Венера с пистолетом - Лайл Гэвин - Страница 18

• Предыдущая
• 18/61
• Следующая

Он был не совсем новым, но и не изношенным; предыдущий владелец отрегулировал курок так, чтобы спуск стал достаточно легким, – именно то, что мне было нужно. Запасной ствол оказался совершенно новым; длина в четыре с половиной дюйма позволяла считать его коротким – но для меня он был достаточно длинным.

Тут пришлось все торопливо спрятать под подушку, так как прибыли мое пиво и сэндвичи.

Снова оставшись один, я поменял ствол. Для этого достаточно было ослабить всего один винт и оттянуть назад затвор, после чего все, включая казенную часть, снималось. В результате я убедился, что смогу сменить стволы за пятнадцати секунд. Тогда, смазав ножовку маслом, я начал пилить.

Времени понадобилось немало, два лезвия были сломаны и на моей пижаме оказалось изрядно масляных пятен, но в конце концов короткий ствол был перепилен как раз в том месте, где он начинает утолщаться, переходя в казенную часть. Я отрезал примерно два дюйма вместе с большой мушкой, которая могла зацепиться в кармане за что угодно. Оставшийся путь для пули не превышал двух дюймов, но я не собирался выигрывать соревнования по стрельбе в цель на дистанции 25 метров, да, откровенно говоря, и вообще не собирался принимать в них участия.

Обкладка рукоятки снималась после вывинчивания единственного винта, и вокруг магазина оставалась только прямоугольная рамка с острыми краями. Я походил по комнате, пробуя прицелиться навскидку, но края казались слишком острыми и большому пальцу не на что было опереться. Наступило время для зубопротезных работ.

Воспользовавшись тарелкой из-под сэндвичей, я мешал в ней большую часть порошка с отвердителем до тех пор, пока не получил блестящую розоватую мягкую массу, похожую на воск, эластичную и податливую. Потом капнул немного масла в рамку, скатал из полученной массы толстый блин и налепил его вокруг рукоятки. Материал легко скользил по маслу. Я подержал его некоторое время, чтобы придать форму, соответствующую моим пальцам. Потом счистил излишки, снова подержал пистолет и очистил рукоятку еще раз.

Серьезные люди, стреляющие по мишеням, таким образом отливают большие рукоятки, имеющие анатомическую форму; мне такого нужно не было. Рукоятка, полностью подогнанная под вашу руку, делает пистолет очень устойчивым – но и слишком длинным для того, чтобы его было удобно держать. Мне нужно было что-нибудь достаточно простое и гораздо менее массивное, чем то, что я только что разобрал.

Под конец я просверлил отверстие для винта и закрепил его, раскурил сигару и допил остатки пива, дожидаясь, пока масса затвердеет. Потом как раз вовремя вспомнил о металлической оковке и почистил ее перед установкой на место.

Подождав минут пятнадцать, я выкрутил винт. Вся новая рукоятка легко соскользнула назад: получилась тонкая раковина странной формы, светившаяся слабым жемчужным цветом. Я тщательно вытер остатки масла, снова установил новую рукоятку на место и несколько раз прошелся по ней напильником, чтобы не скользила в руке.

Наконец-то у меня был пистолет.

Прохаживаясь по комнате, я несколько раз прицелился навскидку. Похоже, нужная цель была достигнута. Да, у меня был пистолет. И я испытывал все чувства, возникающие у человека, владеющего оружием. Можно использовать лучшие в мире материалы и самых лучших специалистов, выгравировать на стволе симпатичные картинки, а потом украсить его золотом, вырезать курок в форме головы орла, сделать рукоятку из слоновой кости и изобразить на ней нечто вроде римского воина с глазами из драгоценных камней – но в конце концов все равно получится просто пистолет. И вы будете стоять и целиться из него, и чувствовать себя немного Богом.

Получилась симпатичная штучка, Кемп, чертовски симпатичная. Люди с оружейной фабрики будут вне себя от ярости и огорчения, увидев, что я сделал с их прекрасным пистолетом. А потом вызовут полицию: существует лишь одна цель, в которую можно стрелять из этого плоского коротенького пистолетика.

