Быстрый и мертвый - Ламур Луис - Страница 21

• Предыдущая
• 21/29
• Следующая

Воллиен стоял неподвижно, готовый ко всему. Кто бы это ни был, он двигался очень тихо. Может быть, Гурон? Кон пригнулся, пытаясь уловить слабейший шорох травы. Он помнил рассказы отца об ирокезах, смертельных врагах белых людей, о том, как истребляли ирокезов в сражениях, происходивших после прибытия французов.

Кон Воллиен весь превратился в слух. Он встретился с Гуроном лишь один раз и чуть не расстался с жизнью. Но теперь…

Послышался шорох шагов по траве, бросок из темноты, сверкнуло лезвие ножа.

Кон отпрянул и почувствовал прикосновение холодной стали. Держа винтовку в левой руке, он резанул ножом сверху вниз и получил ответный удар в плечо, при этом нож упал. Кон повалился на спину, выбросив ноги вперед, чтобы ударить Гурона в лицо, когда тот нырнет за ним. Маневр удался, после чего Кон вскочил, размахивая винтовкой, которую держал уже обеими руками.

Но винтовка рассекала пустой воздух. Воллиен стал шарить по траве, искать выбитый из руки нож, нашел и сразу бесшумно сместился влево, держа ружье перед собой, подобно мечу, готовый отразить внезапное нападение. Снова шорох шагов. Воллиен упал на колени, и Гурон перекатился через него. Кон снова и снова бил ножом воздух.

Черт возьми! Где же Гурон? Едва эта мысль промелькнула в его сознании, как к нему скользнула тень, отбила в сторону его ружье и снова нависла над ним.

Воллиен ударил нападавшего кулаком в висок и почувствовал, как Гурон зашатался, снова занес кулак, но индеец увернулся. Согнувшись, хватая ртом воздух, Воллиен напряженно ждал новой атаки.

Атаки не было, Кон медленно выпрямился.

Было тихо. В необъятном небе сияли звезды. Ветер шевелил траву, и листья осин издавали таинственный шелест. Мало-помалу дыхание восстановилось. Гурон — а это, несомненно, был он — исчез.

Опустившись на одно колено, Воллиен поднял ружье, медленно выпрямился.

— Проклятье! — прошептал он тихо. — Черт бы его побрал!

Первый раз в жизни ему хотелось убить человека, и первый раз за долгое время он испытывал страх.

Когда Кон Воллиен скрылся в темноте, Сюзанна прислушивалась к шороху его шагов, пока видна была его тень. Потом наступила тишина.

Дункан съел суп и заснул. Один раз он пошевелился и тихо простонал. Сюзанну пронзил страх.

Что, если у него какое-то внутреннее повреждение? Он сильно расшибся при падении и довольно долго пробыл без помощи. Что, если она останется здесь одна с Томом?

Эта мысль ужаснула ее. Она отличалась независимым характером, но рядом всегда был Дункан, а раньше — отец. Что она станет делать одна в этой глуши?

Внезапно Сюзанна осознала, что ее независимость на самом-то деле была ложной. Ее прежняя жизнь зависела от законов, от общества, от всех тех вещей, которые обеспечивали ее свободу и давали право на уважение. А здесь ничего этого не было. Здесь она была одна.

Огонь отбрасывал колдовские тени, тихий ветер проникал сквозь листву, раздувая костер. Дункан забормотал во сне. Она взглянула на Тома. Сын спал, свернувшись калачиком.

Сюзанна подложила в костер дров, взгляд ее упал на дробовик. В нем было два заряда, еще два патрона лежали у нее в карманах. Этого было слишком мало.

Все имущество осталось в хижине. Что, если бандиты его уничтожили? У Дункана при себе было лишь немного денег.

Сюзанна смотрела на огонь, наслаждаясь теплом. К счастью, топлива здесь хватало.

Что-то зашуршало в лесу, и по спине у нее побежали мурашки. Дробовик лежал в стороне, ей до него не дотянуться… Какая же она дура?! Кон Воллиен и шагу не делал без оружия. Оно было частью его самого, и теперь она поняла почему.

Сюзанна отодвинулась от костра, подкинув сушняк, повела плечами, будто ей вдруг стало холодно, но затем подошла к одеялам, как бы желая взять пальто. Но вместо него взяла дробовик и повернулась к костру.

На границе освещенного пламенем круга стоял человек. Тот самый мужчина с темным лицом, в рубашке из оленьей кожи, что был вместе с плосконосым человеком у хижины.

