Ледяная Королева (Трилогия) - Ахмедова Майя Саидовна - Страница 96

• Предыдущая
• 96/225
• Следующая

— Ты еще и думать умеешь?

— Иногда получается. Подвинься! — Дин ловко перебрался ко мне и сел рядом, свесив босые ноги. — О чем же вы тут шушукались?

Он протянул руку. Бабочка шевельнулась, переступила цепкими лапками, подумала и решительно взобралась на подставленный палец. Теперь она разглядывала принца.

— Знаешь, — задумчиво изрек Дин, переводя взгляд на меня, — а ведь вы с ней здорово похожи!

Я удивленно вскинула брови:

— Формой усов, количеством ног или цветом крыльев?!

Принц продолжал развивать мысль, почти касаясь кончиками пальцев нежного пушка на тельце насекомого:

— Смотри, это помогает спрятаться…

Бабочка, словно понимая, о чем речь, повернулась ко мне боком. Мелкоструйчатый рисунок верхней пары крылышек сочетал черный, фиолетовый, серый и оливковый цвета под стать коре дерева, служившего нам насестом.

— …а рисунок на нижних крыльях — напугать врага.

И впрямь — на изумрудно-золотистом фоне грозно хмурились оранжево-коричневые с вертикальными зрачками глаза, окруженные последовательно белыми, голубыми и черными кольцами.

— И то и другое постоянно переливается. — Дин медленно поворачивал кисть, заставляя бабочку перебираться с пальца на палец.

В зависимости от того, каким боком она оказывалась к нам, цвета менялись: изумрудный — на желто-розовый, коричневый — на васильковый, черный — на бордовый, оливковый — на бледно-голубой, и так до бесконечности.

— И каково же это чудо природы на самом деле? — Проявленный мною интерес был совершенно искренним: уж коли у меня с ней много общего… Впрочем, я с детства была неравнодушна к божьим тварям.

— И агрессия, и беззащитность — всего только маски. Во-первых, эти бабочки отличаются завидным постоянством в своих привязанностях и хранят верность лишь одной разновидности деревьев, очень редкой в наших краях, — Дин провел свободной рукой по бархатистой коре ствола, — а во-вторых, она вовсе не так безобидна, как может показаться на первый взгляд.

Он легонько подул на успокоившееся было насекомое. Длинные полупрозрачные пушинки, покрывавшие темное тельце, заколебались, и на конце стройного брюшка стали различимы три тонких, острых даже на вид шипа.

— Они могут удлиняться и прокалывают любую кожу, кроме драконьей, а яд смертелен для человека.

Я присвистнула, глядя с невольной опаской на хрупкое существо, слабо мерцавшее в лунном свете.

— И ты так спокойно подставляешь свою руку?!

— От меня не исходит угроза, и она прекрасно это чувствует. К тому же, перед тем как ужалить, эти бабочки всегда предупреждают — издают что-то вроде скрежета и резко взмахивают крыльями.

— Но ведь за это время она может успеть погибнуть!

— Обычно благородные порывы наказуемы, потому и нечасто наблюдаются. И по той же причине такие красавицы очень редки даже на своей родине…

Раритету надоело маршировать вверх-вниз по пальцам. Он вспорхнул, немного покружил над нашими головами, подкрепил силы на ближайшем цветке и присоединился к своим сородичам, все еще танцующим в потоке лунного сияния. Я машинально проводила взглядом яркий мерцающий блик.

— Надеюсь, ты не собираешься коротать на этой ветке всю ночь? — Голос Дина вернул меня к действительности.

— Зря надеешься! — хмыкнула я, потягиваясь. — Во мне как раз проснулся голос предков. А что, предлагаешь свою компанию?

— Предлагаю спуститься. Ты как предпочитаешь — интересно или быстро?

Я с подозрением воззрилась на лукаво усмехающегося принца, потом перевела взгляд вниз. Н-да, если сорвешься, лететь метров двадцать, не меньше.

— Насчет «интересно» я даже спрашивать боюсь, а «быстро» — это никакой страховки плюс дружеская подножка на счет «раз!»? — невинно поинтересовалась я.

Дин почесал мизинцем бровь:

— Вообще-то у меня было другое на уме, но мысль интересная! Так как?

— А медленно и спокойно никак нельзя?

— Можно попробовать, — кивнул он, вставая и осматриваясь, — но так намного забавнее. Хватайся… да не за лиану, за меня!

