Бакскин Ран - Ламур Луис - Страница 24

• Предыдущая
• 24/36
• Следующая

— Что случилось?

— Лошадь упала на спуске, сынок. Потащила меня. Похоже, сломана нога. Я хотел зажечь костер, но, видишь ли, отключился. Паршивое дело. Ты не слышал, я тебе крикнул…

Мэтт Бен выпрямился, выругавшись про себя. Он подошел к лошади шерифа. Она была в порядке, и он подвел ее к Редмену.

— Я не могу оставить вас здесь. Поедем обратно в Хорнтаун. Это ближе.

Пошарив в замерзших кустах, Мэтт Бен отыскал пару палок и сработал примитивный лубок для ноги шерифа. Затем помог ему подняться в седло. Для мужчины его комплекции шериф был удивительно легким. Усадив его как следует, Мэтт Бен спросил:

— Вы можете держаться? Черт побери, Редмен, вы не в том уже возрасте, чтобы вести эту жизнь.

Шериф посмотрел на него.

— Знаю, сынок, но что делать? Я охранял закон, пока другие богатели, занимаясь скотоводством и овцеводством. И как-то вдруг стал пожилым человеком, у которого нет ничего, кроме звезды и хорошей репутации.

Проведя лошадь с Редменом вверх по склону, Мэтт Бен вернулся, вскочил в свое седло и позвал ослика:

— Пошли, Зеке, покажи шерифу Редмену, что ты такой же крутой, как и он. Пошли-ка домой.

Продвигались они медленно. Порывы ветра бросали в лицо колючий снег. Шериф наклонил голову и припал к седлу. Он молчал, но Мэтт Бен знал, что он сильно страдает.

Через некоторое время Мэтт Бен спрыгнул с лошади, чтобы размять задеревеневшие ноги. Он промерз до костей. Он покрутил руками, чтобы согреться, и принялся растирать ноги лошадям и ослику, который терпеливо ждал и вел себя так, словно привык к этому, хотя и не прожил на свободе много лет.

Теперь Мэтт Бен прокладывал путь в снегу и оглядывался, чтобы убедиться, что они не отстали.

Они ехали навстречу ветру — значит, направление было правильным, — но вдруг ветер сменит направление? Даже если незначительно, они могут пройти мимо входа в каньон и углубиться в пустыню. На лошадей надежда плохая, обе не местные. Им хотелось бы идти не против ветра, а по ветру, к гибели.

Мэтт взглянул на Зеке. Ослик остановился и встал почти под прямым углом к направлению, в котором они продвигались. Мэтт чисто интуитивно повернул лошадь к ослику, а тот, как будто ожидая этого, пошел в сторону, пригибаясь от ветра.

— Надеюсь, ты знаешь, куда идешь, старина, — пробормотал Мэтт Бен, — потому что я-то не знаю.

Зеке уверенно двигался вперед. Следовать за ним было очень рискованно, но выбора не осталось. Ослик привык к пустыне и совершенно ясно, что он должен искать укрытие.

Через несколько часов задубевшая от холода лошадь споткнулась обо что-то и встала. Мэтт Бен поднял голову и увидел, что ослик идет к нагромождению камней, над которыми, еле различимая в метели, высится гора. Это могла быть одна из тех гор, что позади Хорнтауна.

Мэтт Бен соскочил на землю и повел лошадь за узду. И вдруг ветер кончился. Взглянув вверх, он понял, что ослик привел их в каньон. Пробираясь за осликом на негнущихся от холода ногах, он опять попал в полосу ветра. Остановившись, он не поверил глазам.

Перед ним в снежных шапках стояли дома!

Зеке опять двинулся, явно зная, куда идет. Он возвращался в Хорнтаун!

Через два часа в камине трещал огонь. Мэтт Бен протянул шерифу кружку с обжигающим кофе.

— Если бы не ослик, мы бы замерзли.

— Да, — согласился Редмен. — А если бы ты не забеспокоился о нем, я был бы уже трупом. Правда, ты мог и оставить меня.

— Что? — Мэтт Бен угрюмо посмотрел на него. — Почему, черт возьми, вы полагаете, что я бы так поступил? — Он подложил полено в огонь. — Вам нужна помощь. Вы уже не годитесь для таких приключений.

— Как это получилось, что ты застрелил шерифа в Карсоне?

— Да он заявил, что убьет меня. Думаю, хотел прославиться, что ли. Вот, мол, ухлопал последнего Джексона из Хорнтауна. За мной больше ничего не числится. Да, я сделал кое-что, чего не следовало делать, но доказательств нет и на меня навесить нечего. Тем более что теперь я покончил с этим. Мужчина не может все время чего-нибудь бояться.

