Клуб Мертвых - Кобб Вильям - Страница 18

Но тот мгновенно вырвал оружие из рук де Белена и отбросил его к стене. Затем, вне себя от ярости, он схватил герцога за горло и повалил на пол. Де Белен хрипел и корчился в бессильной злобе.

— Мошенник! — рявкнул громовым голосом мирный антиквар. — Я не знаю, что мешает мне задушить тебя как собаку!…

Затем он еще раз встряхнул де Белена и отшвырнул в сторону. Герцог был безоговорочно побежден. Пальцы незнакомца оставили на его шее синие пятна.

— Сжальтесь! — прошептал он еле слышно.

— Э! Черт возьми! Если бы я хотел тебя убить, разве я не мог бы сделать это раньше?

Де Белен тщетно пытался приподняться. Жермандре подошел к нему и, схватив под руки, усадил, как ребенка, на кучу земли.

— Ну, теперь мы будем умницей, не так л и? Не будем дурачиться, а не то…

Он сделал многозначительный жест.

Спокойный и ровный голос антиквара стал резким и грубым. Прошло несколько минут. Наконец герцог глубоко вздохнул. Тогда Жермандре фамильярно ударил его по плечу.

— Ну что, можешь теперь говорить?

— Но кто же вы? — прошептал герцог.

— Ты уже спрашивал меня об этом. Сейчас я прямо скажу, что это тебя не касается. Выслушай меня внимательно. Выражать свои впечатления будешь только жестами, если не хочешь разозлить меня. Я начинаю…

Де Белен покорно вздохнул.

— Итак, дорогой герцог, в вашем прошлом есть множество грешков… Вы такой же де Белен, как я Жермандре, и такой же герцог, какой я купец, словом, ни тот, ни другой… Не возражайте, это ни к чему. Далее, кроме ваших старых дел, у вас еще лежит на совести убийство, о котором ваш друг, барон де Сильвереаль, тоже честный человек, так неделикатно напомнил вам этой ночью.

Он остановился, как бы ожидая возражений. Но герцог, казалось, был не в состоянии произнести ни слова.

— Ясно то, что герцог де Белен и барон де Сильвереаль взаимно связаны. Герцог, единственный обладатель индокитайской тайны, считает себя патроном де Сильвереаля, которому обещает… Сколько… Пусть полмиллиона… в тот день, когда, найдя сокровище, он станет… Вы меня слушаете, господин герцог?

Де Белен поднял голову, охваченный любопытством. Он был удивлен, слыша, как незнакомец в точности излагал ему его тайные мысли. Он забыл, что этот незнакомец сказал, что слышал его разговор с Сильвереалем. Правда, мысли герцога еще не успели прийти в порядок после полученного урока. Во всяком случае, он не ответил на вопрос антиквара, который продолжал, не обращая на это внимания:

— Когда он станет счастливым супругом мадемуазель Люси де Фаверей…

— Как, вы знаете и это? — пролепетал герцог.

— Да! И, кстати, я позволю себе заметить, что вы феноменально глупы…

— О! — произнес герцог.

— Я сказал «глупы» и повторю это слово… Вы — сообщник де Сильвереаля… Вы даете ему пятьдесят тысяч франков. Просите помочь вам в исполнении некоего дела… от которого ему не светит никакой выгоды…

Теперь де Белен слушал с полным вниманием. Его пристальный взгляд так и сверлил незнакомца.

— Это меня удивляет, старина, — продолжал тот более чем фамильярным тоном. — Ну… слушай же!… До твоей истории с сокровищем мне нет никакого дела!… Теперь, зная что к чему, я предоставляю тебе полную свободу действовать как угодно… Но в других твоих предприятиях я могу оказать тебе немалую услугу с условием…

— С условием?…

— Э! Черт возьми, неужели же ты думаешь, что я даром окажу тебе помощь? Ты хочешь жениться на маленькой Фаверей? Что ж! Ты в нее влюблен… как дурак… и, чтобы получить ее руку, отдашь душу… даже более…пятьсот тысяч франков, что, по меньшей мере, в пятьсот тысяч раз дороже… но надо быть совершенно безмозглым, чтобы рассчитывать на Сильвереаля.

— Что вы хотите этим сказать?

