Легион Видесса - Тертлдав Гарри Норман - Страница 36

– Опустите копья, ребята, – сказал он своим латникам. – Кажется, нас словили…

Намдалени опустили оружие, некоторые – с явной неохотой. Видессиане, удивленные появлением спасителей не меньше, чем намдалени, оперлись на мечи и копья, жадно глотая воздух. Они были так измучены, что вряд ли смогли бы отразить последнюю атаку.

Командир намдалени медленно подъехал к Скавру. Римляне, стоявшие рядом с трибуном, угрожающе шевельнули копьями, но намдалени не обратил на них никакого внимания. Он протянул Скавру свой щит.

– Ударь мечом, согласно законам чести.

Марк несколько раз легонько стукнул мечом по щиту.

– Хороший удар! – воскликнул намдалени. – Я сдаюсь победителю!

В знак поражения он снял шлем. Другие намдалени последовали примеру своего командира. Под шлемом обнаружилось веселое веснушчатое лицо и густая светло-каштановая борода. Затылок у островитянина, как у большинства его соотечественников, был гладко выбрит.

Как и в замке, что был взят к северу от Сангария, островитяне вовсе не опечалились поражением. Проигрыш был вещью неизбежной и часто сопутствовал жизни профессионала. И командир, и его солдаты держались совершенно спокойно. Один намдалени заговорил с имперцами, с которыми только что сражался, и в его голосе совершенно не было вражды:

– Не подоспей эти ублюдки-римляне, вам бы точно уж не видать завтра рассвета.

Намдалени, служившие в столице вместе с легионерами, знали о римлянах куда больше, чем спасенные ими видессиане

Скавр послал людей разоружить островитян, а сам подошел к видессианскому офицеру, желая отдать ему честь. Породистый жеребец, властность, исходившая от всадника, делали этого человека заметной фигурой. Марк без труда определил предводителя.

Видессианину было не меньше шестидесяти лет. И, судя по всему, это !k+( бурные шестьдесят лет. Его волосы и тщательно подстриженная борода были почти седыми. Несмотря на довольно увесистое брюшко, плечи видессианина не сгибались под тяжестью доспехов и оружия. В глазах мелькнули иронические искорки, когда он отвечал на салют Марка.

– Слишком много чести для меня. Это слабейшему надлежит склониться в поклоне. Можно даже поползать по земле. А сильному незачем кланяться… Ситта Зонар, к твоим услугам. – Он поклонился Марку, сидя в седле. – Мое звание – спафарий, если тебе это что-нибудь говорит.

Трибуну сразу же понравился этот Зонар. В сложнейшей системе видессианских титулов и званий должность спафария была, пожалуй, самой расплывчатой и неопределенной. Тем не менее очень немного найдется имперцев, способных посмеяться над этим – пусть даже ничего не значащим – званием.

– Я слыхал о тебе, молодой человек, – заметил Зонар. Последние слова он добавил явно для того, чтобы посмотреть, как отреагирует на них Скавр. Не дождавшись ответа, Зонар копнул глубже: – Баан Ономагул говорил о тебе такие вещи, что повторить их тебе в лицо я, право же, не решаюсь.

Один из видессиан бросил на своего командира тревожный взгляд.

– Неужели? – протянул Марк, скрывая за непринужденностью настороженность. Ничего удивительного в том, что Зонар знал покойного мятежника, не было. Неподалеку отсюда располагаются владения Ономагула. А вот то, что он с ходу признался в близком знакомстве с Бааном, – дело иное. Невероятный жест доверия по отношению к врагу Ономагула?..

– Ономагул вообще редко говорил о ком-либо хорошее, – осторожно отозвался трибун.

Зонар кивнул. Теперь лицо его было неподвижным. Видессианин как бы раздумывал, не совершил ли он ошибку, заговорив столь откровенно.

– Мне кажется, – добавил Марк, – это хромота сделала его жизнь такой горькой. До Марагхи Ономагул не был таким злобным и нелюдимым.

Глаза Зонара просветлели.

– Это так, – кратко промолвил он. Радуясь тому, что можно уйти от опасной темы, Зонар бросил взгляд на людей Княжества: – А с ними что делать? Они вообразили, будто эти земли принадлежат теперь им. Так, видите ли, утверждает их бандитский вожак.

