Владыка Севера - Тертлдав Гарри Норман - Страница 45

Чужеземец покачал головой. Черты лица его, очень рельефные в свете костра, выразили преувеличенное раскаяние.

— Это лишь доказывает, что мало мы знали, вернее, как много не знали. Мы купили бурдюки, наполнили их водой и потащились через пустыню к мирровой роще, находившейся примерно в полутора днях пути от Сирте. Местные жители лишь скорбно вздыхали, глядя нам вслед, словно бы уже не надеясь вновь нас увидеть. По правде говоря, так, собственно, и случилось. До сего дня, если нас там кто-то помнит, то, вероятно, он думает, что мы окончили свои дни в песках. К счастью, все вышло не так, по крайней мере, для некоторых из нас.

— Полагаю, жители Сирте и сами частенько наведывались к мирровым деревьям, — сказал Джерин. — Если они предупреждали вас о змеях, то разве не думали найти ваши тела на той дороге, что приводила туда?

— Хороший вопрос, капитан. Не побывав там лично, я, наверное, подумал бы то же самое, что и ты, — сказал Вэн. — И не подумал бы, если бы поверил их россказням насчет змей. Но, как уже тут говорилось, я решил, что они просто пытаются нас запугать, чтобы мы не ходили за миррой. То есть… ладно, выслушайте меня, и сами все поймете.

Мы прошли совсем немного, как вдруг что-то поднялось из песка и гравия и лизнуло меня вот сюда. — Чужеземец похлопал по левому наголеннику, чуть ниже колена. — Если бы я его не носил, то вряд ли смог бы рассказывать вам все эти истории.

Я рубанул по змее мечом, и голова ее отлетела в сторону. Но оказалось, что мы потревожили не одну тварь. Возможно, вторая состояла в супружестве с первой. Этого я так и не узнал, потому что ее я тоже убил, но прежде она успела укусить одного из моих друзей.

Это была не очень крупная тварь, и мы понадеялись, что она не из числа тех, о каких нас предупреждали аборигены, но змея оказалась сепсой и… — Вэн закрыл глаза рукой. — Как бы мне хотелось, чтобы это была не она.

— Откуда ты знаешь, что это была именно она, если убил всего лишь какую-то змейку?

— По действию яда, — ответил Вэн. — Сепса укусила моего друга… ну, вообще-то он был грабителем и ворюгой, но мы долго странствовали бок о бок… прямо над лодыжкой. Через полчаса, да покарают меня боги, если я лгу, от него осталась лишь зеленоватая лужица.

— Что? — воскликнул все тот же голос. — Укус змеи не может вызвать такое.

— Я тоже так думал, — ответил Вэн, — но я ошибался. Жители Сирте предупреждали нас, что от яда сепсы люди попросту исчезают, и они знали, о чем говорят. Плоть бедняги вокруг укуса стала прозрачной, под ней завиднелись кости, а потом он просто растаял… вместе с костями. — Рассказчик наигранно задрожал, напуская драматизма. — Я никогда раньше не видел, чтобы человек вот так взял и растворился, и надеюсь, да будут милостивы ко мне боги, никогда больше не увижу. Как же он кричал, наблюдая за собственным исчезновением, пока, разумеется, еще мог кричать. Мы, оставшиеся в живых, поспешили прочь, доложу я вам, и к тому времени, когда мы убрались оттуда, как я и говорил, от него осталась лишь маленькая вонючая лужица, которую уже высушивало жаркое солнце.

Нас нельзя винить за то, что мы не захотели задерживаться в том месте, где произошла такая жуть, но, как выяснилось, мчаться прочь тоже было ошибкой. Мы не следили за тем, куда ступаем, а следовало бы, и вот один из нас наступил прямо на престеру.

Престера вообще-то сходна с гадюками, которых можно встретить и здесь, но когда она, извиваясь, поднялась из песка, все ее тело приняло цвет расплавленной меди. Змея вонзила зубы в несчастного Насида… так звали беднягу, и я помню его до сих пор, хотя прошло столько лет… а затем нырнула обратно в песок и исчезла, прежде чем кто-либо успел ей помешать.

Бедный Насид! Вместо того чтобы плавиться, он начал раздуваться, как дрожжевое тесто, только раз в сто быстрей. Кожа его сделалась такой же огненно-красной, как у самой престеры. Через пару мгновений малый выглядел так, будто внутри его клокотал костер, раздирающий его на части.

