Алмазный венец севера - "Larka" - Страница 53

— Курвой буду, паладин! — бросившийся было сюда напарник шарахнулся обратно так же резво, что чуть не упал от неожиданности.

— Сержант! Собрать трупы и раненых, уводи караван. Я постараюсь задержать этого мерзавца хоть на пять минут. Это приказ, — как голос Ларки не задрожал от отчаяния. — БЕГОМ!

Гневный окрик поручика заставил того вздрогнуть и прийти в себя от оцепенения. Паладин… встреча с ним почиталась верной смертью, если у тебя за плечами не стояла пара-тройка магиков или готовая к бою полусотня ко всему готовых опытных рубак.

Сержант повиновался мгновенно. Трупы и глухо стонущего раненого словно волшебным, наколдованным чародеем ветром занесло в фуры, и через мгновение с передней раздался окрик:

— Трогай, да ходу, прострел вам всем в поясницу! — старый возница так торопился удрать подальше, что буквально едва не рванувшие в галоп кони тут же обрадованно рванули вперёд.

Последняя фура наконец миновала замершую на обочине пару, погромыхивая болтающимся на задке помятым ведром, и с плеском загрохотала по камням невидимого ручья. Но это всё сжавшийся словно в тугую, звенящую от ярости арбалетную пружину Ларка отметил так, краем сознания. А сам он лихорадочно искал шанс — пусть крохотный. Эх, будь на нём хотя бы бронзовая кольчужка с потёртыми наплечами! Да булава в руке… можно было бы устроить пляски. Правда, и паладин тот комплекцией не блистал — тощий какой-то, чуть ли не заморыш.

— Кормят вас там плохо, что ли?.. — он усмехнулся, обнажив в волчьем оскале кривую улыбку. А что, может и впрямь попробовать просто загонять этого задохлика, пока тот не упадёт? В таком железе не сильно побегаешь-пофехтуешь…

— Сдаться не хочешь? Я ведь не просто офицер, — отозвался тот. Даже и голос из-под шлема какой-то тонкий, несолидный!

Ларка демонстративно сплюнул от брезгливости.

— Я ведь тоже не просто поручик. Видишь у меня напротив сердца два крестика наградами приделаны? Из вашего, паладинского железа, между прочим — двоих таких, как ты, завалил уже, — разумеется, он не стал распространяться, что одного предварительно Велерина чуть в дымные клочья не разорвала своим огненным туманом. Из щелей доспехов уже дымок вился… А второго сбросило с коня после прямого попадания из малой катапульты, и тот еле успел подняться на дрожащие ноги, когда на него насел Ларка с поддержкой за плечами двух десятков крепко сбитого пехотного строя.

Беззвучный вихрь ударил в лицо, выгнал из прищуренных от ненависти глаз слезу. Однако, смотрящий точно в горящую прорезь шлема бастард не дрогнул — малахитовая пластинка за пазухой предупреждающе встрепенулась, и её обладатель который раз помянул добрым словом чародейку Ольчу. Спасибо, девонька! Он поддерживал клинок свободной пока левой рукой, в любой миг готовой перехватить меч. Ударить или же уйти в сторону…

— Что это было? — с любопытством спросил паладин, а его уже до половины обнажившая клинок ладонь разжалась.

Меч святого воина с разочарованием вжикнул обратно в ножны, а сам он всё так же стоял на месте. Зато Ларка сделал короткий, еле заметный шажок вперёд, ни на миг не расслабляясь — эти-то парни шустрые, и воевать и святыми молитвами громыхать горазды.

— Смерть твоя, — процедил не понявший сути вопроса Ларка. И обливаясь потом, сделал ещё одно продвижение вперёд — ох, боги! Как же тяжко то далось.

Ближние деревья и кусты уже светились, словно облитые феерическим резким светом. Настолько ломал волю взгляд из-под глухого шлема, что парень бросал в ответ щедро черпаемые из глубины силы, старательно балансируя в тени клинка. Уж сделан и многажды переделан тот был на совесть, в том числе в расчёте и на такие вот случаи.

— Ну нет, взять меня измором в размахивании клинками тебе не удастся, вон какие плечищи раскормленные, — коротко засмеялся противник и неожиданно представился. — Леди Хельга, милостью божией миледи Тэйл.

