Чужая душа - потемки (СИ) - Романовская Ольга - Страница 106

• Предыдущая
• 106/114
• Следующая

   - Просто всё так неожиданно... Я не думала, что вы такое скажете.

   Лазавей покачал головой и пробормотал: 'О, женщины!'

   - Не веришь? По глазам вижу, что не веришь. Хорошо.

   Не успела я рта открыть, чтобы возразить, как магистр запечатлел на моих губах поцелуй.

   - А теперь ешь, неверующая. Я твою мордашку с прошлого года помню: ещё тогда понравилась. И как-то потихонечку устроилась в моей жизни.

   Широко улыбаясь, чувствовала себя самой счастливой на свете.

   На подмостках бродячие артисты затянули какую-то грустную песню - а мне хотелось танцевать. Не одной, желательно, но Лазавей не рвался покинуть баранину, вгрызаясь в неё с жадностью оголодавшего человека.

   - Эдвин, как ты можешь есть! - с укором прошептала я.

   - Не только могу, но и хочу. Это вам, студентам, достаточно пищи духовной.

   Ой, он, наверное, опять не обедал, а я накинулась. Нехорошо, но так хочется слушать и слушать, выяснить, как именно магистр меня любит, когда понял, за что я ему понравилось - вопросов уйма!

   - Эдвин, а ты когда понял?

   - Што понял? - с набитым ртом, переспросил Лазавей. 'Што' вместо 'что' вышло таким милым.

   Я удивлённо глянула на него - разве непонятно, что речь о любви? Я красивого признания жду, подробностей, комплиментов - а он ест!

   - Ты сказал, что любишь. Буднично так.

   Лазавей вздохнул и промолчал. Петь мне хвалебные песни он почему-то не собирался, а ковырялся вилкой в картошке. Можно подумать, это не свидание, а обычный ужин!

   - Агния, какая разница, зачем подробности? - наконец соизволил ответить магистр. - Я всегда тебе симпатизировал, потом ты влюбилась, я пригляделся... Заодно и от Осунты избавился, она мне порядком надоела.

   Вскинула брови: вот как? Значит, потешила самолюбие магистра, вовремя под руку подвернулась. Вздохнула и тоже уткнулась в тарелку.

   Мерное жевание челюстей длилось битых полчаса, по окончанию которых довольный и сытый Лазавей откинулся на спинку стула и окинул меня благостным взором. Я поджала губы, желая показать, что рассчитывала на другой вечер.

   - Не будь ребёнком! Ты же взрослая, а не девочка, которой нужны красивые слова. Мне нравится женщина, я открыто говорю ей об этом, предлагаю встречаться - разве этого мало? Было бы лето, нарвал бы ромашек, хотя... Протяни руку.

   Не понимая, к чему он клонит, положила руку на стол. Лазавей улыбнулся, проделал какую-то хитрую манипуляцию в воздухе - и на ладони расцвели цветы! Не прозрачные, как некогда у Липнера, а как настоящие. На синих лепестках поблёскивали капельки росы.

   С восхищением взирала на плоды магии, не удержавшись, потрогала - твёрдые! Вернее, осязаемые. Перевела взгляд на магистра и, зардевшись, пробормотала:

   - Спасибо. А они не исчезнут?

   - Простоят неделю, обещаю. Потом просто растворятся. Ну как, Агния, - Лазавей облокотился о стол, - я достаточно выказал свой интерес?

   Кивнула и уткнулась носом в цветы. Увы, они не пахли.

   - Полагаю, следует еще выпить и перейти к обсуждению твоих поступков?

   - А что мои поступки? - я невинно захлопала глазами.

   - Оставляют желать лучшего. Правила безопасности не соблюдаешь, с преподавателями дерёшься, в дома к ним залезаешь... Разве так надлежит вести себя примерной девочке?

   В голосе его звучала добродушная усмешка, и я включилась в игру. Отточенным жестом поправила волосы, изогнулась и, наклонившись, лукаво прошептала:

   - А кто сказал, что я примерная девочка?

   Лазавей рассмеялся и покачал головой. Разлил вино по кружкам и поинтересовался, не этой ли позой я обаяла декана. Ответила таинственным молчанием и хлопающими ресницами.

   Потанцевать мне удалось: музыканты вспомнили, что они не на похоронах, и порадовали развесёлой мелодией. Из-за стола, вопреки ожиданиям, меня выдернул магистр и закружил волчком. Его пальцы по-хозяйски устроились на талии, а я совсем не возражала.