Но понадобится всего полминуты – я проверял – чтобы снова превратить его в пистолет с длинным стволом и толстой рукояткой, с мушкой и казенной частью, который нельзя спрятать даже под бурнусом арабского шейха. Ни один профессиональный убийца не станет связываться с таким пистолетом, правда, офицер? Это просто пистолет для любителя, стреляющего по мишеням с двадцати пяти метров, вот и все.

Я поднял тост и угостил сам себя глотком виски; бутылка быстро пустела. Ладно, скоро мне придется пройти мимо магазина, торгующего беспошлинными товарами.

И на этот раз, Гарри, тебе вновь придется попытаться. А пистолет с перламутровой рукояткой будет ждать.

Я позвонил в номер к мисс Уитли около семи вечера и спросил, не хочет ли она прогуляться. Поскольку она не сумела найти причину для отказа, через четверть часа мы встретились внизу.

Найти катер не составило никаких проблем: нам пришлось выбирать между парой барж, полудюжиной легких прогулочных яликов и белоснежной крейсерской яхтой длиной в полсотни футов, матово поблескивавшей в свете фонарей. Мы спустились по крутым каменным ступенькам и поднялись на борт.

Думаю, яхта была не новой, но производила впечатление солидной и ухоженной, которое обычно возникает при встрече со старыми «роллс-ройсами» и «пульманами». В центре возвышался мостик, или ходовая рубка, или что-то в этом роде; в носовой части, видимо, разместились несколько кают, а позади – длинный холл или салон. Участники прогулки уже спустились вниз. С первого взгляд помещение напоминало скромную небольшую столовую на антресолях парижского ресторана: между иллюминаторами мягко светились оранжевые лампы, вделанные в стену; в центре салона стояли длинные скамьи, обитые кожей, и узкий стол тикового дерева, уставленный столовым серебром, салфетками, закусками и бутылками.

Донна Маргарита сидела в глубоком кожаном кресле в дальней части комнаты, Карлос расположился на складном парусиновом стуле, Анри устроился на кончике одной из скамей.

Карлос поднялся.

– Что будете пить, мисс Уитли? – и повернувшись ко мне, попросил: – Не могли бы вы сказать шкиперу, что можно отчаливать?

Просунув голову в ходовую рубку, я увидел там малого в толстом синем бушлате, разглядывавшего слабо освещенную панель с приборами.

– Поднимай якорь, старина. Все на борту, – сказал я.

Он повернулся и взглянул на меня сверху вниз – действительно сверху вниз, так как он возвышался надо мной почти на два фута.

– Простите?

– Поднимай грота-брас. Разворачивай кливер.

– Вы хотите, чтобы мы отчалили? – спросил он на великолепном английском.

– Все правильно. Я знаю, что для этого есть какое-то особое слово. – У меня всегда вызывало смех то, как яхтсмены гордятся своим специальным жаргоном. Правда, и я мог бы назвать все части пистолетов специальными терминами.

Захлопнув за собой прочную деревянную дверь, я вернулся обратно, чтобы пропустить стаканчик виски с содовой. Лампы неожиданно мигнули, заработал дизель. А затем и второй.

Я сел на скамье напротив Анри, который, казалось, не спешил встретиться со мной взглядом.

– Неплохое суденышко. Кому оно принадлежит?

Донна Маргарита улыбнулась.

– Голландскому другу, с которым я когда-то играла в теннис.

– Должно быть, он стал профессионалом.

– О, нет. В те дни профессионалы не зарабатывали таких денег. Его семья занимается судостроением.

В тот вечер она выглядела даже слишком хорошо. Простое черное платье выгодно подчеркивало высокую грудь и тонкую талию; на длинной шее вместо брошки красовался простой кусочек вырезанного на современный манер золота. А ниже ватерлинии просматривалось волнующе много симпатичных ножек. Если Карлос действительно посвящает им свой досуг, он недурно устроился.

Яхта мягко двинулась с места. Карлос взглянул на мисс Уитли.

– Предпочитаете поужинать сейчас или немного погодя?

Она пожала плечами, обтянутыми синим твидом – да, она снова была в этом костюме. Судя по всему, нам предстояло сначала немного побеседовать.

• Предыдущая
• 18/61
• Следующая