Лис и империя - Тертлдав Гарри Норман - Страница 4

Посреди фразы его голос сорвался, поэтому она прозвучала не столь повелительно, как ему бы хотелось, однако все равно было ясно, что он не шутит. Дагреф всегда умел дать понять, насколько серьезны его намерения. Он сделал знак всей компании. Клотильда и Блестар кивнули. Маева и Кор тоже. И вслед за ними Джеродж и Тарма.

— Ну ладно, — обиженно произнес Фердулф, точь-в-точь как его родитель Маврикс, возводивший свою капризность в искусство.

Он слетел вниз и опять влез в тунику.

— Чисто исполнено, — похвалила Маева и одарила Дагрефа одним из тех задумчивых взглядов, в каких он пока мало что понимал.

— И впрямь чисто, — согласился с ней Джерин.

Чтобы ставить Фердулфа на место, требовалось изрядное мужество. Что ж, Дагреф никогда не испытывал в нем недостатка. В здравомыслии, может быть, но не в мужестве. Лис поднял бровь:

— Зачем же ты звал меня, если мог уладить все сам?

— Я не был уверен, что это сработает, — ответил Дагреф, — и надеялся, что ты придумаешь что-то получше. Но раз ты не придумал…

И он тоже поднял одну бровь в манере, очень схожей с отцовской. «Ты должен был придумать что-нибудь», — говорил его вид.

Гораздо тише, чем ранее, Мэрланз Сырое Мясо спросил:

— А что еще умеет делать маленький божок, кроме как летать?

— Что еще?

Джерин потер лоб, будто пытаясь унять головную боль. Собственно говоря, от более-менее длительных размышлений о Фердулфе у него и впрямь начинал раскалываться череп.

— Кто его знает? Тут много неясного. Когда, узнав о его рождении, я пошел взглянуть на него, он сказал мне из колыбели: «Привет!» Причем тем же голосом, который ты только что слышал. С тех пор мне не приходилось скучать, уж поверь.

— А его мать тоже богиня, или ведьма, или…

Мэрланз умолк, кажется осознав, как мал арсенал его догадок.

Джерин иронически улыбнулся:

— Ты же слышал, его мать зовут Фулдой. Она по-прежнему живет в деревне близ крепости. У нее смазливое личико и пышное тело, поэтому я и прибег к ее услугам, чтобы вызвать Маврикса и подвигнуть его на борьбу с гради. Если тебе интересно, это была неплохая идея, но она не сработала. Фердулф порой слушается мать, когда ему хочется, а в остальное время просто не ставит ее ни в грош, как и всех прочих.

— И правда, в мой прошлый приезд сюда ты говорил мне, что вызывал этого бога, — припомнил Мэрланз. — Но ты не сказал, что какая-то женщина понесла от него.

— Фердулф тогда еще не родился, — ответил Лис. — В то время я сам не знал, что из этого выйдет. Вообще-то, я так до сих пор и не понял, что из этого вышло. Почему бы нам не вернуться в главную залу и не выпить еще по кружечке эля? Там и поговорим.

— Хорошо, лорд король.

Мэрланз, все ускоряя шаги, поспешил обратно в замок. Похоже, Фердулф нагнал-таки на него страху, хотя посол Лучника и пытался скрыть это от окружающих и в особенности от себя.

Силэтр засиделась в библиотеке (теперь уже королевской) и потому опоздала к ужину. Собственно, рядовому хранилищу книг на втором этаже Лисьего замка было до настоящей библиотеки далековато, однако Джерин предпочитал называть эту комнату так уже лет двадцать — с тех самых пор, как унаследовал от отца титул барона.

Увидев супругу хозяина замка, Мэрланз поклонился.

— Госпожа, раз уж вы некогда были Сивиллой и раз уж прозорливый бог вещал через вас, — забубнил он, словно сутяга из земель к югу от Хай Керс, пункт за пунктом подбирающийся к сути своего вопроса, — то означает ли это, что… гм… ваш Фердулф прислушивается к вам больше, чем ко всем остальным?

Он говорил о сыне Маврикса как о каком-то опасном животном. «Что, в общем-то, недалеко от истины», — подумал Лис.

Силэтр с минуту хранила сосредоточенное молчание, словно бы ожидая, что Байтон вот-вот даст ответ за нее, потом, почесав кончик острого подбородка, объявила:

— Нечасто.

Мэрланз уставился на нее во все глаза, а затем расхохотался.

