Сильнее жизни - 2 (СИ) - Щабельник Виктория "Тера" - Страница 9

Но сейчас все мои мысли были заняты здоровьем тети. Она испытывала слабость и усталость. Мои уговоры сходить к врачу ни к чему не приводили. Тетя стояла на своем – нельзя прожить дольше, чем тебе отведено Богом и все мои возражения разбивались о ее упрямство. Я видела – все чаще она о чем-то размышляет, теряя нить разговора, и считала, что рано или поздно она примет верное решение и начнет лечиться. Без нее я не мыслила своего существования, не зная, как можно жить, если ее не будет рядом. Я и дальше мечтала жить с ней маленькой дружной семьей в уютной квартирке, оставив все проблемы и сложности за ее пределами. И, наверное, именно в тот вечер я поняла – думать о чем-то, желать чего-то невероятного так же опасно, как и не обращать внимание на внутреннее чувство, вопящее об опасности.

Их было двое – почти одного роста со мной, коренастые типы, одетые весьма небрежно. От них так и веяло неприятностью и угрозой. Но было уже поздно – я вставила карточку в банкомат, и мне осталось последняя цифра, чтобы набрать код. Но острие ножа, приставленного к боку и злобное шипение в ухо заставили меня замереть.

– Чего тянешь, дрянь! – вмешался второй. Гони сюда бабки!

Острие дернулось, и я почувствовала, как нож режет одежду. Не знаю, что я испытала в тот момент. Скорее всего, мне было немного больно, а еще обидно. Не потому, что могла лишиться последних денег – не такая уж большая сумма там была. Просто вдруг я пришла в ярость от мысли, что сейчас эти двое силой и угрозами принуждают меня.

– Здесь камера и вас видят, – как можно спокойнее заметила я, смотря прямо перед собой.

– Заткнись и давай сюда бабки, – прогугнявил второй.

Я больше не раздумывала. Точнее – вообще не думала. Просто нажала отмену и, выхватив карточку, разломала ее пополам. В ушах шумело от притока крови, меня трясло от страха и злости, поэтому, когда первый замахнулся я, инстинктивно перехватила лезвие и крепко сжала в ладони.

Я не слышала криков, не чувствовала удара в голову. Просто в какой-то момент все отошло куда-то далеко, а перед глазами простерлось бездонное голубое небо с легкой дымкой облаков.

Очнувшись в больнице, я позвонила тете Вере, но дома ее не застала. Позднее, мучимая тревогой, я узнала, что в тот же вечер ее увезли с сердечным приступом. Как только она услышала, что со мной произошло, ей стало плохо.

Как же я скверно почувствовала себя тогда. Мое глупое поведение подвергло опасности мою собственную жизнь, и едва не убило единственного родного мне человека. Правда, было неизвестно, что бы сделали со мной те два типа, после того как получили деньги, но вряд ли им бы пришло в голову меня убивать средь бела дня. Их взяли – этих злосчастных обкуренных подростков, но даже это не могло успокоить мою совесть.

Сидя в палате, вдыхая горький запах лекарств, я поклялась себе, что никогда больше ничем не взволную свою приемную мать. Как бы жизнь меня не била, я сделаю все, чтобы держаться подальше от любых неприятностей и проблем, которые могут возникнуть в моей жизни. Или, по-крайней мере, сделать так, чтобы она ни о чем не узнала.

Я сдержала слово – была всегда рядом, заботилась о ней, со страхом глядя в будущее. Из-за серьезного сердечного заболевания тети оно сулило стать для нашей маленькой семьи безрадостным и унылым. Поэтому, изо всех сил я пыталась скрасить ее жизнь, чего бы это ни стоило.

Но однажды наступил самый жуткий день в моей жизни. Она ушла, и я, наверное, уже никогда не узнаю, что же произошло в действительности. С тех пор я не видела ее живой, но в моей памяти навсегда останется взгляд, полный любви и заботы, каким она провожала меня в то утро из дома.