— Мы могли бы найти свидетелей, — произнес Редмен. — Может, кто-то и видел все. Всегда есть свидетели. Хотя нам кажется, что рядом никого нет. Если докажем, что был честный бой, то снимем с тебя обвинения. Мы, кто знал его, считали его плохим человеком. У него были инстинкты быка, прикрываемые шерифской звездой. — Он потрогал усы. — Кстати, ты прав насчет моего возраста. Мне нужна помощь. Мне нужен помощник, умеющий применить оружие, когда это необходимо, но который не ищет повода убивать людей.

Мэтт Бен вышел в конюшню. Лошади и ослик жевали траву, подброшенную в кормушку.

У шерифа было с собой немного еды и много кофе. Если приплюсовать это к запасам Мэтта, они продержатся до окончания бури.

Мэтт Бен подошел к Зеке и погладил его по спине. «Зеке, старый черт, думаю, Джексоны навсегда вернулись в Хорнтаун».

Он постоял, не отнимая рук от спины ослика, и послушал ветер. На улице было холодно, а здесь, в конюшне, уютно и тепло.

Он вышел, плотно прикрыл дверь. Пригнув голову, перебежал через улицу.

В старом амбаре, куда не проникал ветер, он огляделся. Инок Джексон строил на совесть. Амбар был сухой, просторный и крепкий.

Инок хотел пустить корни и жить здесь с семьей.

Теперь он, Мэтт Бен Джексон-младший, сделает так.

Таскоса

Это произошло 20 марта 1886 года. Четыре ковбоя с ранчо «ЛС» решили поехать в город погулять с девицами и выпить.

Это были крутые парни, нанятые на работу благодаря их умению обращаться и со скотом, и с оружием. По крайней мере, так о них говорили. Их звали Эд Кинг, Фред Чилтон, Фрэнк Вэлли и Джон Ленг.

Когда они проезжали мимо салуна «Дженкинс и Данн», Лем, стоявший там на крыльце, вошел внутрь. Лем имел основания ожидать беспорядков.

Луис Бусман, Сэтфиш Кид, Том и Чарли Эмори уже были в салуне, и эта четверка была настроена против парней с «ЛС». Вероятно, эти ковбои прибыли в город в поисках неприятностей или ожидая их.

Был душный вечер. Джесс Шитс, который жил в Таскосе уже год, лег спать в задней комнате своего кафе, где было прохладней. Это был мирный человек, не замешанный ни в каких делишках ни в городе, ни на ранчо. У него была большая семья и небольшой бизнес, доставлявший, впрочем, немало хлопот.

Женщины также бывали втянуты в неприятности, но в основном в прошлые годы, когда поселенцы и мелкие фермеры боролись с крупными скотоводами. Ранчо «ЛС» было крупным хозяйством. А Лем Вудрафф был поначалу мужчиной Салли Эмори; она затем бросила его ради Эда Кинга. Ну, Лем горевал недолго и очутился в объятиях всегда готовой на все Эмили-Качающейся-на-Стуле. Однако же Салли, та самая, что бросила его ради Эда Кинга, разозлилась из-за того, что он так быстро утешился. Она подумала даже, что Лем на то и рассчитывал. Ходили слухи, что она подговаривала Эда Кинга убить Лема; и сам Лем Вудрафф знал, без сомнения, об этих слухах.

Эд Кинг был парнем крутым. За ним числилось, по крайней мере, одно убийство. В Мобити и Форт-Гриффине у него была слава опасного человека. Среди ковбоев «ЛС» он был лидером.

Вскоре после прибытия в город, Кинг проходил мимо салуна «Дженкинс и Данн» с Салли Эмори, когда до его ушей донеслось нелестное замечание в его адрес. Отправив Салли развлекаться самостоятельно, он свернул и вошел в салун, где тотчас же потух свет. У Кинга была секунда, чтобы окинуть взглядом тех, кто был внутри, прежде чем выключили свет.

Он, должно быть, заметил вспышку в тот момент, когда пуля уже вошла в него. Он упал замертво, успев только до половины вытащить револьвер из своей кобуры. Кто вырубил свет, так и не узнали, но, скорее всего, последним, кого увидел Эд Кинг, был Лем Вудрафф с винтовкой в руке.

Услышав выстрел, находившиеся тут же рассыпались, зная, что последует. Кто-то, как впоследствии решили, что именно Лем Вудрафф, выскочил из салуна и выстрелил в Кинга еще раз, чтобы наверняка убить.

• Предыдущая
• 24/36
• Следующая