Горящие холмы - Ламур Луис - Страница 10
- Предыдущая
- 10/27
- Следующая
— Ты дурак, — сказал Хиндеман. — Ты можешь ее убить, но она ничего не скажет. Она не из таких.
Лантц взял кофе и тарелку с фасолью. Между тем его цепкий ум глубоко влез в эту проблему. Раненый человек, в одиночестве…
— Ближе к делу, — сказал Хиндеман. — Если он жив, значит, он ест, а если ест, значит, еду ему приносят мексиканцы. Единственный, кто уезжал отсюда, это Висенте.
Джек Саттон вытянулся на одеяле. Затем он привстал на локте.
— Морт, завтра ты и Джо проследите за Висенте. Идите туда, куда и он. Ведите его как можно плотнее.
— Это ничего не даст. Я думаю, это девчонка.
— Морт, Джек подал идею. Следи за ним. Он расколется. Пойдет не в ту сторону или что-нибудь скажет. — Он повернул свою львиную голову. — Но не создавайте вокруг него толпы, только следите за ним.
Лантц начал понимать Джордана. Он был у ручья и на горе… когда они его поймали, им было не до веселья.
— Я найду его, — сказал он. — А когда найду, он ваш, ребята.
Они посмотрели на него, этот сгорбленный старик, от которого несет кислым запахом пота, еще может шутить.
— Что это значит?
— Некоторые из вас, ребята, поедут домой. Этот волк вам не по зубам.
Кто-то фыркнул от отвращения, а Морт Бэйлесс нетерпеливо обернулся. Джека Саттона тоже бесило отношение Лантца, хотя он и понимал, что без него они никогда не зашли бы так далеко. Старый Боб Саттон всегда держал около себя Лантца, теперь его место занял Бен.
Якоб Лантц улегся и завернулся в одеяло, угрюмо уставившись в небо. Его мысли воспарились над землей. Должно быть это место, и оно должно быть рядом.
Джордан проснулся под утро, о приближении которого говорил тусклый свет. Его первые мысли были о скребущих звуках прошлой ночью. Надо быть очень осторожным.
При свете дня он тщательно изучил каменистую осыпь, которая вела к нему в пещеру. Девушка или ребенок могли бы пройти по этой узкой тропинке, но один неверный шаг… А Мария Кристина может пройти путем воина. Человек верхом спустился бы по этой осыпи. Он видел, как в минуту опасности дикие лошади творили чудеса. А в одиночку человек может кончить дни свои на дне каньона со сломанной ногой.
Джордан увидел, как молодой человек, который должен быть братом Марии Кристины, въехал в каньон на светлом пони. Как только он проехал поворот, за ним устремились два всадника. Молодой мексиканец дважды оборачивался, чтобы посмотреть назад.
Еще два всадника подъехали к дому и спешились у конюшни. Так, продолжение следует. Каждый шаг Чаверо отслеживается. Другой человек вышел из-под прикрытия ив и направился прямо к Марии Кристине, которая увидела его и застыла в ожидании, ее черные волосы развевались на ветру, шелестело платье. Девушка стояла очень прямо.
Разговор длился несколько минут. Чувствовалось, она держалась холодно и высокомерно. В ее лице было невыразимое очарование, когда Джордан разглядывал ее в бинокль, гордость и одновременно жестокость, все это вызывало в нем какой-то невероятный душевный подъем.
Ковбой, с которым она разговаривала, был Якоб Лантц, человек без эмоций, одержимый лишь одной идеей.
Что бы следопыт ей ни сказал, это ее не взволновало, когда девушка уходила, платье плотно облепило ее бедра. Джордан опустил бинокль и вытер пот с лица. День обещает быть жарким.
Без сомнения, он должен уйти. Он не имеет права приносить им беды и обязан прекратить все это. Завернувшись в одеяло, раненый улегся и стал ждать темноты.
Джордан проснулся как от толчка. Уже наступила ночь; слышался какой-то слабый шорох. Схватив в руки ружье, он быстро вскочил на ноги, затем укрыл ружье, быстро пошел к развалинам и двигался вдоль стены, пока полностью не скрылся в глубокой тьме, затаившись.
Сначала, кроме журчания воды, не доносилось ни звука, затем послышались чуть слышные шаги, чье-то еле слышимое дыхание… его руки метнулись вперед, хватая за горло.
Руки сжали плоть… жестокая схватка длилась какое-то мгновение и прекратилась также внезапно, как и началась, как только Джордан нащупал округлые формы женского тела.
