Противостояние - Афанасьев (Маркьянов) Александр "Werewolf" - Страница 16

   В машине было тихо, тепло, двигатель работал почти бесшумно - явно Волга обслуживалась в хорошем гараже и там же была доработана умелыми немецкими руками. Помимо пассажира - полноватого, лет пятидесяти, с аккуратными усиками и в очках, в салоне машины было еще двое - безмолвный, белобрысый водитель, мастерски управляющийся с рулем и мрачноватого вида мужчина, лысый, лет пятидесяти. Мало кто знал что этот второй, лысый был начальником отдела специальных операций в Штази*** и одним из наиболее доверенных лиц ЦК СЕПГ****. Его привлекли к встрече и потому, что он хорошо знал третьего участника этой встречи - русского генерала, прилетевшего рейсом военно-транспортной авиации на один из аэродромов ГВСГ*****. Его он знал потому, что генерал, тогда еще бывший полковником какое то время служил на базе советских войск в Фюрстенберге, а лысый представлял там интересы Штази и организовывал рабочее взаимодействие советских спецназовцев ГРУ, расквартированных там****** со спецподразделениями Штази, он же организовывал слаживание и совместную боевую учебу.

   За все время, пока машина мчалась по улицам Берлина ни водитель, ни пассажиры Волги не проронили ни слова. Встречающие знали гостя в лицо, гость говорил только по-испански и не знал немецкий, водитель не знал никаких других языков кроме немецкого. Испанский неплохо знал второй встречающий, лысый - равно как и пять других языков включая русский - но без надобности знание языков собеседнику он не раскрывал - иногда полезно, когда собеседник думает, что ты не знаешь его язык и разговаривает при тебе свободно.

   Встреча состоялась не в здании ЦК партии, не в партийной гостиницу или каком-либо другом присутственном месте - она состоялась в конспиративной квартире Штази, в одном из спальных районов Берлина. Три квартиры на пятом, последнем этаже были записаны на трех разных хозяев, какие-то люди исправно платили коммунальные платежи - но у всех этих квартир был один и тот-же хозяин - Штази. Квартиры были записаны за внешней разведкой - поэтому большую часть времени пустовали. Лишь иногда там жили перебежчики или те, кто собирался отправиться по ту сторону стены. Более того - этот дом был построен так, что с угла к нему пристроен другой дом, подъезды которого выходили на другую сторону. Поэтому, из одной из квартир блока можно было перейти через самодельную дверь в другой дом и выйти в другой двор и на другую улицу.

   Поднявшись на пятый этаж - лифта в этих типовых пятиэтажках не было, лысый не стал стучать в дверь - он просто достал ключ и открыл ее. Дверь только с виду была типовая, деревянная - на самом деле под тонким слоем дерева скрывался лист стали...

   В квартире горел свет - шторы были постоянно задернуты и даже днем, когда в квартире кто-то был - там горел свет. В квартире никого не было - ни охраны, ни обслуги. Только один человек в большой комнате - среднего роста с резкими чертами лица, в штатском, сидел в кресле и пил свежезаваренный чай.

   Человек встал навстречу вошедшим, протянул руку. У него был странный цвет лица - пепельно-серый, так выглядят под электрическим светом сильно загорелые люди, у которых загар въелся в кожу. Еще у него - хотя это сейчас не было видно - были странного цвета глаза, янтарно-желтого оттенка, как у волков. Из-за этого - броская примета - у него раньше были проблемы в том ведомстве, в котором он служил - там нужны были люди без примет. Безликие люди...

   Первым пожал руку лысый - этого человека он узнал сразу. Он пропал из Фюрстенберга в мае восемьдесят первого - просто вылетел в Союз и не вернулся. Вместо него прислали подполковника, профессионализм которого, в отличие от желтоглазого вызывал серьезные сомнения. Подполковник большую часть своей жизни прослужил по политотделам - а теперь вот выбил назначение в Германию, на вакантную должность. Кадровик, скорее всего даже не посмотрел, куда он определяет подполковника. С ним потом намучились и советские и немцы. К его чести, своим воинствующим непрофессионализмом он не кичился, старался вреда не наносить и честно учился работать на новой должности, коли уж его на нее назначили. В Фюрстенберге он служил до сих пор и во многом уже разбирался без подсказок.

