Сицилийские страсти - Лайонз Вайолетт - Страница 2

• Предыдущая
• 2/29
• Следующая

— Мы отлично знаем, что это неизбежно. — Сайлас! Сай, милый… — Третий голос — женский, беззаботный и дерзкий — помешал Роберте ответить.

Обернувшись, Сайлас выругался вслух. И в это время дверь спальни открылась и на площадку выпорхнула невысокая, пышная особа, облаченная в шелковый темно-красный халат, прекрасно знакомый Роберте. Рассчитанный на ее высокую стройную фигуру, халат был слишком велик миниатюрной незнакомке и настолько длинен, что почти волочился по полу.

— Ты собираешься возвращаться? — капризным тоном спросила она, перегибаясь через перила, чтобы взглянуть на остолбеневшего Сайласа. — Я соскучилась…

— Мария, я же сказал тебе подождать! — взревел он. — Оставаться на месте, и…

— Мне стало скучно, — возразила женщина по имени Мария. — И надоело ждать, когда ты вернешься.

— Стоит ли дуться из-за пустяков! — с горечью передразнила его Роберта. — Интересно, как твоя подруга… смотрит на то, что ее называют пустяком?

Ее ядовитый выпад, помешав Сайласу ответить, заставил изумленную Марию обратить наконец внимание на стоящую в холле женщину.

— Кто вы такая?

— Я? — К ее удивлению, Роберте удалось выговорить это почти без дрожи в голосе, хотя каждый, кто ее знал, понял бы, что это стоило ей немалых усилий. — Я всего-навсего хозяйка этого дома, этой постели, с которой вы только что встали, этого халата, который на вас надет, и… — И подруга Сайласа, собралась было добавить она, но слова замерли у нее на губах.

Стоящий в тени наблюдатель заметил, как побледнели щеки Роберты, как напряглись мышцы ее лица, и неожиданно ощутил нечто похожее на сочувствие.

Слишком похожее.

Однако сочувствовать этой женщине было опасно, очень опасно, так как это делало его беззащитным. Однажды он уже отдал ей свое сердце, охотно и без остатка, а она, разбив его на куски, отшвырнула в сторону как ненужный хлам. Рисковать во второй раз ему не хотелось.

— Могу ли я предложить вам переодеться в свою собственную одежду и убраться отсюда? И прихватить с собой этого лицемерного лжеца?

— Но, Роберта…

— Вон отсюда!

Если он уйдет прямо сейчас, немедленно, мне, возможно, удастся удержать себя в руках, подумала Роберта, и можно будет попробовать забыть о том, насколько глупо я вела себя последнюю пару недель. Как можно было, несмотря на весь печальный опыт, пытаться завязать отношения, обреченные на неудачу с самого начала?

И даже если это было всего лишь попыткой убежать от самой себя, результат оказался столь же плачевен, как и прежде.

— Роберта, пойми, это же ровным счетом ничего не значит… Честное слово! Мимолетное увлечение, только и всего.

— Мимолетное увлечение? И ты способен предать мое доверие, рискнуть нашими отношениями ради ничего для тебя не значащей встречи? Ради удовлетворения мимолетной похоти?

Франческо, по крайней мере, хотя бы питал искренние чувства к той женщине на стороне. Его любовница была для него желанна, тогда как она, Роберта, вполне годилась на роль жены.

Выражение лица Сайласа стало лицемерно-виноватым, чего и следовало ожидать. Шагнув вперед, он подошел к ней ближе.

— Да хватит тебе, Роберта. Ты должна меня понять.

Еще один шаг. На этот раз Сайлас протянул руку, почти коснувшись Роберты. Это было уже чересчур.

— Нет!

Теряя контроль над собой, Роберта оттолкнула руку и повернулась, желая лишь одного: очутиться подальше отсюда. Она не могла больше находиться рядом с Сайласом, ей хотелось поскорее забыть о нем и обо всем, что он для нее вроде бы значил.

А также о мужчине, который некогда значил для нее гораздо больше.

Метнувшись прочь от Сайласа, Роберта неожиданно наткнулась на что-то массивное и плотное, находящееся в том месте, где ничего подобного находиться не могло.

— Ой!

