Отзвуки серебряного ветра. Мы – будем! Осознание - Эльтеррус Иар - Страница 16

• Предыдущая
• 16/108
• Следующая

Трапезная выглядела величественно. Затянутые в шелковые ливреи слуги с эмблемами рода кер Тарни на рукавах застыли за стульями обедающих господ. Они были готовы по первому требованию подать блюдо или налить вина. Впрочем, на торжественных семейных обедах пили мало. Каждый такой обед являлся пыткой для обедающих, но пропустить его не мог позволить себе никто. Старый лорд Берталь Асар кер Тарни такого пренебрежения традициями не терпел, и нарушитель семейных устоев вскоре начинал сильно жалеть о своей опрометчивости. Все зависело от главы семьи, в свои восемьдесят два года не выпускавшего власть из сухих старческих рук. Его цепкая хватка была известна всему Лавиэну, и не только. Мало кто решался спорить с лордом Асаром, он не прощал несогласных с ним. А уж его детям и в голову не могло прийти прекословить отцу. По его мнению, представитель рода кер Тарни обязан был соблюдать тысячи положений этикета и вообще приближаться к идеалу. Большинству младших лордов давно перевалило за пятьдесят, но перед отцом они все равно выглядели сущими мальчишками и наперегонки неслись исполнять любое его приказание.

Со стороны лавиэнцы высших классов смотрелись несколько необычно. Угольно-черная кожа, тонкие черты лица и гривы белоснежных волос до пояса. Иметь более короткие волосы считалось позором. Правда, в последнее время в Лавиэне все больше и больше появлялось полукровок, которые делали все, что им заблагорассудится. Никто не обращал на них внимания, держались бы в рамках и не лезли, куда их не просят. Жили здесь богато, и эмигранты из Тиума, Ринканга и империи Сторн валили валом. Их неохотно принимали, рабочие руки были нужны, да что там, при нынешних темпах развития страны их не хватало катастрофически. Но эмигранты навсегда оставались людьми даже не второго, а третьего сорта. Человек с белой, красной или желтой кожей не мог занять в Лавиэне никакой высокой должности. Расизм был скрытым, не проповедовался во всеуслышание, но от этого никуда не исчезал. Коренные лавиэнцы относились к чужакам едва ли не с брезгливостью и старались держаться от них подальше.

– Помолимся! – поднялся на ноги старик, ястребиным взглядом окидывая трапезную. Ведь не проследишь, так молодежь, у которой ни чести, ни совести, обязательно что-нибудь да упустит. А то и умышленно пропустит, с них станется.

Внезапно внимание лорда привлек появившийся в дверях старый слуга. С чего это Текли нарушает торжество трапезы? Не похоже на него. Один из немногих слуг, которыми старик обычно был доволен. Нет, просто так он не появился бы в трапезной. Хорошо, что молитва еще не начата. Делами пренебрегать никак нельзя, если что-нибудь неожиданное случилось, то новости нужно узнать как можно быстрее. Не дай Благие, акции на бирже обвалились или еще что-нибудь в том же духе.

– Да простит меня мой лорд! – низко поклонился слуга, он почему-то с трудом скрывал улыбку, и старик удивленно приподнял брови.

– Что-то случилось?

– Нет, мой лорд, ничего особенного. Но к вам с личным визитом командующий седьмым линейным флотом ордена Аарн, дварх-адмирал Эваль Релир кер Тарни.

Старик переглянулся с сыновьями. Как обычно, блудный сын не предупредил о своем визите заранее. Впрочем, чего ждать от паршивой овцы? Сколько лет прошло, а при воспоминании о своей неудаче в воспитании Релира он все еще испытывал досаду. Почему его сын настолько увлекся романтическими бреднями? Мораль – это для слабых, а семья кер Тарни никогда в слабых не ходила. Единственным критерием правильности поступка является полученная выгода, и ничего больше. Но Релир уперся и напрочь отказался принимать ценности семьи. Мало того, посмел обозвать собственного отца подлецом! В ярости старик выгнал его из дому, думая, что мальчишка вскоре одумается и попросится обратно. Увы. Не одумался. Не сломался. Не вернулся. Ушел в орден. Позор на седины отца! Лорд даже узнал об уходе сына к Аарн далеко не сразу, тот не удосужился сообщить семье об этом. Только через несколько лет слухи о молодом орденском офицере-лавиэнце по имени Релир достигли ушей представителей рода кер Тарни. Они сразу поняли, кто это. Имя было родовым, и никто, кроме человека их семьи, не мог носить его. В молодом поколении это имя имел только один человек. Эваль Релир кер Тарни. Изгнанный отцом бунтарь. Семья скрыла скандальное обстоятельство от общества, иначе шум поднялся бы изрядный и потери рода оказались огромны.