   Из 'Девы-ивы' выкатились, кажется, за полночь и в обнимку направились к Академии. Лазавей пытался рассказывать что-то о звёздах, но я не слушала и лезла целоваться. Если бы стражники забирали за нарушение нравственности, мы бы точно загремели в тюрьму.

   - Тебя в Студенческий дом проводить? - Вопрос застал врасплох.

   Мы как раз добрались до ворот Академии и Лазавей отпер их, сняв заклинание. Такая вещь как запор и вовсе не стала помехой.

   - А куда ещё можно? - наконец ответила я.

   - Ко мне. Или ты ребёнку нужна?

   Нужна, конечно, но покормить Марицу и Светана может. Только стоит ли после первого же свидания соглашаться? Нет, хочется, но я так и не узнала, что планирует в отношении меня Лазавей.

   Почувствовав мои сомнения, магистр притянул к себе и поцеловал:

   - Не хочешь? Тогда спокойной ночи, прогуляемся до Студенческого дома.

   Увы, благочестивой девицы из меня не вышло, заботливой матери тоже, потому что я сдалась на милость победителя и опробовала мягкость перины в спальне Лазавея. Он тоже кое-что опробовал, обстоятельно так.

   Хендрик, обзавидуйся! Понимаю Осунту, к хорошему быстро привыкаешь. А когда это 'хорошее' шепчет тебе на ушко всякие вещи, от которых начинаешь глупо хихикать... Словом, это была лучшая ночь в моей жизни.

   - Агния, Агния! - кто-то тряс меня за плечо, настойчиво так.

   Неохотно разлепила глаза, гадая, почему так холодно. Оказалось, что я неодета, лежу себе попой кверху на простыне, а Эдвин - глупо называть мужчину по должности, когда так близко с ним познакомилась - требует покинуть спальню.

   - Ты и так первую лекцию проспала, хотя бы на вторую успеешь. У меня-то только семинар и теория у пятого курса, а у тебя весь день забит. Так что отпусти подушку и топай умываться. Думаю, где что, разберёшься.

   Сообразив, что всё ещё морожу пятую точку, пошарила рукой в поисках одеяла и не нашла. Так, не на полу ли валяется? Нет, просто сбилось. Обернулась им и села.

   Эдвин, чуть склонив голову, с усмешкой наблюдал за моими действиями, а потом прокомментировал, что прятать мне уже нечего.

   - Порядочной женщине всегда найдётся, что скрыть, - парировала я и потопала приводить себя в порядок. Одежду прихватила с собой: как-то стеснялась облачаться при Лазавее. В первый раз ведь только у нас.

   Пока я плескалась, Эдвин приготовил простенький завтрак и заварил чай по собственному рецепту. Пить его пришлось второпях, обжигая нёбо.

   Думала, на прощание Лазавей поцелует - но нет, просто протянул жетон, наподобие того, что некогда выдал мне библиотекарь, и пояснил, что это ключ от калитки и от двери. Значит, желал видеть снова. Приятно!

   Не удержалась и высказалась:

   - Рада, что не на один раз.

   Ответом мне было обиженное фырканье и заявление, что ради одной ночи словами 'люблю' не разбрасываются, он рассчитывает на продолжительное знакомство. Эх, уточнил бы ещё, какой статус буду носить... А, неважно! Я не я буду, если не стану единственной и последней женщиной Эдвина Лазавея.

   Эдвин остался дома, а я ошпаренным упырём понеслась к Студенческому дому. Проспала изрядно, а ведь там химия... Лишь бы Светана поняла чуть больше, чем скамейка, на которой сидим! Не в обиду будет сказано, но несильна она в естественных науках. Я, впрочем, тоже, так что мы подруги до кончиков ногтей.

   Разумеется, меня встретили любопытными взглядами, а Светана понимающе улыбнулась. Дождавшись, пока мы останемся одни, насколько это вообще возможно в коридоре Академии, тут же потребовала подробностей, попеняв за то, что не предупредила о ночёвке.

   Баловать кого-либо пикантными подробностями личной жизни не собиралась, поэтому ограничилась туманными общими словами. Светана и так поняла, что всё замечательно, а остальное неважно.

   - И что теперь у вас? - поинтересовалась она. - Замуж звал?

• Предыдущая
• 106/114
• Следующая