— Тебе надо все разжевать и в рот положить? Что ж, я согласен. Твой приятель влюблен в де Торрес, прозванную Тенией…

— Это верно…

— И требуется, чтобы он дал этой прекрасной даме единственное доказательство любви, которого она желает?… Что? Да отвечайте же, герцог!…

— Я не знаю!… Не знаю…

— М-да, у вас голова явно не в порядке… К счастью, я готов помочь вам. Тения, мадам де Торрес, хочу я сказать, требует, чтобы на ней женились… Она хочет сделаться баронессой де Сильвереаль… хочет иметь неподдельный титул… А что нужно, чтобы барон, который, увы, женат, мог доставить ей это удовольствие?…

— Он должен овдоветь!

— Отлично! Сообразительность постепенно начинает возвращаться к вам. Это отрадно. Вы видели сегодня баронессу де Сильвереаль. Это красивая женщина, пышущая здоровьем и, кажется, совсем не жаждущая уступить свое место госпоже де Торрес…

— Сильвереаль подождет.

Жермандре рассмеялся.

— Черт возьми! Он будет ждать, пока какая-нибудь эпидемия… холера… или тиф отправит баронессу к праотцам! А так как это может случиться не скоро, то он для удовольствия своего друга, герцога де Белена, употребит свое влияние на жену, чтобы та в свою очередь принудила мадемуазель Люси сделаться супругой герцога де Белена… как было условлено!

— Совершенно верно.

— Вы становитесь откровенны Мы наконец сговоримся. Поймите же, дорогой де Белен, что барон вас… как бы сказать повежливее… он вас обманывает.

— Это невозможно!

— Вы знаете, что слово «невозможно» — не французское, в особенности, когда речь идет о человеческой, извините, подлости, три ярких образца которой я знаю лично…

— Кто же это?

— Во-первых, вы. Затем — де Сильвереаль.

— А третий?

— Третий — я!

Де Белен смотрел на своего собеседника не без интереса. Немного оправившись, он начал понимать, во-первых, что его собеседник не дурак, а во-вторых, что с ним надо сойтись. Эти слова «Третий — я!» даже вызвали у него улыбку, причем совершенно искреннюю.

— Не будем говорить обо мне, — сказал герцог.

— Это бесполезно, я понимаю.

— Но второй?

— Сильвереаль?

— Именно.

— Ну! Сильвереаль, выйдя из вашего кабинета, выманив у вас пятьдесят тысяч франков…

— Он еще не получил их.

— Погодите, я вам подробнее объясню, в чем он вас обманул…

— Признаюсь, я начинаю верить вам на слово.

— В таком случае я должен замолчать?

— О, нет, но я хочу сказать, что нисколько не сержусь на вас за…

— За маленький урок…

— И убежден, что мы станем добрыми друзьями.

Жермандре не спускал с него глаз. Он не доверял герцогу, но совершенно напрасно. Де Белен покорился своей участи. Иметь такого врага казалось ему слишком опасным. Гораздо удобнее было бы сделать его своим другом. Как бы то ни было, де Белен продолжал.

— Итак, мой друг Сильвереаль…

— Разбойник, — закончил Жермандре.

Затем он весьма неделикатно добавил:

— Как вы и я.

Де Белен сдержал невольную гримасу.

— Разбойник — пожалуй. Но почему?

— Боже мой! Очень просто! Имея в кармане вырванные у вас деньги, он, выходя, сказал себе: «Ну, теперь, мой милый, жди меня!»

— Что?…

— «Я, — сказал он себе, щупая бумагу, — я избавлюсь от моей жены, женюсь на де Торрес, а затем плевать мне на Белена… Он больше в моих руках, чем я в его… я — настоящий Сильвереаль, за меня суд, двор, связи… тогда как этот простак — заметьте, прошу вас, что это говорит Сильвереаль — не имеет никого… Если он найдет индокитайские сокровища, я сумею вытянуть из него один или два миллиона, и все будет кончено… Если он их не найдет, то мне до него нет никакого дела!»

Де Белен посинел от гнева.

— Вы слышали, как он это говорил?

— Я? Менее всего! Вы, вероятно, предполагаете, что Сильвереаль рассказывает о своих делах звездам?

— Но, в таком случае…

— Но я знаю, что он думал все это! По той простой причине, что обещая уговорить жену выдать за вас Люси, он в то же время думал только об одной вещи…

— О чем же?

— О яде, который продаст ему завтра один человек…

— Вы его знаете?

— Немного!.

— Но этот человек — презренный убийца!

Гнев де Белена был великолепен.