– Пригласите моего сына к трапезе, – холодно приказал старик, подчеркнув слово «моего».

– Как прикажете, – снова поклонился слуга и исчез.

Лорд задумчиво посмотрел на остальных детей. Четыре сына и две дочери. Все уже в возрасте, никого младше сорока. Кроме них, в трапезной присутствовало младшее поколение, внуки. Одиннадцать молодых людей обоего пола. От пятнадцати до двадцати пяти лет. Все присутствующие были одеты в костюмы классического для Лавиэна покроя, золотистые накидки обозначали ранг рода в иерархии Торговой Палаты. Женщины носили закрытые платья до пят, глава семьи в штыки принимал всякие новомодные веяния. Молодежь стонала, но вынуждена была терпеть, если не хотела остаться без наследства.

На пороге трапезной появился невысокий подтянутый человек в парадной черно-серебристой форме ордена Аарн. Его черная кожа отсвечивала в свете десятков светильников, белые волосы были заплетены в косу, небрежно переброшенную через плечо. Прямо во лбу блестел большой драгоценный камень, судя по виду, один из редких и очень ценимых белых дармиалгов.

Лорд кер Тарни с трудом встал, опираясь на посох. Странно все-таки, Релиру ведь пятьдесят два, а выглядит сущим мальчишкой. Лет двадцать пять на вид, не больше. Совсем не изменился за полтора года, прошедших с последней встречи. Впрочем, а что он знает о медицине ордена? Слухи ходили самые дикие, но оставались только слухами. Подтвержденных фактов не было, а сами аарн ничего не говорили по этому поводу, сохраняя загадочное молчание.

Интересно, Релир уже дварх-адмирал. Когда только успел? Насколько знал старик, выше звания в ордене не было. Высоко поднялся его сын, очень высоко. Кто бы мог подумать, что нескладный и постоянно бунтующий непонятно с чего мальчишка окажется способным стать одним из людей, решающих судьбы галактики? Старый лорд иллюзий не питал: знал, что реальная власть находится в руках ордена, и только от его воли зависит все вокруг. Последние десять-пятнадцать лет Аарн почему-то изменили внешнюю политику, став более открытыми, но старик не верил в их открытость. Игра, ведущаяся с непонятной целью. Ничего более. Семья немало заработала на орденских технологиях, поступающих на рынки Лавиэна, но каждый здравомыслящий человек понимал, что Аарн бросают остальным странам только объедки со своего роскошного стола.

– Добро пожаловать домой, сын мой! – церемонно сказал старый лорд. – Присоединяйтесь к трапезе.

– Благодарю вас, отец, – поклонился Релир, с легкой иронией оглядывая трапезную. – С удовольствием.

Ничего здесь не изменилось за прошедшие годы, ровным счетом ничего. Все те же гобелены невероятной древности, все тот же монументальный стол, все те же до крайности неудобные, скрипучие стулья. Никакой техники, только слуги. Вспомнив, сколько раз он вставал из-за стола в этой трапезной голодным, Релир едва сдержал улыбку. Судя по унылым лицам молодежи, им и сейчас предложат какие-то традиционные и почти несъедобные блюда.

Лорд показал на стул напротив себя, остальные сдвинулись, освобождая второму по старшинству сыну полагающееся ему по обычаю место. Релир снова поклонился и сел. Братья настороженно косились на него, не зная чего ждать от ниспровергателя тысячелетних устоев. Во взглядах молодых, многие из которых еще не встречали своего дядю-аарн, наоборот горел живой интерес. Дварх-адмирал скользил по поверхности их памяти и сокрушенно вздыхал про себя. Обычные пашу без малейшего проблеска хоть чего-нибудь доброго и бескорыстного. Выгода. Честолюбие. Амбиции. Жаль, конечно. Хотя у некоторых есть необычные интересы. Вон тот мальчишка лет пятнадцати бредит космосом, но прекрасно понимает, что пилотом ему не стать, разве что когда-нибудь сможет водить собственную яхту. Девушка строгого вида втайне любит театр, но никогда не решится признаться в этом. Запретное для представительницы лавиэнского высшего света увлечение. Бедняги, они даже почитать ничего интересного не могут, «неподобающие» книги у них сразу отбирают. Каждый шаг, каждое движение, каждое слово под жестким контролем. Точно так же когда-то следили и за ним самим.

• Предыдущая
• 16/108
• Следующая