   Потом пожал руку и второй гость, тот самый, что прилетел на кубинском авиалайнере - он советского генерала никогда не видел, и даже не слышал про него до последнего времени. Но сразу просек, что это за человек и кого он может представлять. В руководстве Кубы прилетевший курировал армию и спецслужбы - а поэтому умел разбираться в таких вещах.

   - Для нас найдется пара чашечек чая, Владимир Дмитриевич? - спросил по-русски лысый

   - Найдется... Располагайтесь, а я пока пойду на чайник взгляну...

   Желтоглазый говорил с каким то странным акцентом - хотя и был русским, в этом не было сомнений. Такое иногда бывает, когда человек учит какой-то язык и заучивает его так хорошо, что начинает на своем родном разговаривать с акцентом, присущим выученному языку...

   Четвертый участник этой встречи - тоже публичный политик, на этой встрече присутствовали двое публичных политиков и двое профессиональных разведчиков - появился через десять минут. Он просто позвонил в дверь, лысый открыл ее - и среднего роста, худощавый, пожилой, седой человек зашел в квартиру. Бросил пару слов на немецком, снял плащ и повесил на вешалку, оставшись в простом, черном костюме, прошел в комнату, где уже собрались все остальные частники встречи и куда русский принес чай. Этот человек выглядел как обычный пенсионер, ушедший на пенсию с должности директора какого-нибудь народного предприятия - хотя впечатление было обманчивым. Это был сам Эрик Хонеккер, генеральный секретарь ЦК СЕПГ и глава Германской Демократической Республики.

   Войдя в комнату, он первым делом поздоровался с кубинским гостем, которого сам и пригласил на эту встречу. Человек, который руководил Кубой не смог бы прилететь на встречу незамеченным - слишком заметной фигурой был Фидель Кастро Рус, и не только в политике, но и вообще, его знаменитую бороду зал весь мир. Поэтому, вместо себя он прислал своего брата и заместителя Рауля Кастро, куратора кубинской армии и кубинских спецслужб - Департамента государственной безопасности.

   Что же касается третьего человека, советского участника этой встречи - выйти на него удалось с большим трудом. Помог его найти ни кто иной, как генерал Маркус Вольф, бывший руководитель Штази, имеющий обширные связи и знакомства в советских спецслужбах. Советский контактер был генерал-лейтенантом Главного разведывательного управления и, начиная с восемьдесят второго года, не вылезал из Афганистана. Звали его по документам - Куракин. Владимир Дмитриевич Куракин, хотя, конечно же, на самом деле он был не Куракиным, не Владимиром и не Дмитриевичем. Официально он был одним из советников, на самом же деле - вместе с группой посвященных готовил к реализации особо секретный план "Камнепад" - план, предусматривающий победу в афганской войне за счет резкой дестабилизации обстановки в самом Пакистане. Этот план, о содержании которого знали не больше десяти человек, предусматривал перенос войны с территории Афганистана в пакистанскую Зону племен, практически не контролируемую Исламабадом, одновременное восстание всех проживающих в Пакистане пуштунских племен при массированной поддержке этого восстания со стороны советских и афганских властей и провозглашение на части территории Пакистана независимого государства Пуштунистан. Этот план готовился долго и тщательно, в обстановке максимальной секретности - офицеры ГРУ, под легендами торговцев, врачей, водителей проникали на территорию Пакистана, закреплялись там. Велись активные переговоры со старейшинами племен, с командирами малишей - племенного ополчения. В качестве условия получения активной советской помощи офицеры выдвигали только одно условие - пуштуны должны изгнать со своих земель боевиков вооруженной исламской оппозиции, что понаехали в Пакистан со всех уголков земного шара благодаря Организации помощи и Осаме Бен Ладену и в будущем не пускать на свои земли ни исламских экстремистов, ни американцев. Пуштунские вожди на такие условия обычно соглашались - им и самим надоел весь этот сброд на своих землях, который учит их как надо молиться Аллаху. Да и война всем порядком поднадоела, тем более что потери афганцев на порядок, если не на два превышали потери Советской Армии.