— Мария Кристина?
— Пусти меня.
Голос звучал холодно и отчужденно. Тело было напряжено. Он неохотно ослабил хватку, но рук не убрал.
Девушка отступила назад, и его руки бессильно упали. Он слышал ее дыхание. Запыхалась, пока карабкалась наверх? Когда боролась? Или?..
— Думал, это Лантц.
Мария Кристина не ответила. В воздухе висел запах духов, какой-то цветочный аромат, легкий, но явственный. На фоне неба четко вырисовывались контуры ее фигуры:
— Я ухожу. Я вам всем принес несчастье.
Она стояла неподвижно и молчала. Над краем каньона висела одинокая звезда.
— Если бы ты тогда не пришла, я бы уже был мертв.
Мексиканка смотрела прямо на него, но в темноте он не мог различить выражение ее лица.
— Ты как раз та женщина, которая всегда идет рядом с мужчиной, Мария Кристина, и никогда позади.
— Ты слишком много говоришь.
— Возможно, а может и не очень.
Трэйс Джордан хотел сказать что-то еще, но ничего не приходило в голову. Раньше он легко находил, что сказать женщине, а сейчас не мог выразить словами свои чувства.
В ночной тьме вопросительно поплыл зов перепела, но ответа не последовало. Вновь явственно чувствовался дым костров охотящихся за ним людей, слышался шелест ветра на плоскогорье, но Трэйс практически не думал об этом, все его сознание было поглощено близостью с Марией Кристиной.
— Ты не должен уходить.
— Оставь… они знают, что я близко.
Снова наступило молчание, и он никак не мог понять, что за этим скрывается, подошел к лошади и так внезапно схватил ее за узду, что животное стремительно отшатнулось от него. Он дождался, пока конь успокоится, а затем оседлал.
Простейшая процедура надевания седла на спину животного наконец-то завершилась, но вновь заболел пораненный бок. Джордан прислонился к лошади, чтобы перевести дыхание, передохнув и опираясь на седло, посмотрел во тьму ночи. Если после этого спуска он останется в живых, удача не покинула его, и он еще поборется.
— Ты здесь не пройдешь.
— Спущусь по осыпи.
— Это лучший способ, но будет слишком много шума.
Джордан подтянул подпругу. Наконец она согласилась с его отъездом. Похоже, Мария Кристина рада избавиться от него. А он чувствовал какое-то удивительное нежелание уходить, помнил ощущения от прикосновения к ее телу, то напряжение и борьбу, когда она оказалась в его руках. От этих воспоминаний кровь ударила ему в голову, внезапно он повернулся и в полной темноте сделал шаг к ней.
Мария Кристина отступила, но его руки уже обвили ее тело. Девушка боролась изо всех сил с яростью тигрицы, но он держал крепко, и ему удалось сжать ее в объятиях. Внезапно она расслабилась, но это не было проявлением покорности. Мария Кристина оставалась в его руках, но ответного порыва не было совсем. Вскоре он отпустил ее, но она и не думала вырываться.
— Ты животное.
Ее голос звучал тихо, полностью лишенный эмоций. Он снова прижался к ней, ласково целуя ее губы, щеки, шею, плечи. Она не ответила, но и не отшатнулась. Мужчина отпустил ее и отступил назад, тяжело дыша. Какое-то время они молчали. Она не предпринимала никакой попытки уйти, но и не принимала игру.
Трэйс впервые почувствовал себя несчастным. Ему хотелось подойти к ней, разбить выросшую между ними стену. Но она не проявила никаких ответных чувств.
— Иди домой. Сегодня ночью я ухожу.
Девушка нагнулась и подобрала сумку, которую принесла с собой.
— Это еда.
Какое-то мгновение, казалось, она была в нерешительности, потом повернулась, чтобы уйти.
— Мария Кристина?
Она остановилась, но не повернулась.
— Я вернусь.
Девушка не подала вида, что услышала.
— Тебе нужно ехать по каньону. Затем поверни в первый же достаточно широкий каньон слева от тебя, пересеки плоскую вершину горы до следующего каньона, проедешь его, пересечешь еще одно плато. Увидишь красную скалу, похожую на шпиль, у ее подножия стоит засохший, усыпанный пухом тополь. За скалой есть укрытие и там же есть путь, чтобы скрыться в пустыне, когда придет время.
- Предыдущая
- 10/27
- Следующая
