Еретик - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич - Страница 10

• Предыдущая
• 10/67
• Следующая

Друг встретил его, широко разведя руки и поспешив заключить Андрея в свои объятия.

– Андрэ, дружище!

– Здорово, бродяга! – не менее тепло и крепко обнял друга Андрей, и не думая чиниться тем, что перед ним простолюдин.

Происходило это во дворе лавки, на глазах как у работников купца, так и у многих крестьян, поспешивших в лавку к новому завозу. Однако никто не выказывал удивления по поводу столь теплой и нетипичной встречи купца и барона: всем было известно, что они уже давно и крепко дружны. Хочется барону водить дружбу не со своей ровней, а с купцом, – ну и пусть его.

– Эрик, ну чего ты торчишь столбом?! Живо вели накрывать на стол! – обернулся купец к своему приказчику.

– Все уже готово, господин Белтон.

– Пошли опрокинем по стаканчику вина. Ну и ты, судя по всему, еще не обедал, так что заодно и пообедаем: я как чувствовал, что ты приедешь, потому и сам еще не садился.

– Можно подумать, что когда-то было иначе. Всегда стараюсь подгадать под прибытие твоего каравана.

– Ой, как бы не так. Наверняка твой Бэн, как только узнал о моем прибытии, отправил к тебе гонца.

Андрей лишь пожал плечами. А что тут скажешь, если это так и есть. Это там, на той Земле, можно было что-то планировать по часам и даже по минутам, а здесь зазор в неделю был обычным явлением. Конечно, ему сообщили о прибытии каравана, который прибыл еще вчера вечером, а только сегодня с рассветом занялись разгрузкой судов. На таком же незначительном участке, да еще верхом, не обремененным поклажей, рассчитать время прибытия было несложно. Вот Андрей и подгадал, чтобы друг успел справиться с основными вопросами.

– Ну рассказывай, как у вас тут дела? – когда первый голод был утолен, набросился Эндрю на друга. Его не было в баронстве три месяца, а учитывая неуемный характер местного барона, срок этот был весьма велик – могло произойти все что угодно.

– Ты настолько уверен, что будет что-то новое?

– Даже не смешно.

– Ну что же, есть новое. В Мастеровом поставили новую ткацкую мануфактуру.

– Это еще что такое?

– Не делай таких глаз. Ты же знаком с тем, как изготавливают арбалеты, проволоку, – вот что-то подобное.

– Но ведь это все связано с металлом.

– А это с тканью. Просто большое помещение, где расположено несколько ткацких станков и работают наемные рабочие, продукция разная, но смысл один и тот же.

– Это что же, теперь мы сможем захватить весь рынок по тканям?

– Нет, Эндрю, от скромности ты не умрешь. Конечно, продукции мы сможем давать довольно много, но не так, чтобы обеспечить тканью всех. Другое дело, что благодаря новым станкам мы сможем давать больше продукции и продавать ее немного дешевле, при этом получая больше прибыли за счет объемов. Ну, все как всегда.

– Что еще?

– А еще – я все же решил осуществить свою мечту с оконным стеклом. Помнишь?

– Помню, конечно. Да только помнится, я тебе объяснял, что не стоит хвататься за все сразу.

– А я и не хватаюсь. Я только ссуживаю людей деньгами, а они организовывают производство, ну а я получаю половину от их заработка.

– То есть ты нашел стекольных дел мастера?

– Нашел. Причем он умеет получать абсолютно прозрачное стекло. Я только подал ему идею по оконному стеклу, а он уже додумал, как получить это самое стекло, и я помог ему устроить мануфактуру. Так что теперь думай, как доставить это стекло до господ баронов и графов. Товар, я так понимаю, не из дешевых – по цене определишься, когда увидишь готовое изделие.