Я, отбросив колебания, обвилась вокруг него на зависть любому вьюнку, с трудом поборов соблазн вцепиться еще и зубами. Дин одобрительно кивнул и, задорно гикнув, достал в прыжке мирно покачивающийся невдалеке побег лианы, сплошь украшенный султанчиками кудрявых мелких листиков. Мое сердце, испуганно екнув, спешно ретировалось куда-то в область пяток, видимо решив, что так падать хоть немного, да ниже, а глаза с восторгом впитывали картину стремительно несущихся навстречу переплетенных ветвей, покрытых буйной зеленью листвы и гроздьями цветков самых нежных расцветок, из которых суматошно разлетались в разные стороны стайки пестрых бабочек и звонкоголосых пичужек, переливчато блестевших на зависть всем известным драгоценным камням…

Дин как-то умудрился проскользнуть между ветвями так, что ни мы, ни живность не пострадали, но на этом дело не кончилось — до земли было еще далеко. Поэтому мой Тарзан задерживаться на этом дереве не стал и, оттолкнувшись от причудливо изогнутой ветки, перескочил на другую лиану и отправился в полет за следующей порцией острых ощущений.

После второго прыжка я даже вошла во вкус, но все-таки порядком струхнула, когда во время очередного перелета увидела, что мы на приличной скорости несемся в лобовую атаку прямиком на толстенный ребристый ствол какого-то местного баобаба. Я только и успела испуганно пискнуть, как мои руки сами собой разжались, подчиняясь команде вышедшего из повиновения подсознания, которое, судя по всему, предпочитало немягкую посадку посреди близких уже кустов почетной возможности украсить этот потрясающий лес единственным в своем роде барельефом.

Предостерегающий возглас Дина был бесцеремонно заглушен треском ломающихся ветвей и моим очень громким, содержательным и, пожалуй, чересчур образным комментарием по поводу происходящего. Положа руку на сердце признаюсь: вопила я больше от избытка эмоций, поскольку приземлилась вполне удачно — в самую гущу зарослей каких-то растений с упругими гибкими стеблями, пружинившими не хуже батута, и отделалась парой пустяковых царапин.

Мягко скатившись на пышный мох и выплюнув килограмма полтора горьких листьев, как-то попавших в рот вместе с доброй дюжиной мелких крапчатых жуков, я наскоро воздала хвалу своему ангелу-хранителю, отдышалась и притихла, усиленно сканируя обстановку. Ага, вот и мой ненаглядный экстремал: рыщет по кустам не хуже гончей, окликая меня через каждые два-три шага и все больше беспокоясь, вон уже какое облако красновато-напряженного цвета мечется по притихшему лесу!.. А вот не стану отзываться и отползу подальше, пусть поищет подольше! Теперь мой черед подкинуть ему адреналина…

Стоп, куда он успел подеваться? Только что был тут, совсем рядом! Ответом был тихий шелест за спиной, горячая ладонь, мягко зажавшая мне рот, и жаркий выдох в самое ухо:

— Попалась?!

— Изверг! — возмутилась я, вывернувшись и отскочив на пару шагов. — Сколько можно пугать?! И как ты умудрился меня найти?

— По запаху. — Принц невозмутимо пожал плечами.

— Что ты этим хочешь сказать? — подозрительно прищурилась я. — По какому еще запаху?!

— Дурочка! — нежно сказал «изверг», затмевая лунный свет сиянием улыбки от уха до уха, притянул меня к себе и со счастливым вздохом зарылся в мои волосы лицом.

А дальше было все как в сказочном сне: легкий теплый ветерок, шелестящий в густых кронах, пряные запахи диковинных цветов, мелодичный пересвист невидимых среди листвы пичуг… Сильные ласковые руки, нежные горячие губы, шепчущие некие слова так тихо, что услышать их могли бы лишь те единственные на свете уши, для которых сказанное и было предназначено…

По звездно-бархатному ночному небу неспешно катилась почти полная луна — та, что побольше, Тaрмия. Серебристый призрачный свет пронизывал звенящий морозный воздух, заставлял мерцать ледяные шапки на вершинах безжизненных скал и окутывал прозрачным искрящимся маревом диковинный цветущий лес, притаившийся в самой глубине каменистого завьюженного ущелья.

• Предыдущая
• 96/225
• Следующая