Алмазный венец севера - "Larka" - Страница 58

— Я обещала, что не стану разводить тут, как кое-кто выразился, поповской пропаганды, — невесть с чего леди Хельга обиделась и замолчала. Лишь потом она сообразила, что только этого якобы старый друг и добивался. Тишины и спокойствия своим неведомым, однако несомненно кровожадным и языческим мыслям.

Давно прошедший полдень с его обедом, кое-как затолканным в протестующе ворочавшийся по этой жаре и духоте желудок, уже почти склонился к закату. Но пока что, облегчения то не принесло — зной и почти недвижный воздух всё так же кипятили потихоньку в голове лениво, кое-как по сему поводу ворочавшиеся там мысли. Ларка сидел и смотрел не столько на нахально обозначившуюся перед взором пленницу, сколько куда-то очень далеко.

Справедливости ради следовало признать, что вот в этой миледи и приснопамятной, оставшейся за перевалом леди Оуверрон оказывалось чертовски много общего. Обе худощавые, с лёгкой сумасшедшинкой где-то в глубине взора, если не сказать "со своими тараканами в головах". И точно так же многое понимавшие с одного взгляда.

Воспоминание о маленьком горном замке и утворённой там неким вечером шалости сами собою выгнали под вспотевшие на жаре усы лёгкую улыбку. Хотя прилежно молчаливая собеседница напротив и не поняла её смысла и причины и по сему поводу откровенно запаниковала, Ларка всё же мысленно поставил себе "зачёт".

Вот оно, то самое!..

Секунд-майор уже отужинал, да и поручик его тоже щедро проверил, чем же кашевары потчевали нынешним вечером его платунг — потому разговор вышел на свежем воздухе. По другую сторону от командира обреталась неразлучная капитанша первого платунга, и прогулка по пятачку пустого пространства в ожившем к вечеру лагере оказывалась скорее приятной.

— Значит, предлагаете наслать на святош такие ночные кошмары, что завтра они будут трястись от страха и портить с перепугу воздух? — всё же, Морису идея весьма понравилась. Пусть не каждого проймёт до глубины души — но что такое вещие знамения, коим святое воинство и жрецы придавали столь преувеличенное значение, недооценивать, знаете ли, не стоило.

Затем он ненавязчиво поинтересовался, а возможно ли?.. На что Ларка со сконфуженной физиономией ответствовал, что к магии оно никоим боком и образом, потому выучить королевских магиков не получится.

— Это по колдовской части, меня как-то старая ведьма из Кривого Урочища научила по доброте душевной — а потом и оказалось, что я тоже могу сны навевать, — парень сконфуженно добавил, что однажды за кое-какие проделки от старосты подзатыльника он получил, с тех пор и не баловал.

Морис потому и дослужился весьма быстро до секунд-майора, что умел мыслить не только быстро, но глубоко и даже широко. Тут же он распорядился капитанше найти того писаря из штаба, которому вечно под каждым вечерним кустом мнились всякие страхолюдства. Да подключить барда из третьей сотни, слагавшего печальные, обладавшие странной и некой мрачноватой притягательностью баллады — и придумать нечто этакое…

— Что-то особо страшное. Чтоб цепляло и пронимало до самого донышка. Как в детстве, помнишь?

Капитанша уже хихикала неприлично, подрагивая грудью и от восторга неприметно колотя командира в плечо. Отдышавшись, она поведала, что помнит несколько весьма впечатляющих ночных кошмаров из последних гм-м… лунных своих дней. То ли жара настолько доняла, то ли вместе с усталостью и одиночеством такое привиделось.

— В общем, Ларка, мы пошли сочинять тебе сценарий. Уж такую-то гадость придумаем быстро и с особым извратом — это если что хорошее, попыхтеть приходится долгонько, — она демонстративно-небрежно откозыряла ему, откровенно чмокнула в щёку командира и тут же направилась к штабным палаткам.