Вот доказательство того, как быстро он раздувался. На нем были брюки и туника с пуговицами, почти такая, какие носят трокмуа, и эти пуговицы стали отлетать от ткани с такой силой, что одна попала мне вот сюда, чуть повыше глаза. У меня даже остался небольшой шрам. — И чужеземец показал на отметину на своей изобилующей шрамами коже.

Джерин восхитился этим приемом. Если байки Вэна и не были правдой, то обладали немалым правдоподобием, ибо он находил тому множество подтверждений.

— А что случилось потом? — спросил Лис.

— Что ты имеешь в виду? — ответил вопросом на вопрос Вэн. — С Насидом? Он лопнул, и от него осталось не больше, чем от первого бедолаги. Что касается нас, остальных, то мы опять побежали. Наверное, нам следовало бы бежать обратно в Сирте, но мы направились к мирровым деревьям и все-таки добрались до них, больше никого не потеряв по дороге. Потом мы двинулись в сторону Шанды, но трое из моих оставшихся друзей… ха, друзей!.. попытались прикончить меня из-за моей доли мирры. Но я разделался с ними не хуже, чем с сепсами.

— И что же поучительного в этой истории? — спросил Адиатанус. — Она, конечно, весьма занимательная, но должно быть и поучение.

— Так вы хотите поучения, да? — переспросил Вэн. — Вот оно: эта история доказывает, что от некоторых вещей больше неприятностей, чем проку.

Вождь трокмуа рассмеялся и кивнул.

— Верно. Не стоит об этом забывать. — Он взглянул на луны. — Если бы ты рассказывал еще дольше, от твоей истории тоже было бы больше неприятностей, чем толку, поскольку нам завтра нужно рано вставать. Но ты закончил вовремя, за что я тебя благодарю. — Он положил одеяло на землю и завернулся в него.

Джерин не удержался от подковырки:

— Даже если вы встанете рано, то сумеете ли тронуться в путь до полудня?

Адиатанус проигнорировал шпильку. Посмеиваясь, Джерин тоже завернулся в одеяло и вскоре заснул.

Возможно, сон под открытым небом был как раз тем, в чем нуждались не особенно поворотливые трокмуа. А может, они просто начали вспоминать, что значит находиться в походе. Как бы там ни было, но на следующее утро они зашевелились достаточно резво. Джерин, заранее настроившийся подгонять их во всю мощь своего голоса, теперь разочарованно грыз сухую колбасу. И довольно поспешно, чтобы поскорее вскочить в колесницу и не дать повода вождю трокмуа в свою очередь его подколоть.

Чем дальше на запад они продвигались, тем ощутимее становилась неестественная прохлада, объявшая окружающие поля. Джерин осматривал их с любопытством, смешанным с беспокойством.

— В этом году урожай тут будет не слишком хорош, — заметил он.

— Йо, пшеница должна к этому времени выглядеть лучше, — согласился с ним Вэн. — Такое впечатление, что, во-первых, крестьянам пришлось сделать посадки позже обычного, а теперь с такой погодой им ни за что упущенного не наверстать. — Он снова театрально вздрогнул, но на этот раз наигранность была лишь частичной.

— Жаль, что ты не привез одну из змей-престер с собой. Из Сирте… кажется, так называлось то место? — уточнил Джерин. Вэн кивнул, и Лис продолжил развитие своей мысли: — Она как раз пригодилась бы для того, чтобы разогреть… одну богиню, которую я предпочту не называть.

Вэн хихикнул и кивнул.

— Йо, престера уж точно разогрела бы ее, если, конечно, это возможно. В этом вся суть: возможно ли такое в принципе, а?

— Не знаю, да мне и все равно, — ответил Джерин. — Если мы победим гради и погоним их прочь, это будет уже не важно. Когда не станет людей, которые ей поклоняются, эта богиня не сможет здесь утвердиться.

Он не был уверен, что поступает правильно, не называя имя богини. Но не без оснований считал, что Адиатанус знает о гради много больше, чем он. Во всяком случае, вождь трокмуа не давал ему повода в этом усомниться. А раз уж сам Адиатанус считал, что, произнося имя Волдар, человек лишний раз привлекает к себе ее взор, то почему бы от этого не воздержаться и Лису.