Ах ты, незадача! Ларка, уже костеривий мысленно всех святых отцов, что задуривали головы и гнали на фронт вот таких подростков, мысленно загнул в совсем уж не к ночи будь помянутых. А ведь, мог бы и догадаться… что ж, в этом имелись свои минусы, коль святая сестра. Но имелись и плюсы, как же без того — у девиц мозги обычно набекрень, а раз в луну и вовсе соображение отшибает. Всё на крике да слезах… однако, нет, лунная тень ничего такого в этой святой деве не показывала — не окутывалась жемчужными разводами, не двоилась-троилась маслянисто-радужными отражениями… и он сделал ещё один шаг вперёд.

— А я поручик королевской армии. И тебе того должно быть достаточно… — хрипло выдавили уже подрагивающие от напряжения губы.

Как он ни стерёгся, но всё же проморгал. Узкая женская рука проворной змейкой выскользнула из латной рукавицы и открытой ладонью припечатала с трёх шагов чем-то так приложившим словно жеребец копытом, что окружающий мир чудным образом несколько раз перекувыркнулся…

Он катался во влажной от росы траве, не в силах вдохнуть хоть немного воздуха от обжигавшей всё тело боли. И всё же, искоса, ведьмачьим взглядом он зорко посматривал за приближением ненавистной железной башней. И в резком броске так отчаянно лягнул ту в колено, что миледи как-там-её с лязгом отлетела назад и даже проехалась задн… ой, негоже так о блаародных ледях… соответствующем местом по обочине.

Как ни странно, сразу стало легче.

— Чтоб ты издохла, рабыня божья! — от всей души пожелал он сорванным голосом, в то же время наслаждаясь этим чудесным, сладким до дрожи в душе воздухом. Он вдыхал и выдыхал его, всё никак не насладясь этим прохладным ночным чудом.

— Я и не рассчитываю жить вечно… телом, — та вскочила на ноги проворно, словно плечи не оттягивали пуда этак три добротной стали. — Но зато душа моя будет спасена…

— Не разводи тут демагогию, всё равно не проймёт, — Ларка осторожно утёр тыльной стороной ладони сочившуюся из носа тёплую струйку. Переменил было стойку, но передумал.

Чёрной бронзы клинок на прощание моргнул еловой лапкой, вонзившись в землю — а хозяин в тот же миг прыгнул вперёд со всею возможной силой. Напрасно, что ли, отвлекал паладиншу пляшущим остриём, от близости и брезгливости к светлой силе уже плевавшимся огненными искрами? А сам втихомолку елозил подошвами, зарывался чуть глубже в мягкую лесную подстилку, искал опору понадёжней…

Доспехи у этой стервы и в самом деле оказались, как Ларка и предположил, франкскими. Та гордо выпрямилась, готовая встретить и отразить любой удар в сияющую кирасу с двумя заметными выпуклостями в нужных местах. С её ладони даже сорвался после шёпота пучок чего-то весьма неприятного… уже в полёте парень с непостижимой даже себе ловкостью крутанулся вокруг себя, приняв на спину крапивой ожёгшую всё тело божественную силу.

"Как пить дать, шкура сгорела до самых потрохов" — ещё успел подумать он в каком-то неестественно замедлившемся движении. Однако его выброшенная вперёд рука вовсе не обрушила на доспехи святой воительницы страшный удар, хотя Ларка лично видал умельцев разбивать голым кулаком кирпичи или приличной толщины доски, и даже себе подумывал выучиться безоружному бою… нет, его ладонь со змеиной ловкостью ушла в сторону.

Слишком поздно спохватилась отшатнувшаяся паладинша! Удар грудь-в-грудь оказался страшен. Словно ударом огненного молота он сотряс обоих и швырнул наземь… да только, Ларка тотчас ухватил лютую вражину в свои медвежьи объятия. Вот он я, и трепещи теперь, паразитка!

— Ох, как же от тебя несёт святой дрянью… — он стискивал всё сильнее и сильнее жалобно заскрипевшую под ним сталь.

Сначала с хрумканьем лопнули ремни под наплечем, и тот жалобно звеня отвалился. Затем начала ощутимо подаваться кираса… ворочающаяся в его отнюдь не любовных объятиях паладинша ещё попыталась прошептать какую-то молитву, чтобы развеять в пыль наглого еретика. Но поручик из последних сил так стиснул ту, что с резким Ы-ых! из лёгких той улетели остатки воздуха, и видные в прорезь ворочающегося под шлемом губы лишь бессильно раскрылись. Вот они побледнели, и обжигающее сияние божественной благодати нехотя стало меркнуть.