— Здравствуйте, — спокойно сказала Сюзанна. — Я что-нибудь могу Для вас сделать?

Его глаза перебегали с нее на Дункана.

— Он нездоров?

— Да. Он ранен. Пума бросилась на лошадь, и та сбросила его.

— Очень предусмотрительно с вашей стороны… я имею в виду дробовик.

— Учусь.

Внезапно он весело рассмеялся.

— Да… да, вижу. Это так. А ваш попутчик?

— Друг. Он оказал нам большую помощь.

Гурон сделал шаг вперед.

— Кто он такой? Я должен знать.

На щеке Гурона был глубокий порез, изрезана была и рубаха из оленьей кожи.

— Вы ранены? У вас порезано лицо.

— Пустяки. Скажите мне, кто он такой?

— Его имя Кон Воллиен.

— А-а! — издал он звук неожиданно резкий и пугающе громкий. — Передайте ему: в следующий раз я убью его!

— Почему? Зачем вам его убивать? Или кого бы то ни было? Не дикость ли это?

Он внимательно посмотрел на нее.

— Я и есть дикарь. Я — Гурон.

— Не думаю, что вы дикарь. Когда вы пришли к хижине, вы заступились за меня. Тот человек… Если бы не вы, могла случиться беда.

— Ред Хил убил бы его. Это он заступился за вас.

— Вот как? Тогда передайте мистеру Хилу, что я замужем и счастлива со своим мужем.

Гурон задумчиво посмотрел на нее.

— Хил убил бы его. Убил бы и вашего мужа. А потом забрал бы вас.

— И вы ему это позволили бы?

— А что здесь такого? Кто вы мне?

— Я женщина. Вы джентльмен.

Впервые улыбка осветила его лицо.

— Вы умны, делая мне такой комплимент. Но спросите любого, и вам скажут, что Гурон — дикарь. Спросите вашего друга.

— Мистера Воллиена? — И она показала на его лицо. — Это он?

— Это была наша вторая встреча. После первой я думал, что убил его. С нетерпением буду ждать третьей.

— Гурон, он хороший человек.

— Наверное. Но я убью его. Никто не уходил от Гурона дважды.

И он исчез.

Сюзанна стояла, пристально вглядываясь в темноту. Потом быстро повернулась. Кон Воллиен подошел к костру, глядя мимо нее.

— Мне показалось, что вы с кем-то разговаривали.

— Это был Гурон.

— Здесь? — Воллиен уставился на нее. — Вы разговаривали с ним?

Он очень хорошо говорит… на великолепном английском. Может быть, с легким французским акцентом, но я не уверена.

— Ну, черт возьми!

— Вам бы лучше поесть, мистер Воллиен.

Кон взглянул на Маккаскела.

— Как он?

— Страдает от боли, но спит. Я накормила его бульоном.

Итак, Гурон был здесь, в их укрытии. Приведет ли он остальных? Вполне вероятно, хотя Гурон был непредсказуем.

— О чем вы думаете?

— Об этом индейце… При следующей встрече один из нас будет убит. Он двигается неслышно, как привидение. Когда он поблизости, чувствуешь себя неспокойно. Первый раз он чуть не убил меня.

Кон съел то, что она ему подала. Он был угнетен, тревога не проходила. Дважды Гурон подкрадывался к нему бесшумно, а он полагал, что никто не способен на это. Внезапно он встал.

— Мы возвращаемся.

— Возвращаемся?

— Да, в вашу хижину. Вы же решили остаться там, это в самом деле хорошее место. Они могут вернуться, а могут и не вернуться, но пора прекратить это бегство. Пора начинать оседлую жизнь, а лучше, чем там, места не найдешь.

Они помогли Маккаскелу взобраться в седло. Кон Воллиен поехал вперед, показывая дорогу. Теперь они ехали не по еле видной тропе, по которой пробирались сюда, а по вьющейся среди осин верхней дороге. Неожиданно они оказались на гребне горы. Под ними, окутанное лунным сиянием, расстилалось широкое ровное плато.

Они пересекли его галопом, затем вновь вступили в рощу, петляя среди деревьев. Дождь размочил листья, и лошади ступали бесшумно. Наконец показалась хижина.

Возле дома стоял фургон. Кон велел своим спутникам подождать под тополями.

— Сначала пойду я, — сказал он.

Приблизиться к дому незаметно было невозможно, поэтому Воллиен открыто направил лошадь через луг прямо к хижине, не спуская с нее глаз и приготовясь к худшему. Но ничего не произошло.

• Предыдущая
• 21/29
• Следующая