунктов, подобных тем, которые упомянул глубокоуважаемый доктор, потому что промышленность и рынок — это совсем не такая простая штука, и что трудно заранее сказать, когда выгодней всего приступить к производству и продаже его замечательного эликсира.

— Для потребителей мой эликсир всегда выгоден, — прервал его Попф.

— Но, дорогой доктор, — пытался растолковать ему господин Цфардейа, — я просил бы вас учесть, что любая фирма прежде всего вынуждена заботиться о своих интересах, а уже потом об интересах потребителей. Есть такая серьезная вещь — конъюнктура. Иногда она благоприятна, иногда неблагоприятна. Это известно всякому деловому человеку.

— Я и не пытаюсь быть деловым человеком! — вызывающе перебил его доктор Попф. — Я человек науки, и я хочу, чтобы мое изобретение как можно скорее было претворено в жизнь.

— Мне кажется, — несколько опешил господин Цфардейа, — что если ученый действительно хочет продать свое изобретение…

— Прежде всего я хочу, чтобы оно было претворено в жизнь!..

— Если говорить о сумме…

— О сумме потом, о сумме мы поговорим в последнюю очередь.

— Мне очень жаль, сударь, — сказал Синдирак Цфардейа, — но боюсь, что ваши требования окажутся неприемлемыми для нашей фирмы.

Он сделал вид, будто собирается встать, но на Попфа его жест не произвел никакого впечатления, и представитель акционерного общества «Тормоз» остался сидеть. Нужно было временно перейти на другую тему, чтобы собраться с мыслями. Однако ничего путного в голову не приходило, и он, отложив в сторону недокуренную сигару, извлек новую и принялся ее раскуривать.

А Попф теперь уже совершенно отчетливо понял, что если он не оговорит в договоре своих требований, то акционерное общество «Тормоз» не будет спешить с реализацией его изобретения, а будет выжидать, пока наступит благоприятная конъюнктура. А когда эта чертова конъюнктура наступит и наступит ли она вообще? Это собирались решать без его участия, и он на это никак не мог согласиться. Он хотел, чтобы люди получили дешевую говядину, свинину, баранину, молоко, масло, шерсть, кожу и множество всяких других продуктов, вне зависимости от того, когда в «Тормозе» решат, что настала наконец пора налаживать производство и распространение эликсира.

Он не стал дожидаться, пока господин Цфардейа покончит с раскуриванием сигары. Он сказал:

— Имейте в виду, сударь, что я буду до конца настаивать на своих требованиях.

Господин Цфардейа сказал:

— Я лишь представитель фирмы. Такие вопросы может решить только совет директоров. С вашего позволения, я хотел бы связаться с моим шефом по телефону, с тем, чтобы еще этим вечером снова встретиться с вами. Кстати, не укажете ли вы мне номер, за которым запатентован ваш чудесный эликсир?

— Он еще не запатентован, — простодушно ответил Попф. — Вот проведу здесь первые массовые инъекции, потом съезжу в Бюро патентов. А против вторичной встречи с вами не возражаю. Только учтите, что мои требования окончательны. Спор может идти только о денежной стороне договора. Так вы своему шефу и скажите.

Весть, что эликсир до сих пор еще не запатентован, окончательно убедила господина Синдирака Цфардейа, что он имеет дело с более чем непрактичным человеком. Но он и виду не подал, какое значение он придал словам доктора Попфа. Тем более что у него тут же возник новый план действий, о котором нужно было как можно скорее доложить своему начальнику. Он откланялся и побежал на междугородную телефонную станцию.

При первом же известии об эликсире бакбукского врача Попфа в акционерном обществе «Тормоз» поняли, что это изобретение исключительного значения. Речь шла о подлинной революции в животноводстве и всех связанных с ним отраслях промышленности и торговли.

Подумать только — поросята, телята, ягнята вырастали до размеров взрослой особи в семьдесят с лишним раз быстрее обычного!

Трудно было сразу подсчитать, насколько получавшаяся при этом гигантская экономия на кормах и обслуживающем персонале удешевляла мясо, шерсть, кожу, молочные продукты. Но и без подсчетов было ясно, что речь идет о головокружительном снижении стоимости насущнейших продуктов питания, предметов одежды, обуви и великого множества других товаров массового потребления. Создавались необозримые возможности роста поголовья скота. Сказочно подешевевшая шерсть и кожа должны были в год-два вытеснить из обихода большинство бумажных тканей, почти всю некожаную обувь, кроме некоторых сортов легкой, летней, привести к бурному росту шерстяной и кожевенно-обувной промышленности за счет катастрофического падения производства в хлопчатобумажной и в ряде других отраслей. А это тотчас же должно было сказаться на банках, которые их финансируют, произвести переворот в молочной, мясной и консервной промышленности, подсечь под самый корень маргариновые и многие другие тресты, выпускающие продукты для бедняков.

Директора акционерного общества «Тормоз» уже предвкушали, как будут молить о пощаде мясные, молочные, консервные, кожевенные, хлопковые, текстильные короли Аржантейи, а потом и всего капиталистического мира, как запищат прижатые к стене финансовые бароны, как все они покорно понесут в стальные сейфы «Тормоза» выкуп, сколько угодно миллионов кентавров выкупа, лишь бы не были выпущены на рынок маленькие ампулы эликсира, несущие возможность сытой, обеспеченной жизни огромному большинству народа Аржантейи и всего мира.

• Предыдущая
• 33/75
• Следующая