Ледяная Королева (Трилогия) - Ахмедова Майя Саидовна - Страница 143

• Предыдущая
• 143/225
• Следующая

До моего шатра доехали, не проронив ни слова. Дуэлянты молча сдали меня с рук на руки ахнувшей Тиальсе, молча выслушали гневный монолог моей помощницы по поводу недоразвитости мужчин вообще (невзирая на происхождение и занимаемую должность) и их дурацкого поведения в частности, молча проглотили совет сбросить избыток энергии, с разбегу побившись лбом о ближайшую сосну потолще, и так же молча разъехались. Мне тоже попало по первое число. Что за глупости — пластать себя из-за мужиков?! С них что возьмешь: сила есть — ума не надо, а я-то каким, спрашивается, местом думала?!! Стоило на час уйти, как я успела накуролесить… Все, теперь, отлучаясь даже по нужде, будет связывать меня по рукам и ногам и тройную охрану выставит. И Линга хороша! Нет чтобы вразумить малолетнюю подопечную, у которой от переживаний крыша поехала далеко и досрочно, так она еще и глупости творить помогает, фигов телохранитель!..

Я, лежа на постели в уже обработанном, перевязанном виде и с примочками на саднящих глазах, невольно улыбалась, вслушиваясь в эту воркотню. Потом, чтобы успокоить разбушевавшуюся Тиальсу, пришлось клятвенно пообещать, что впредь буду осмотрительнее, на том и помирились.

Через час мне стало худо. Что именно было тому виной — нервное перенапряжение последних дней или просто эти чертовы хлысты смазывались какой-нибудь пакостью, — не знаю. Только рана воспалилась и противно саднила, а меня знобило и трясло, бросало то в жар, то в холод, ломило все кости, тянуло мышцы, кружилась голова и периодически накатывала жуткая тошнота. Обеспокоенная Тиальса выставила вон заглянувших проведать меня Халисса и Сотреса, потом, не рискуя оставить раненую в одиночестве, послала крутившегося неподалеку Ворха за сестричками-знахарками, но его самого уже обратно не впустила.

Три моих ангела-хранителя, выставив четвертого дозорным у входа, хлопотали вокруг меня до поздней ночи, не обращая внимания на слабые протесты и заверения, что ничего страшного не происходит. В конце концов, после восьмой перевязки, донельзя упившись всевозможными настоями и отварами, я впала в странное состояние — вроде бы задремала, благо и впрямь стало легче, но продолжала видеть происходящее в шатре и снаружи как бы со стороны. Только вот что из увиденного случилось на самом деле, а что было всего лишь моим горячечным бредом, не смогу сказать наверняка даже под пытками…

Некоторое время волк еще сидел снаружи у входа, прислушиваясь к тому, что творилось внутри, потом встал, нерешительно потоптался и, в очередной раз наткнувшись на непреклонный взгляд Линги, двинулся прочь, оглядываясь через каждую пару шагов. Одновременно по другой тропинке к моему персональному лазарету твердым шагом приблизился сын вождя, помедлил и все-таки вошел, сопровождаемый надхой. Это видел принц, который выглянул из своего шатра, но замешкался на пороге, наблюдая, как за Призраком опускается входной полог, а потом и вовсе передумал, вернулся и сел у стола, глядя в одну точку.

Ворх, зашедший следом, опустился на шкуры у костра и о чем-то спросил. Дин, помедлив, ответил — коротко и не глядя на собеседника. Серые глаза недовольно сощурились, волк покрутил головой и снова что-то произнес. Принц устало потер лицо ладонями, невольно поморщился, задев подбитую челюсть, и отрицательно качнул головой. Судя по выражению физиономии, ответ волку понравился еще меньше, чем предыдущий, и, произнося следующую фразу, он только что не скалился во всю ширь. Дин обернулся, и несколько долгих секунд они пронизывали друг друга тяжелым взглядом, пока принц, поиграв желваками на скулах, не отчеканил короткую, но, по всей видимости, очень емкую фразу.

Волк только покачал серой ушастой головой, встал и пошел к выходу. На пороге он обернулся и выдал напоследок нечто здорово задевшее Дина за живое — он резким движением отвернулся, отчего серебряные пряди разметались по широким плечам, а потом и вовсе уронил голову на сложенные поверх столешницы руки. Ворх молча выскользнул из шатра и растворился в ночной мгле.