В политике ценообразования Андрей полностью доверял другу. Конечно, деньги лишними никогда не бывают, и сверхприбыли зачастую пробуждают в людях большую жадность, но в отношении Эндрю он этого не боялся. Новак знал, что купец закупит у него товар по нормальной цене и ничего не привезет сюда по завышенным ценам. Эта уверенность была основана вовсе не на слепой вере другу, отнюдь. Просто Белтону было невыгодно обманывать его. Заполучить монополию на торговлю в определенном регионе – это дорогого стоит, а оказаться единственным торговцем, допущенным в Кроусмарш… Нет, рисковать своим нынешним положением купец не станет. Будь здесь и другие купцы, в условиях здоровой конкуренции можно было бы получать те же товары по несколько низшим ценам, а отпускать свой подороже, но сейчас существующее положение дел Андрея полностью устраивало, потому что ему необходимо было как можно больше ограничить посещение своих земель посторонними, устроить, так сказать, железный занавес. В свое время это плачевно сказалось на его родине, но тут дело такое – главное, не упустить момент, когда этот занавес можно поднять. Сейчас время еще не пришло и придет нескоро.

– А я собирался сразу Анну навестить. Ну ничего, после посмотрю, я здесь минимум две недели проведу: теперь мои основные предприятия оказались у тебя, а не в Дувре, так что не грех и подзадержаться.

– Вот дома у меня и посмотришь. Я уже остеклил все свои окна. Кра-со-та. Тебе понравится, уверен.

– Уверен, что понравится, тем более если они такие же прозрачные, как на той твоей повозке, – имея в виду брошенный на орочьей стороне остов «шестерки», проговорил Эндрю. – Да только понравится ли это его величеству? Если все так, как я думаю, то в первую очередь нужно обеспечить этим короля, потом герцогов, а только потом можно будет подумать об остальных. Ты ставишь себя выше короля? С головой совсем не дружишь?

– Ничего подобного. Во-первых, этого никто не видит, во-вторых, должен же был я где-то испытать этот товар, прежде чем предлагать это королю. Впрочем, нужно еще узнать то, что я уже использую это стекло. Ты же никому не скажешь, – пригнувшись, заговорщицким шепотом закончил Андрей.

– Да ну тебя, – даже обиделся Эндрю, чем вызвал громкий смех Андрея.

– Ладно, теперь рассказывай, что нового на большой земле. Сидим тут запершись в своей долине, людей не видим.

– На большой земле, как ты выражаешься, неспокойно. Инквизиция лютует вовсю. Костры полыхают и в Англии, и во Франции, и в германских княжествах. Все словно с ума посходили. Множатся самые странные слухи.

– И что за слухи? – уже абсолютно серьезно поинтересовался Андрей.

– Нехорошие слухи. Все началось года два назад. Повсюду стали появляться то какие-то странные предметы, которые никак не могли быть сделаны людьми, но и на работу степняков или лесовиков тоже походили мало. Потом стали появляться монеты. Тебе нужно объяснять, что значат монеты?

– И что же?

– Государство. Понимаешь, Андрэ, орочье государство. А потом стали выплывать разные люди, которые побывали в плену у степных орков и были вызволены оттуда или попросту бежали. То, что они рассказывают, и вовсе ни в какие ворота…

Андрей молча выслушивал Эндрю, а тот все вещал и вещал о тех страстях, что творились в мире. Андрей решил не посвящать друга в то, что ему самому известно, и было это связано с тем, что тот бывал в Кроусмарше наездами, а основное время проводил на большой земле, и дом его был в достославном городе Дувре. Не нужно это было купцу. Пока не нужно. Но судя по всему, время все же пришло. Он ему все расскажет, но только не здесь, а дома. Там, где он может быть уверен, что его точно никто не подслушает.

– Ну, с этим все понятно. Что еще?

– Я рад, что тебе все понятно. А вот мне ничего не понятно. Я ему о серьезных вещах, а он – «все понятно». Может, тогда объяснишь мне, непонятливому?

– Не кипятись, Эндрю. Да, творится нечто странное, но как это может повлиять на нас именно сейчас? Никак. А потому давай не о слухах, а о фактах.

– Скоро начнется война между Англией и Францией.

– С чего ты это взял?

– Многие сворачивают свои торговые предприятия, быстро закупаются и вывозят товар. Англичане спешат покинуть Францию, французы спешат из Англии, заключаются новые сделки, которые переориентируются либо на местный рынок, либо на германские княжества. Верный предвестник. Будет война, точно тебе говорю. Я и сам уже свернул все операции во Франции.

• Предыдущая
• 10/67
• Следующая