— Да уж, ответ честный и исчерпывающий, — сказал он и вдруг во весь рот зевнул, после чего повернулся к Джерину. — Будь добр, прикажи кому-нибудь проводить меня в спальню. Дорога из замка Араджиса к вам была слишком долгой.

— Это можно устроить, — кивнул Джерин и махнул слуге, который повел посла Араджиса за собой.

Воины, прибывшие с Мэрланзом, должны были ночевать в главной зале. Лис велел выделить им достаточно одеял. Чем не комфорт? К тому же никому в Лисьей крепости не надо было бояться ночных призраков, так как он строго следил за тем, чтобы их угощали кровью в избытке, избавляя тем самым от необходимости досаждать смертным в ночные часы.

После ухода Мэрланза Силэтр вновь задумалась.

— Ты полагаешь, Фердулфа можно как-то использовать? — тихо спросила она.

— Против Араджиса? — спросил Джерин так же тихо.

Силэтр кивнула.

— Я никогда не думал об этом, — ответил он. — Не могу себе и представить, чтобы Фердулф стал делать то, о чем его просят, а не то, что ему взбредет в голову.

Он огляделся по сторонам.

Вроде бы никто из людей Мэрланза не прислушивался к их разговору. Некоторые гости вообще уже спали, но Джерин не был еще настолько стар (то есть совсем уж напрочь беспечен), чтобы отбросить всяческую осмотрительность. Жизнь и так слишком часто заставляла его рисковать, и этого ему хватало с лихвой.

— Давай поговорим наверху.

— Хорошо.

Силэтр легким движением поднялась со скамьи. Держась за руки, они направились к лестнице.

В первой комнате верхнего этажа нещадно костерили друг друга Вэн и Фанд. Чужеземец и весьма ярко выраженная дикарка из племени трокмуа относились к ссорам приблизительно так же, как большинство людей относятся к мясу и выпивке. Джерин обменялся взглядом с женой и устало покачал головой. После того как Элис ушла от него и вплоть до своего нового брака он делил ночные ласки Фанд с Вэном. И соответственно получал свою долю того, что обрушивал на их головы ее дикий нрав. А потому теперь он готов был отдать что угодно, лишь бы его спокойная рассудительная жена оставалась и дальше такой же уравновешенной. Ему было с чем сравнивать.

Они с Силэтр занимали следующее помещение. Они и их дети. Однако поскольку ему не хотелось что-либо объяснять Дагрефу (каким бы достойным родительского доверия тот себя ни считал) и поскольку Клотильда тоже могла еще не спать, Джерин провел Силэтр мимо собственной спальни. Жена лишь кивнула, без слов его понимая. Еще одно из ее достоинств, и, может быть, самое неоценимое, подумалось ему вдруг.

Комната Райвина находилась чуть дальше. Но Райвин умел хранить секреты не лучше, чем Фанд благодушие, поэтому Джерин не стукнулся и к нему. В гостевой каморке похрапывал Мэрланз, а напротив нее располагалась библиотека, к которой Джерина и Силэтр тянуло приблизительно так же, как тянет перья к натертому чем-нибудь шерстяным янтарю.

Мало кто в северных землях умел читать. Силэтр тоже не умела, пока Джерин не обучил ее грамоте. Тогда он просто хотел найти ей в Лисьей крепости какое-нибудь полезное занятие, совершенно не представляя, что очень скоро в нем разгорится любовь к ней, а в ней — к нему, что удивило его еще сильнее и показалось чудом. Кроме того, она влюбилась в книги. Это, в отличие от любви к нему, ничуть его не удивило. Он и сам был таким.

Джерин открыл дверь и сделал ей знак войти первой. Она вошла и засмеялась. Войдя вслед за ней, он тоже рассмеялся. Там сидел Дагреф с зажженной лампой, уткнувшись носом в рукопись.

Джерин взглянул на Силэтр.

— Любой догадается, что это наш сын, — сказал он.

Дагреф посмотрел на родителей.

— Конечно, я ваш сын, — сказал он раздраженно. — И как ваш сын, я уверен, что вы пришли сюда, чтобы обсудить что-то, что меня, по вашему мнению, не касается.

— Ты прав, — согласилась Силэтр.

— Это несправедливо, — возразил Дагреф. — Как же мне научиться всему, что я должен знать, если вы ничего мне не говорите?

Он гордо двинулся прочь из комнаты, но замер, задержанный взглядом отца. Затем вернулся к столу, скатал свиток и уложил его в соответствующее отделение для бумаг. Только после этого Лис погасил в глазах строгость.