Я вернулась домой усталая и взбешенная, твердо уверенная в том, что если Лариса не вернется сама, бравая милиция ее вряд ли найдет. Бесцельно послонявшись по пустой квартире, я присела на диван и заплакала. Мне казалось, что я уже никогда не увижу сестру, что последний родной мне человек исчез навсегда. Желание бежать куда глаза глядят и попытаться поискать ее самой боролось с опасением, что Лара может позвонить, а меня не окажется дома. Что же делать? Как мне найти сестру? Звонок, разорвавший тишину комнаты, заставил меня вскочить. Схватив трубку, я крикнула:

– Да! Я слушаю! – на том конце провода молчали.

– Лара, это ты? – подавив слезы, уже тише спросила я.

– Регина, – хриплый незнакомый голос, – уходи из дома.

Частые гудки отбоя дали понять, что звонивший прервал разговор. Замерев с зажатой в руках телефонной трубкой, я пыталась понять, что произошло. Кто-то знает, что я в доме у Ларисы, но о чем он хотел мне сказать? Почему я должна уходить из дома?

Краем глаза я уловила, как шевельнулась дверная ручка. Лариса? Я взволнованно сделала несколько шагов. 'Уходи из дома!' – раздался в голове вкрадчивый шепот.

Меня захлестнула паника, тело охватила мелкая неприятная дрожь. Кто бы там ни был за дверью, добра он мне не желает, – пронеслась четкая мысль, а на смену ей пришло благоразумное решение 'Бежать!'. Схватив рукой первый попавшийся предмет – бутылку коньяка, и расценив, что при сложившихся обстоятельствах она вполне способна заменить мне палку, я огляделась. Пятый этаж, так что окно мне не поможет. Телефон… не успею, слишком поздно. Хотя я, возможно, смогу вызвать милицию, и они вполне успеют приехать на осмотр трупа… Моего.

Подавив крик, я бросилась в комнату сестры. Спрятаться под кровать или залезть в шкаф? Почти не задумываясь, выбрала гардероб и, плотно закрыв дверцу, замерла, зажмурившись от страха. Может быть, он решит, что в доме никого нет, и не станет меня искать?

В ожидании возможного нападения секунды тянулись бесконечными часами. Выдохнув и постаравшись успокоить колотящееся сердце, я, наконец, осмелилась открыть глаза. Зеркальная дверь шкафа с одной стороны оказалась прозрачной с другой, и даже полумрак не мог скрыть замершую напротив меня высокую фигуру мужчины. Невозможно было разглядеть лицо, но я бы могла поклясться, что он улыбался. Он знал, что я здесь!

Невольно отступив к стене, я выставила бутылку перед собой, готовясь ударить как только он попытается открыть дверцу. Вторая рука оперлась о стену. В тот момент мне хотелось слиться с ней, исчезнуть, раствориться. Видимо, кто-то там наверху сжалился надо мной, потому что моя рука наткнулась на затвор. Стараясь не радоваться раньше времени, я слегка потянула засов, и, теряя равновесие, повалилась спиной в образовавшееся пространство. Звук разбившейся бутылки слился со звоном бьющегося стекла зеркальной двери.

Глеб, затушив сигарету, вышел из машины. В прошлый раз им не повезло, и твари удалось спастись, но теперь он будет действовать сам. Ему удалось выследить, где она живет. Сняв пистолет с предохранителя и спрятав его в карман куртки, он поспешил в подъезд.

С какой-то маниакальной настойчивостью, сжимая горлышко разбитой бутылки и стараясь не замечать резкой боли в ладони, я упорно ползла на четвереньках вперед, боясь подняться на ноги и упасть снова. Мне не удалось хорошо рассмотреть место, куда я попала, точнее, упала, больно ударившись спиной и поранив руку. Но шагов преследователя слышно не было и, смахнув с лица спутавшиеся волосы, я двинулась дальше. Не знаю, что заставило Ларису устроить в своей квартире тайный ход, но в этот момент я была ей за это благодарна. Лариса! Нет! Не думать пока об этом! Иначе так легко позволить себе раскиснуть и податься панике. Хотя, что как не панику я сейчас испытываю?

Вдалеке от меня что-то хрустнуло, и я замерла, пытаясь если не увидеть, то хотя бы почувствовать источник звука. Но снова воцарилась тишина, нарушаемая моим прерывистым дыханием. Мне было не просто страшно. Жутко! Здесь, в полной темноте, не имея представления о том, где сейчас нахожусь, и когда смогу выбраться, каждый миг ожидая услышать шум преследования, я почувствовала тошноту и головокружение.