Весьма опасная игра - Лайл Гэвин - Страница 18

• Предыдущая
• 18/55
• Следующая

Казалось, он меня не слушал.

– И тем не менее, я не хочу возвращаться в Америку. Я еще не закончил здесь свои дела.

– Ну хорошо, может вы повидаетесь с сестрой, если я доставлю ее сюда?

Он рассеянно улыбнулся.

– Скорее мне бы этого не хотелось, сэр. Я планирую отправиться в небольшое путешествие – поохотиться. И двое – трое суток буду ночевать в пути.

– Она проделала такой путь из Штатов, чтобы встретиться с вами. Я мог бы привезти ее сюда завтра прямо с утра.

– И все-таки я не хотел бы этого, сэр.

Я разозлился вдруг без всякой на то причины, кроме раздражения из-за его упрямства.

– Вы заявились сюда из-за большой игры, которой у вас еще не было, лишь для того, чтобы померяться с природой силами и подстрелить европейского медведя. Жаль, если это делает вашу жизнь бесцельной, но это ваш выбор. Я, правда, этого не очень понимаю, может быть потому, что никогда не стрелял, кроме как в людей. Теперь-то почему бы вам не поехать домой и в кои-то веки не сделать работу, требующую всего дня, не больше?

Двинь он меня прикладом, я бы понял. Но он только озадаченно нахмурился.

– Вы в кого-то стреляли, сэр?

– Да, но не об этом сейчас речь. Вы встретитесь с сестрой?

Он кивнул, и на мгновение я подумал, что продрался через его скорлупу. Но потом он сказал:

– Я понял, что вы бывший военный, по тому, как вы в тот полдень управлялись с ружьем.

Я рявкнул:

– Черт! – и вынужден был отправиться в небольшую кольцевую прогулку на квадратных колесах, чтобы удержать себя от попытки засунуть его же ружье ему в глотку.

Затем я сказал:

– Ладно, все в порядке. Вы не хотите ее видеть. Мы живем в демократическом обществе – значит никакого насилия. Вы передадите ей записку?

Он задумался.

– Вероятно, я увижусь с ней через несколько дней, сэр. И передайте, что она может осуществлять функции попечителя, если этого ей так хочется.

– Хорошо. Я возвращаюсь.

Тут я повернулся было идти, но остановился.

– Все-таки, думаю, вы чего-то избегаете, Хомер.

Он выпрямился с большим достоинством, плотный, небольшой, но спокойный.

– Могу вас заверить, сэр, что я ничего не избегаю. Я охотник. Вероятно, вы этого не понимаете, сэр.

– Будь я проклят, если понимаю.

Я потопал обратно к "Бобру", спихнул машину в воду и прыгнул на борт.

Все еще я был зол, но в основном на себя. Я проделал невообразимую работу, пытаясь остаться невовлеченным в семейные проблемы Хомеров.

Вернувшись обратно в Ивайло после заката солнца я снова ел яйца в "Баари Маймио". В тот момент я не чувствовал особой тяги к еде, а скорее был настроен на пару стаканов шнапса, но я твердо знал, что лучший вариант – начинать с яичницы. Я чувствовал себя неуютно и был взвинчен. Частично в результате затихающих ударов похмелья, частично от сознания необходимости передать послание миссис Бикман – но во многом это было связано с тем, что последнее время я слишком много летал в запретной зоне. В начале лета это казалось оправданным риском. У меня была работа на весь сезон и впереди – открытие большого никеля. Сегодня все, что у меня было – полет на полдня с ценностью мятой банки сардин. Риск казался неоправданным.

И все же я знал, что должен это делать. Контракт подразумевал, что работу следует завершить. И то же самое с посланием для миссис Бикман.

Я покончил с яичницей и парой сигарет, и больше ничего не осталось делать, как пересечь площадь перед отелем и рассказать ей все.

Она все еще была в обеденном зале, одна, зло затягиваясь сигаретным дымом и потягивая кофе из большой чашки. Официантка не слишком жаждала впустить меня в моей летной куртке к своим клиентам-миллионерам, но тем не менее я прорвался.

Миссис Бикман сразу осведомилась:

– Вы его видели?

Я уселся и заказал кофе и шнапс.

– Да, я его видел.

Потом глубоко вздохнул.