После Сангария, мрачно подумал Марк, у намдалени вполне могут возникнуть подобные мысли.

Поразмыслив несколько секунд, трибун сказал:

– Возможно, Дракс захочет обменять их на Метрикия Зигабена.

Должно быть, вести о битве еще не дошли до Зонара. Видессианин изумленно моргнул, а остальные его люди тревожно загомонили.

– Дракс держит в плену главнокомандующего? – переспросил Зонар. – Ужасно. Расскажи мне новости.

Скавр начал рассказывать о том, что произошло у Сангария. Зонар слушал спокойно, пока речь не зашла о предательстве отряда намдалени в составе имперских войск. Тогда он взорвался черным гневом.

– Чтоб Скотос заморозил предателей!.. – зарычал он. С этого мгновения трибуну стало ясно, что Зонар не принимал никакого участия в мятеже Ономагула.

Когда Марк закончил рассказ, Зонар долго молчал. Наконец спросил:

– Что ты собираешься делать?

– Что смогу, – ответил трибун. – Как много я смогу – вот этого я не знаю.

Он ждал, что Зонар презрительно фыркнет. Но видессианин только серьезно и невесело кивнул:

– Должно быть, ты носишь на молодых плечах старую голову. Ты смело сражаешься за святое солнце Фоса, хотя и не носишь его изображение на бляхе пояса. И при этом у тебя хватает ума не хвастаться. – Зонар почесал колено, не сводя со Скавра внимательных глаз. – Знаешь что, чужеземец, ты вгоняешь меня в краску стыда… – проговорил он медленно. – Редко случается так, что наемные солдаты хотят спасти Видесс больше, чем граждане Империи…

Марк думал об этом еще с первых месяцев своей жизни в Видессе. Очень немногие видессиане были готовы разделить с ним это мнение. Давно привыкшие к могуществу державы, имперцы принимали его как само собой разумеющееся. Так было вплоть до самого поражения при Марагхе. Римлянин, чья родина стала великой державой всего за полтора столетия до его рождения, не был столь тщеславен и слеп.

Зонар прервал его размышления, протянув ему руку.

– Я и мои люди – мы сделаем для тебя все, что в наших силах, – поклялся он, горячо пожимая руку трибуну.

Скавр крепко стиснул его ладонь. Знать бы еще, какую помощь может оказать ему мелкий землевладелец из глухого уголка Империи…

Следующий день принес трибуну настоящее откровение. И не в последнюю очередь – потому, что путь легиона лежал теперь через земли Ситты Зонара. Когда наступили сумерки, легионеры разбили лагерь позади большой усадьбы, которая располагалась в узкой долине.

– Мы тут неплохо поработали, – сказал Зонар с гордостью.

– Вот уж точно, – согласился Гай Филипп и добавил: – И кусочек здесь жирный…

Марку и раньше доводилось слышать об огромных поместьях и богатых сельских усадьбах, которые находились во владениях видессианской знати. Но только сейчас он начал понимать, сколь велико было могущество провинциальных магнатов. Бурлящая жизнь столичных пригородов заменяла сельский быт тем аристократам, которые жили в столице. На центральном плато западных провинций почва была слишком бедной, чтобы землевладелец мог сосредоточить в своих руках богатство подобное тому, что имел Ситта Зонар.

Имение включало в себя великолепные виноградники, большие сады, плантацию ивовых деревьев у реки, протекающей у самого дома Зонара; на лугах, обильных густой травой и клевером, паслись лошади, мулы, коровы, козы, овцы. Виноградные лозы и плющ обвивали деревья на холмах. Часть земель была под лесами – из деревьев строили дома, телеги, сельский инвентарь. В дубовой роще, где Зонар столкнулся с намдалени, желудями лакомились не только дикие кабаны (на кабанов здесь охотились), но и домашние свиньи.

Пока легион шел по долине, трибун заметил не меньше пяти больших прессов для давления оливок. Пастухи следили за большими стадами.

Старший пастух, высокий крепкий мужчина среднего возраста, со взглядом, полным глубокого достоинства, устало подошел к ним, чтобы поздороваться с Зонаром. В том, как он разговаривал с хозяином огромного имения, где служил, Скавр не заметил и следа подобострастия или рабской покорности.