Ледяная Королева (Трилогия) - Ахмедова Майя Саидовна - Страница 24

• Предыдущая
• 24/225
• Следующая

Основательно поломав голову и прикинув наши общие возможности, я составила подходящую диету, чтобы как можно быстрее восстановить этот кусаный, ломаный, почти обескровленный, травленый, штопаный, однажды почти умиравший, но все-таки выживший организм. Скажу честно: старалась как для себя, чтобы эта, как выразился Ворх, «едьба», получалась не только полезной, но и вкусной. Хотя, конечно, учесть разницу в пристрастиях удавалось далеко не всегда…

«Зубастики», после долгих колебаний уступив моим настойчивым просьбам, еще раз наведались к людям и доставили четыре больших круга замороженного молока, из которого шушки делали потрясающую простоквашу, коей жертва неудачного покушения пичкалась поистине с убойной регулярностью. Волк вначале отнесся к этой затее скептически, заявив, что принц молока не любит и есть эту «белую жуть» не станет, но получил в ответ мое коронное высказывание: «Не учи грузчика материться! Куда он денется — с подводной лодки-то!» — и, недоверчиво хмыкая, притих в углу. И в самом деле: Дин, обреченно покосившись на мою непреклонную физиономию, мужественно потреблял все, что дают, и в указанном количестве, разве что на добавку мы не скупились. Отвертеться ему не удавалось, ведь я еще некоторое время продолжала лично кормить его с ложечки, да и после неотступно стояла над душой, так что насчет сжульничать не стоило и заводиться…

Впрочем, не все было настолько уж страшно — на такой диете я бы и сама не отказалась посидеть. Если даже не вспоминать о кулинарном гении Гисы, которая даже вареные сапожные подметки, печально известные со времен «золотой лихорадки», наверняка превратила бы в неописуемый шедевр, наше меню вовсе не оставляло желать лучшего. Больше всего хлопот по этому поводу перепало «зубастикам». Со спины дракона почти не снималась причудливая конструкция из широких кожаных ремней, позволявшая удержаться на нем во время полета всем желающим, чаще всего волку. И о похождениях этого дуэта по-хорошему следовало бы сложить отдельную сагу…

Так, например, они наловчились добывать крупные корявые луковицы какого-то местного растения вроде наших саранок. Дракон высматривал в лесу подходящую полянку, дыханием вытаивал из-под снега пятачок дернистой почвы и вспахивал ее гранеными когтями, а на долю Ворха приходилась более тонкая работа — сбор и упаковка ценной добычи. В бело-желтую волокнистую сладковатую мякоть шушки добавляли сушеные фрукты или ягоды, запас которых, казалось, был неисчерпаем, и получалось блюдо из категории «за уши не оттянешь».

Однажды во время очередной вылазки охотникам подвернулась мирно спящая в заснеженном дупле ядовитая змея толщиной с мою руку. Ворх ее быстро придушил, а я растерялась не на шутку, получив такой трофей, и обратилась за помощью к шушкам, благо к тому времени успела с горем пополам освоить их странный шелестяще-шуршащий язык. Гиса взялась меня наставлять, и к вечеру мы совместными усилиями состряпали мазь на змеином яде с травами, которой стали натирать руку принца, все еще не поддающуюся лечению. А увесистую тушку (в смысле — рептилию) шушки с аппетитом съели в жареном виде. Меня они тоже пытались накормить этой экзотикой, и я отважилась-таки попробовать кусочек. Вопреки ожиданиям угощение оказалось очень даже ничего, но все же не настолько, чтобы перейти на такие блюда окончательно и бесповоротно…

В другой раз наши добытчики во время поисков достойного для охоты объекта наткнулись на вековой кедр, сплошь обвешанный шишками небывалых размеров, — и к повседневным звукам надолго добавились постукивание камешков и хруст скорлупы. Я сама вволю отвела душу (всегда была неравнодушна к орехам!), а уж наш болящий смесь толченых ядрышек с клюквой, медом и лечебными корешками употреблял большой ложкой в любое время дня и ночи без особых уговоров.