Это оказался неизвестно откуда взявшийся мужчина, который от неожиданности крепко охватил ее руками. Мужчина был высок, силен, и от него исходил легкий запах дорогого одеколона. Запах, столь знакомый, что сердце ее болезненно сжалось, испуг от столкновения уступил место примитивному, неподвластному разуму ужасу.

— Франческо… — пролепетала Роберта.

Над ее головой раздался не менее знакомый язвительный смешок. Можно было не сомневаться, что происходящее доставляет ему злорадное удовлетворение. Еще бы, какое сильное оружие оказалось теперь в его распоряжении, причем виновата в этом только она.

— Франческо, — вновь начала Роберта, решив сменить тон на более уверенный, — отпусти меня сию же минуту!

Смешок раздался вновь.

— Ты прекрасно знаешь, что вовсе не хочешь этого, дорогая.

Впервые за прошедшие шесть месяцев она услышала его голос, но воздействие осталось прежним.

— Еще как хочу!

Собравшись с последними силами, Роберта подняла голову… И тут же пожалела о содеянном. Потому что стоило ей увидеть мужественное красивое лицо, сверкающие темные глаза и чувственные губы своего мужа, как все остальное словно перестало существовать.

— Здравствуй, дорогая, — непринужденным тоном произнес Франческо. — Рад видеть тебя снова.

И прежде чем она успела что-нибудь сообразить, он уже впился в ее губы страстным поцелуем, лишившим ее всякой воли к сопротивлению. Разумом она еще противилась насилию, но тело желало оставаться в таком положении так долго, насколько это возможно.

— Прошу прощения… — Эти донесшиеся откуда-то со стороны слова с трудом проникли сквозь застилающий сознание Роберты туман. — Простите, — повторил Сайлас уже настойчивее.

На этот раз Франческо отреагировал. Оторвавшись от губ Роберты, он поднял голову.

— В чем дело? Чем я могу вам помочь? Подобная бесцеремонность обескуражила Сайласа, он явно не знал, что ему делать.

— Я… Просто я хотел бы знать…

Этот дурак, несомненно, сбит с толку, подумал довольный Франческо при виде покрасневшего от неловкости соперника и его сердитого взгляда. Именно такой реакции он и добивался.

— И что именно вы хотели бы узнать?

— Как сказать… — пробормотал еще более растерявшийся Сайлас. — Разве это не понятно?

— Боюсь, что нет. — В голосе Франческо звучала неподдельная озабоченность. — Извините, но вам придется объяснить. Что именно вас беспокоит?

— Вы! Меня беспокоите вы! Ясно? — Сайлас явно начинал выходить из себя. — Кто вы, черт бы вас побрал?

— Кто я такой есть? — переспросил Франческо, делая вид, будто размышляет над этим вопросом, хотя Роберта была уверена, что он уже знает, что сейчас ответит. — Я думал, вы уже поняли. Однако поскольку это явно не так, придется объяснить.

Он бросил насмешливый взгляд на женщину, по-прежнему находящуюся в его объятиях.

— Я скажу вам, кто я, черт бы меня побрал! Видите ли, дорогой Сайлас, я новый мужчина в жизни Роберты. Собственно говоря, я собираюсь заменить вас в ее постели.

Взбешенная Роберта попыталась было протестовать, но он заставил ее замолчать самым действенным из всех способов — поцелуем.

Но этот поцелуй был совсем другого рода. Вовсе не походящий, на предыдущий, он олицетворял собой доминирование и обладание.

— Да кто же вы? — спросил Сайлас с угрозой в голосе, говорящей о его крайней растерянности.

— Меня зовут Франческо Бальони, — ответил Франческо, явно ожидая обычной в этом случае реакции и получая ее.

— Бальони?!

Фамилия Франческо была известна каждому.

Богатство и образ жизни привлекали к нему внимание светских репортеров, близкие отношения со знаменитыми манекенщицами и актрисами и дружба с кинопродюсерами и медиамагнатами обеспечивали наличие фотографий Франческо в модных журналах. А мужественная красота гарантировала ему внимание женщин в возрасте от семнадцати до семидесяти лет. Огромные деньги и власть предполагали частое появление его имени в финансовых разделах газет, а талант к постоянному наращиванию как того, так и другого обеспечивал репутацию столь же солидную, как и сама финансовая империя Бальони.

• Предыдущая
• 2/29
• Следующая