Попытка Тарглана прорваться к ложу, на котором в жестокой лихорадке тряслась моя многострадальная телесная оболочка, не увенчалась успехом. Его не пустили дальше порога три верные подруги, решительно встав грудью на пути. Призрак сначала молча внимал речам целительниц, глядя поверх их голов на мое полыхающее лицо, потом негромко спросил о чем-то. Тиальса отрицательно качнула головой. Сын вождя в упор посмотрел на нее, перевел взгляд на сидящую у меня в изголовье Парящую Рысь. Какое-то время они вели безмолвный диалог, затем Линга сощурила мерцающие в полумраке изумрудные глаза, оглядела с головы до ног фигуру неподвижно стоящего мужчины и медленно кивнула. Тарглан с глубоким вздохом развернулся и вышел, а я отключилась окончательно.

ЦЫПЛЯТ СЧИТАЮТ ПО ВЕСНЕ

Ты скажешь: эта жизнь — одно мгновенье.

Ее цени, в ней черпай вдохновенье.

Как проведешь ее, так и пройдет,

Не забывай: она — твое творенье.

Омар Хайям ^[12]

Часть первая

ВОСКРЕШЕНИЕ И ПОГРУЖЕНИЯ

ГЛАВА 1

Я встала с широкого пня, на котором добрых полчаса изображала сидячую статую, чтобы не спугнуть забавных пташек, напоминавших наших поползней, только более длиннохвостых и с продолговатыми черными пестринками по красноватой грудке и пепельной спинке. После долгих уговоров они отважились присесть на мою ладонь и угоститься крошками сухарей и семечками, а я, почти не дыша, улыбалась, наблюдая потешную возню пернатой четверки.

Мне давно попала на сенсоры эта шумная мини-стайка, следовавшая за нашим отрядом уже вторую неделю, но до сего дня так близко к себе они меня еще не подпускали, хотя угощение, рассыпанное вблизи шатра, истребляли охотно и добросовестно. И вот наконец-то удалось добиться первых признаков доверия с их стороны, что доставило мне море невинной радости.

Я проводила взглядом удаляющуюся компанию весело щебечущих пичуг, отряхнула руки, поправила капюшон и мысленно позвала надху, которая умудрилась, находясь в двух шагах, спрятаться так, что расшифровать ее можно было только с помощью скрытого зрения. Пушистая громадина возникла за спиной совершенно неслышно, со вкусом встряхнулась несколько раз подряд и подтолкнула меня плечом. Я послушно зашагала следом вдоль опушки заснеженного леса, машинально комкая зачерпнутый горстью снег и формируя тугой круглый «снаряд», а потом недолго думая запустила им в густую крону росшей неподалеку ели, вызвав небольшую лавину.

Искрящаяся на солнце мелкая снежная пыль клубилась в морозном воздухе, медленно оседая на ветвях ближних низкорослых елочек. От рассеянного созерцания меня оторвал знакомый голос:

— Спрашивать, как далеко ты послала положенную по штату охрану, конечно же не стоит?

Я, не оборачиваясь, пожала плечами, потом все-таки соизволила ответить:

— Мы не собирались выходить за пределы внешних дозоров.

— И все же…

— И со мной Линга. Благодарю за чуткость и заботу, мой принц, но не стоит беспокоиться — это всего лишь небольшая прогулка почти по территории лагеря.

— Вот именно, что «почти».

Дин уже стоял рядом, держа коня в поводу. Буран всхрапнул, приветливо потерся мордой о мое плечо и громко принюхался к карману, в котором обычно лежали сухари, недвусмысленно давая понять, что не прочь угоститься.

— Что-нибудь случилось? — Я неторопливо расчесывала пальцами длинную челку вкусно хрупающего жеребца.

— Нет.

— Чем же тогда наш предводитель обеспокоен до такой степени, что не в состоянии дождаться моего добровольного возвращения?

— Не обеспокоен, — принц упорно не обращал внимания на откровенную насмешку в моем голосе, — просто хотел напомнить, что сегодня нам понадобится твоя помощь. Вечером на совете будут новые люди.

• Предыдущая
• 143/225
• Следующая