– Он не хочет возвращаться в Штаты, он не хочет встречаться с вами... пока. Может быть, через несколько дней. Он сказал, что, возможно, отправится на несколько дней поохотиться.

Она холодно сверкнула взглядом и жестко вздернула подбородок.

– Это его ответ?

– Да, почти буквально.

– Вы передали ему мое письмо?

Я кивнул.

– И рассказали, что я добралась сюда из Штатов, чтобы с ним встретиться?

– Я все ему сказал. Поверьте, миссис Бикман, я действительно старался убедить его. Закончили мы небольшой, но резкой перепалкой. Я думаю, что он, вероятно, не прав, но в то же время это его дело.

Официантка принесла кофе и шнапс и осведомилась, не нужно ли миссис Бикман еще чего-нибудь.

Та бросила:

– Не сейчас.

Затем мне:

– Думаю, вам лучше просто отвезти меня к нему.

Я ухватился за мой шнапс и ответил:

– Сожалею...

Она наградила меня взглядом, вызывающим ассоциацию с дулами пушек, направленных на вас в упор с крейсирующего вокруг боевого корабля.

Я опять вцепился в свой шнапс.

У нее был куда богаче опыт принуждать таких людей, как я, сдаться и сказать "да", чем у меня – отшивать людей вроде нее и посылать их... ну, скажем так, подальше.

– Итак, сколько мне это будет стоить?

– И я могу назначить собственную цену?

– Да, – в слове прорезалась твердая холодная сталь.

Я некоторое время все обдумывал, затем отрицательно покачал головой.

– Это прекрасная идея, миссис Бикман. Но когда он нанимал меня, одним из условий было, чтобы он оставался в абсолютном одиночестве. Условие все еще остается в силе. Он сказал, что встретиться с вами через несколько дней. Кроме того он сказал, что может предоставить вам права попечителя. Это поможет делу?

Она уставила на меня свой подбородок и выстрелила всем бортом.

– Нет, это вовсе не поможет, черт вас возьми! Мне нужно его видеть. Вы это можете понять?!

Я опустил пустой стакан на стол.

– Тогда заплатите медведям. Может они знают, где он находится!

И встал.

Она сказала уже более спокойно:

– Да поймите наконец, вы же совсем не в курсе дела, мистер Кери.

– На все сто процентов в точку, когда имеешь дело с семьей Хомеров, миссис Бикман... Он тоже толковал мне, что я многого не знаю и недопонимаю. Вы оба правы. Все, что касается вашей семьи, несколько превышает возможности моего ума. Но главная вещь, которую я действительно не могу постигнуть, – как это я умудрился оказаться между двух огней. Все, я сдаюсь. Если вы ближайших два-три дня еще пробудете здесь, я отвезу вас. А до тех пор забудьте обо мне.

Я вышел из отеля.

И пожалел об этом, едва его покинул, совсем не потому, что обеденный зал отеля был единственным местом в городе, где подавали ликер. Я бы мог предложить ей провести вечер, любуясь видами и достопримечательностями Ивайло, и одним из них могла оказаться хижина Билла Кери. Но ее брат, а не Билл Кери был единственной причиной ее присутствия в Ивайло.

Пришлось отправиться домой к остаткам скотча из Стокгольма.

Я появился в "Баари Майнио" на следующее утро сразу после семи и ждал, не объявится ли Мика, когда кто-то прокричал, что меня просят к телефону.

На связи был аэропорт Ивайло.

– Пилот Адлер только что связывался с нами по радио и спрашивал, не сможете ли вы его встретить, – сообщили они. – Он сядет на реке через три четверти часа. Вы все поняли?

Я ответил.

– Нет, но тем не менее, спасибо.

– Он утверждал, что это очень важно. И ждет вашей помощи.

– Чего он ждет? Ладно, не обращайте внимания. Где он сейчас?

Голос диспетчера зазвучал так, как будто он пожимал плечами.

– Он где-то к югу отсюда. Около Рованиеми... я думаю.

Я поблагодарил и направился обратно к заказанной яичнице. Моей первой мыслью было послать Адлера ко всем чертям вместе с его проблемами. Но так нельзя. Слишком одиноко и неприютно станет вам в Лапландии, если вы собираетесь посылать других с их трудностями к черту, ведь когда-нибудь и у вас могут возникнуть свои неприятности. Все это создает между пилотами круговую поруку.

• Предыдущая
• 18/55
• Следующая