Не обходилось и без курьезов, причем небезопасных. Случилась как-то беспрецедентная непруха: в скитаниях по ближним и дальним охотничьим угодьям прошел «цельный день, а удачи хоть бы тень» — окрестные леса будто вымерли. Охотнички приуныли, но сдаваться не собирались, понимая всю ответственность возложенной на них задачи. Почесав затылок и прилегающие к нему места, вплоть до поясницы и дальше, они решились на рискованное мероприятие, а именно — добыть медведя из обнаруженной в процессе рысканий берлоги. В общем-то шансы на беспроблемный вариант у них были очень даже приличные, только вот никто не учел того, что в последние годы здешние медведи, дабы пережить суровую зиму, повадились для большего удобства собираться большими группами в одной берлоге…

Я даже не стала устраивать им «досмотр» — обошлась воображением, чтобы воочию представить эту картину: темный зев разворошенной берлоги, клубы пара в сумеречном уже воздухе и возмущенный рев толпы разбуженных не вовремя разнокалиберных косолапых засонь, спешно покидающих свое убежище, задымленное непрошеными гостями!.. Деталей дальнейшей «потехи» я предпочла не знать, мне вполне хватило изучения и латания ссадин, укусов, глубоких царапин и совместимых с жизнью рваных ран, в большом количестве украшавших доблестных снабженцев.

Таким вот образом я «развлекалась» почти полночи, попутно слушая красочное описание происходящего потом действа. Главной трудностью для наших «зубастиков» было не наделать лишних трупов, поскольку истреблять живые существа без необходимости не позволяла гражданская совесть, а вернуться с пустыми руками — чувство долга, да и жить почему-то хотелось, причем как можно более здоровыми. Вот и пришлось им покрутиться и попотеть: пока дракон с помощью огня и хвоста держал на безопасном расстоянии наступавших со всех сторон медведей, волк высмотрел и оттеснил в сторону подходящий экземпляр, которого потом гуманно прикончили одним ударом. Остальное, что называется, дело техники…

Дин, слушая излияния Ворха, лишь головой покачал. Я же не сдержалась и выдала им — в своей обычной манере — исчерпывающий расклад по ситуации с полным «разбором полетов» (крутя пальцем у виска и загибая остальные при перечислении допущенных ошибок и последствий, причем своих рук не хватило, пришлось прибегнуть к помощи суетящихся рядом шушек). Волк надулся и язвительно предложил мне в следующий раз присоединиться к ним и «научить уму-разуму на личном примере, чтоб дошло быстрее», на что я с энтузиазмом согласилась, жестом остановив открывшего было рот принца. В самом деле, я, может, и не умею плеваться огнем и вынюхивать следы, но уж на то, чтобы сначала проверить количество зубастых пастей, в которые предстоит сунуть голову, моей соображалки все-таки хватило бы!.. Неизвестно, сколько бы мы еще препирались, только Дин быстро прекратил это безобразие, сказав своим возмущенно пыхтящим друзьям пару фраз на каком-то неудобоваримом языке. На мою же долю достался настолько укоризненный и просящий взгляд, что я опомнилась и притихла — до следующего раза.

Довелось мне и удивиться, почти до потери дара речи, когда наши добытчики притянули чью-то сеть, битком набитую крупной рыбой. Прикинув по карте расстояние до ближайшего поселения, жители которого могли бы заниматься подобным промыслом, я только присвистнула и не стала ругать «зубастиков» за грабеж. Только велела отнести опустошенную снасть на прежнее место и пригрозила, что присмотрю за ними лично и пристально, так что, думаю, «хоронить» ее в дальнем сугробе они все-таки не стали. Зато четыре дня подряд мы отводили душу как только могли, поскольку нам успела основательно поднадоесть сушеная рыбья мелочь, водившаяся в здешних небольших ручьях и заготовленная хозяйственными шушками на зиму. Доставленные же издалека метровые рыбины чем-то напоминали стерлядь, хотя на пестрой коже не было и следа каких-либо щитков или чешуи, а темно-розовая мякоть оказалась нежной и очень вкусной независимо от способа готовки.

Хитом охотничьего сезона стал с трудом добытый объект размером с кабачок-переросток, ребристый, упругий и ворсистый. Я — после долгого разглядывания издали — с опаской ткнула в него пальцем и чуть не осталась пожизненной заикой, когда эта, с позволения сказать, «редкая добыча» начала медленно от меня уползать, как гусеница, меняя цвет с буро-коричневого на сердито-бордовый. Серый хищник, подвергнутый допросу с пристрастием, поведал, что эта живность называется «зимний гриб», живет под корнями некоторых старых деревьев, считается деликатесом, а отвар из него обладает многими целебными свойствами, особенно если мешать с клюквенным соком.

• Предыдущая
• 24/225
• Следующая