Конагер - Ламур Луис - Страница 13

• Предыдущая
• 13/30
• Следующая

Перед самым полуднем он свернул на южный склон холма, обнаружил там ручеек, текущий в зарослях ольхи, и спешился. Ослабив подпругу, дал коню напиться и пустил его пастись в ложбине, а сам уселся, жуя кусок вяленого мяса.

С того места, где он устроился, открывался хороший вид. Вытащив из седельной сумки бинокль, Кон принялся изучать окрестности. Отметил отдельные группы скота и несколько отбившихся коров, а также стадо оленей. Уже собравшись убрать бинокль, заметил вдали, за пределами владений «СТ», еще одно коровье стадо. Любопытствуя, почему животные держатся так близко друг к другу, он приглядывался какое-то время, пока не различил облачко пыли и не увидел, что скот гонят два всадника. Но стадо находилось слишком далеко, чтобы разглядеть этих ковбоев.

Кон затянул подпругу, сел в седло и поскакал за ними следом.

На огромной, открытой равнине, где земля еще не знала корчевки, владельцы ранчо произвольно устанавливали границы. Порой соседи их не признавали. Они значили лишь, что Сиборну Тэю хотелось бы держать свой скот в этих пределах, потому что так удобнее за ним следить, проверять пастбища, лечить животных от клещей и ран, нанесенных рогами или острыми камнями.

Конагер нашел следы отбившихся коров на территории Тэя и увидел, что животных собрали в стадо и угнали. Судя по следам, угонщики ехали, не скрываясь, словно встретили скот случайно.

Кон последовал за ними, держась низин и прикрытий, пока, взобравшись на поросший пиниями кряж, не обнаружил невдалеке стадо, двигавшееся по-прежнему на север. Всадников поблизости не оказалось.

Прячась за пиниями, ковбой размышлял. Скорее всего, скот носит клеймо «СТ», но надо убедиться. Стадо дрейфует на север, вероятно, так и продолжит свой путь; слегка направляемые всадниками, коровы уйдут миль на тридцать, пока здесь снова появится объездчик.

Достав бинокль, Кон посмотрел в ту сторону, куда уехали всадники, но они уже скрылись из виду. Выждав несколько минут, спустился к стаду. Все животные, кроме одного, носили клеймо «СТ». Он вернул отбившегося быка в стадо и погнал животных в родные пределы. Они почти достигли цели, когда к ним с холма спустился еще один наездник, на гнедой кобыле с тремя белыми чулками.

Это был крепко сложенный человек с жестким скуластым лицом, квадратной челюстью и шрамом над глазом. Его лошадь носила клеймо «Пять решеток».

— Куда гонишь скотину? — спросил он.

— Домой, вестимо. Видишь — на них клеймо «СТ». Погуляли, пора и обратно.

— Что-то я тебя не знаю, — протянул он. — Ты новый объездчик у Тэя?

— Точно. Меня зовут Конагер. Мой первый выезд. Знакомлюсь с ранчо.

— А я Тайл Кокер. Тебе бы надо поговорить с Крисом Малером.

— Да мы много с ним говорили. Мы с Крисом вместе недавно работали в почтовой компании.

Кокер метнул на него быстрый взгляд.

— Да, у нас возникли некоторые трудности в общении.

— Слыхали, слыхали… И все же ты бы получше познакомился с Крисом. Всем было бы спокойнее.

— Возможно.

Кокер ускакал, а Конагер, отогнав стадо подальше в глубь территории «СТ», возобновил свой маршрут.

Еще дважды он обнаруживал стада с клеймом «СТ» слишком далеко на севере. Направляя их обратно к югу, он не забывал следить за горизонтом и держал винчестер в руках.

Конагер первым увидел Джонни Мак-Гиверна, который поджидал его возле рощицы кустарникового дуба, но предпочел подняться выше по склону, обогнув заросли.

Заметив его наконец, Мак-Гиверн радостно заорал. Конагер же медленно, будто с ленцой, объезжал рощицу кругом. Он искал следы. Не увидев ничего, кроме следов Джонни, приблизился к костру.

Джонни приготовил кофе, и Конагер спрыгнул с коня. В этом месте, очевидно, часто останавливались объездчики. Повсюду виднелись их следы, но свежими оказались только отпечатки копыт серого мерина Джонни.

— Скотина, в целом, в хорошей форме, — сказал Конагер. — Но некоторые коровы уходят слишком далеко.

— Да? — Джонни взглянул на Кона. — Ты кого-нибудь встретил?