А секунд-майор задушевным тоном поведал — осмелевшие после битвы у Поднебесной духи огня вовсю шастают в округе, и контрразведка светлого воинства ничего с тем поделать нынче не могла. Так что, лично он знал или в любой миг мог узнать о крепости и её защитниках всё что ему заблагорассудится. Выяснилось попутно, что имеется и старый подземный ход…

— Правда, на этой стороне он под водой. Затоплен, да и на всякий случай в нескольких местах решётками перегорожен. Но я думаю — бравому поручику то нипочём? — взгляд его в сумерках блеснул сдерживаемой весёлостью — задумка вместе с масштабностью постепенно приобретала всё более реальные черты. — Куда тебе лучше пробраться? План-маршрут и раскладку по времени набросаем тебе по всем канонам воинской науки.

Ларка, не без некоторого смущения представлявший себя в роли лазутчика в могучую и битком набитую святым воинством крепость, поёжился.

— В середину… чтоб сразу весь город и башни накрыло, — осторожно предположил он.

Секунд-майор кивнул. С неясной задумчивостью он смотрел некоторое время на своего поручика, а потом свойски похлопал по плечу.

— Ладно, давай иди покемарь часиков несколько — а я всё подготовлю и проверю-перепроверю лично…

Лишь одинокая луна взирала с неба сиротливо. Когда бы знала лишь она, то не было бы так тоскливо. И всё же, всё же — отчего хмельною рябью полно тело? Вроде и сладко как вино, но и терзаться тож не дело. Решил, так бей. Пошёл — иди, и пусть потом досужие языки… Ларка не без труда выбросил из головы рифмованный некстати бред и огляделся.

На берегу реки оказалось всего несколько человек. Естественно, среди оных и он сам в облегающей, наспех подогнанной лучшим полковым портным чёрной одежде. Верный кинжал в рукаве — но лучше бы до него дело не дошло. Равно как и наспех зазубренного заклинания из новых. Как заверил с сожалением волшебник, убить никого не убъёт — но вот ослепит хорошо.

— Главное, успейте вовремя, поручик, глаза зажмурить…

Голова легонько не то чтобы болела. Гудела. В самом деле, каково же приходилось полковым лазутчикам, коим с помощью полузабытого обучения во сне впихивали туда нужные сведения перед самой вылазкой? А тут — Ларка сейчас в полной темноте смог бы найти путь в любом месте немаленького города. Словно табачком трубку, мозги бесцеремонно напичкали и даже набили разнообразными сведениями — а уж полуобвалившийся подземный лаз горел поверх этого всего огненной изломанной линией.

— Ну, удачи, поручик, — наблюдавший за последними приготовлениями секунд-майор сердечно обнял своего подчинённого. Затем словно засмущавшись своего порыва, отстранился и погрозил кулаком. — Сделай им чучу — за всех наших. Чтоб до конца жизни в подрясники гадили…

В сонную черноту реки уходила крепкая верёвка с завязанными через равные промежутки узлами — то один из унтеров, плававший почти как рыба в воде, уже протянул путеводную нить к находящемуся под водой отверстию подземного лаза.

После тёплого воздуха вода едва не обожгла своим ленивым холодом. Однако Ларка упрямо перебирал руками по скользкой шершавости верёвки, иногда попадая ладонями на узлы и оттого чуть пугаясь. Из-за пазухи с неприличным щекотанием выскочили ещё несколько пузырьков и с упрямым дрожанием настойчиво пробежали вдоль всего тела. Однако не вырвались наружу, а застряли где-то в сапоге.

Плывущий рядом невидимый унтер дёрнул нетерпеливо за рукав — давай, чего замер? И поручик продолжил упрямо своё продвижение в этой бочке с чернилами. В голову неожиданно что-то резко стукнуло, а макушка и одно ухо неожиданно оказались над водой.

— Тише ты! — шикнул на него неслышно объявившийся рядом напарник.

Оказалось, что они уже вплыли в тоннель и теперь упирались головами в узкий как волчья нора промежуток меж верхним сводом и перегораживающей путь массивной решёткой. Тут оставалось чуть места дабы подышать заменявшей воздух затхлостью подземелья, и некоторое время Ларка посвятил, приводя в порядок умолявшее о глотке свободы дыхание.

А почти сведённые от холода ладони уже ощупывали преграду, приценивались к покрытому рыхлой коркой металлу. Пилить эти прутья или жечь волшебным огнём было бы просто бессмысленно. Переполошатся все на пару лиг в округе.