— Только одного ковбоя — Кокера. Он работает на «Пять решеток».

— Вы о чем-нибудь говорили?

Кон вынул из седельной сумки свою кружку и налил себе кофе.

— Так, перебросились парой слов.

Джонни как-то странно смотрел на него, но тот не обратил на это внимания, благодарно прихлебывая кофе.

— Кофе хорош, — отметил он.

— Мы оставляем кофейник на этом кедре. Кто первый приезжает, тот и варит.

— Я буду стараться, чтобы первым приезжал ты. У тебя здорово получается.

— Меня научила мама. Я иногда варил кофе к ее приходу с работы. — Джонни обернулся к Кону. — Маме приходилось наниматься на работу. Папа погиб в катастрофе на железной дороге, когда мне исполнилось шесть лет.

— Стойкая женщина твоя мама, — констатировал Конагер. — Надо иметь крепкий стержень, чтобы одной вырастить сына. — Он взглянул на Джонни. — Я думаю, она могла бы гордиться тобой. Ты стал совсем взрослый.

Джонни вспыхнул и решил сменить тему:

— Я всегда жалел, что совсем не помню отца. Какой он был, что за человек?

— Большинство железнодорожников, которых я знал, отличные ребята, — сказал Конагер. — Я сам работал на строительстве путей. И в вагонах поездил в свое время немало, со скотом и по-всякому. Они замечательные парни.

— Я его совсем не знал.

— Да, мальчику надо бы знать своего отца — ему нужен живой пример. Мальчики или девочки — все они учатся быть мужчинами и женщинами, глядя на родителей.

— Рядом с нами была лавка, ее держал один человек… Когда мы сидели совсем без денег, он давал нам продукты так… в долг. Я до сих пор не знаю, рассчиталась ли с ним мама или нет.

— Когда-нибудь вернешься и спросишь его. И заплатишь, если должен.

Джонни глядел в свою кружку.

— Я тоже об этом думал. Ты считаешь, надо?

— Угу.

Они посидели молча, прихлебывая кофе и слушая, как кони хрумкают травой. Через некоторое время Кон поднялся и подтянул подпругу.

— Кон? — нерешительно позвал Джонни.

— Да?

— Почему ты не стал стреляться с тем типом? С Кайовой.

— Ты хочешь узнать, не струсил ли я? Нет, пожалуй, нет… Не помню, чтобы я трусил. Страх иногда испытывает любой, но тогда я об этом не думал. Кайова, собственно, не такой уж подлый — просто он переоценивает себя… Чего ради мне, рискуя самому, убивать человека, который выставляет себя на посмешище? Его следовало проучить. Если он выживет и что-то поймет, то будет мне благодарен. Если нет, то какая разница. Запомни, парень: сама по себе репутация никого не делает крутым. Надо знать, не сколько человек он убил, а какие они были. Бойцы или сопляки? И еще — а мог ли он поступить по-другому? Тот, кто убивает, когда есть шанс договориться, — придурок… сумасшедший.

— Он мог убить тебя.

— Мог.

Конагер поставил ногу в стремя и вспрыгнул в седло. Глядя сверху на Джонни, добавил:

— Для некоторых убийство — зрелище, парень. Когда двое хватаются за оружие, ты тоже должен знать, на какой стоишь стороне.

Джонни долго глядел ему вслед, размышляя. О чем тут Кон говорил? Что хотел объяснить ему?

Против собственной воли юноша чувствовал душевное влечение к этому странному всаднику, исчезавшему вдали. Он никогда не встречал человека более одинокого и в то же время уверенного в себе. Вот в чем дело, подумал Джонни: Кон Конагер имеет свою позицию и знает, во что верит… хотел бы Джонни сказать то же самое про себя. Крис?.. У Криса есть блеск и стиль, но что-то в нем стало вызывать у Джонни беспокойство. Правда, лишь после знакомства с Конагером.

В этот же день Кон нашел первую записку. Он увидел ее издалека и остановился в тени можжевельника, изучая находку. Впереди среди равнины трепыхался на ветру белый клочок, всего лишь маленькое пятнышко, но ему неоткуда было здесь взяться. Еще мальчишкой Конагер научился не доверять вещам не на своем месте. То, что он сейчас увидел, ни камешком, ни солнечным бликом, ни вывернутым листом явно не являлось, больше всего это походило на обрывок бумаги. До него оставалось чуть более сотни ярдов, и ковбой достал бинокль.

• Предыдущая
• 13/30
• Следующая